Обе представительницы «Клуба Единорогов» выплыли из девчачьего туалета в шумный коридор.
В дальнем конце туалета открылась дверь кабинки. Оттуда вышла Элизабет Уэйкфилд, которая тщетно пыталась справиться со своим волнением и вся дрожала. Никогда еще за всю свою жизнь она не была так зла. Итак, Джессика – автор этого злополучного письма. К тому же оно, кажется, не единственное. Ладно, Элизабет разберется со своей сестричкой позднее. А сейчас самое главное – найти Эми и остановить ее. Если она пойдет на конкурс, случится что-то ужасное…
8
Элизабет бежала по пустому коридору, нервно поглядывая на часы. Когда она пошла в туалет, только что закончился последний урок, а все внеклассные мероприятия обычно начинались минут через пятнадцать после него. Необходимо было разыскать Эми как можно скорее.
Элизабет очень тревожилась за подругу. Если та придет на конкурс, страшно даже подумать, что Лила может ей устроить.
Потерянная от всех этих мыслей, Элизабет, завернув за угол, столкнулась с Кеном.
– Ах, извини, – буркнул он, отшатнувшись от нее, как от чумы.
– Кен, Кен, подожди!
Элизабет погналась за ним.
Она не могла допустить, чтобы он продолжал думать, будто это Эми написала то идиотское любовное послание.
Догнав, она преградила ему дорогу.
– Теперь слушай меня внимательно, Кен. Ты не уйдешь, пока не выслушаешь того, что я хочу тебе сказать.
Элизабет смотрела ему прямо в глаза.
Кен даже стал заикаться:
– Ш-ш-то? Ш-ш-то это?
Он опять стал красный как рак и все поглядывал в сторону, словно ища путь к бегству.
– Ты получал какую-нибудь записку от Эми Саттон? – спросила Элизабет.
Краска на лице Кена становилась все гуще.
– Знаешь, я не хочу об этом говорить, понятно? Забудь об этом.
Но Элизабет не отступала:
– Так получал или нет?
Кен уловил тревогу в ее взгляде, да и ему тоже было не по себе. В конце концов он утвердительно кивнул.
Элизабет прислонилась к стене.
– Эми ничего не писала тебе. Ясно?
– Ах, прекрати, Элизабет. Нечего ее выгораживать, – он тяжело вздохнул. – Не хочу говорить о ней. Все это не имеет смысла.
– Нет, имеет! – возмутилась Элизабет. – Эми – твой друг. И она хороший человек, такими друзьями не бросаются, – она продолжала смотреть ему в глаза, надеясь увидеть хоть какой-то признак понимания. – Кен, дай мне посмотреть эту записку. Ну, пожалуйста!
Кен уставился на нее, будто в столбняке.
– Ты что, издеваешься надо мной? – Он выглядел очень смущенным. – И вообще, почему ты так уверена, что я ее не выбросил?
Элизабет пожала плечами.
– Я просто подумала, что не выбросил. А ты что же, выбросил?
Со вздохом Кен полез в карман, достал оттуда смятый листок и протянул его Элизабет, не проронив ни единого звука. Она взяла записку и быстро пробежала ее глазами.
– Ты когда-нибудь видел почерк Эми? – спросила она, дочитав до конца.
– Да нет, – пожал плечами Кен.
– А я видела. И он совсем не такой. Но я знаю, чей это почерк.
– И чей же? – нетерпеливо спросил Кен.
Теперь смутилась Элизабет. Но ответ ее все равно прозвучал весьма решительно и определенно:
– Моей сестры!
Кен опешил:
– То есть как? Я не по-ним…
– Видишь ли, – начала Элизабет, – Джессика и Единороги думают, что могут заставить всех делать только то, что им, Единорогам, угодно. Так же, как они не хотели, чтобы мы дружили с тобой, они не желают, чтобы дружили вы с Эми. И не хотят, чтобы Эми вступила в их команду.
Кен покачал головой:
– Я все-таки ничего не понимаю. Зачем Джессика написала письмо и подписалась «Эми»?
– Потому что они знали, что ты дико разозлишься, прочитав это письмо, и уже никогда не будешь разговаривать с Эми. А также и со мной заодно.
Кен тихонько присвистнул.
– Ты думаешь, они ее так ненавидят, что хотят наделать ей гадостей. И поэтому…
– Я не знаю, – в недоумении Элизабет сморщила лоб. – Они ведь и ей написали фальшивку – письмо как бы от тебя. Я не думаю, что они ее ненавидят. Они просто не хотят, чтобы она участвовала в конкурсе в команду болельщиц. Они считают, что она недостаточно красива и высокомерна, поэтому хотят оскорбить, чтобы она обиделась и отказалась от конкурса, – она с негодованием помотала головой. – Просто не понимаю! Все это так глупо и подло.
С минуту они молчали. Элизабет кусала губы и смотрела на Кена.
– Мне очень жаль, Кен!
– А ты тут при чем? Ведь не ты же писала…
Элизабет кивнула:
– Конечно, не я. Но это сделала Джессика. Поэтому я чувствую в этом как бы часть и своей вины. Наверное, это судьба всех близнецов…
Они пошли вниз по коридору к спортзалу.
– Знаешь, – заговорил Кен, – то, что вы – абсолютные близнецы, еще не означает, что вы одинаковые личности. Давай забудем об этой чертовой записке. Ладно?
Минуту они шли молча. Потом Кен опять заговорил:
– Слушай, я все равно не поверил, что Эми способна такое написать.
– Конечно же, не способна, – засмеялась Элизабет, отбросив на спину золотистый «конский хвост». – Эми никогда бы не сочинила такой чепухи. И вот она-то сразу поняла, что это не ты написал ей такую записку.
Пожав плечами, Кен расплылся в улыбке:
– Да, наверное, мне лучше поговорить с ней напрямик, а то я вел себя так, что она точно решит, что я малость того…
Вдруг Элизабет замолчала и схватилась руками за щеки.
– Боже мой, я же совсем забыла! Мне надо найти ее. Скоро начало конкурса. Да и тебе уже пора переодеваться.
– Ох, да! Побежали! – Кен опять занервничал.
Добежав до спортзала, Элизабет впопыхах крикнула Кену: «Удачи!» – и скрылась за дверью.
Она обвела глазами огромный зал в поисках Эми. И вскоре углядела ее на площадке – та разминалась.
Элизабет кинулась к ней и зашептала:
– Эми, мне надо поговорить с тобой.
Эми увидела, что у Лиз очень серьезное лицо, и прервала разминку.
– Что стряслось?
Элизабет тут же взяла быка за рога.
– Я подслушала Лилу и Эллен в туалете. Это письмо тебе подкинули Единороги. Они же от твоего имени написали любовное послание Кену.
