Возник ехидный внутренний голос, очень похожий на голос старичка-охранника: «А если это “игры разума”? Удар молнии порой вытворяет подобные чудеса! Может, дом Драгомысловских и все происшедшее — лишь игра моего воображения?»
— Я психически здоров! Я не мог звонить по испорченному айфону Лере, в чужом блейзере куда-то ехать на своей машине! — Тут Дмитрий осознал, что говорит довольно громко и молодая парочка, забирающая со стоянки «тойоту», смотрит на него с опаской и торопится попасть в салон. Он состроил им гримасу и сел в свой «Порше». Когда выезжал со стоянки, из будки высунулся старичок-охранник и многозначительно постучал себя по виску.
— Прочь из этих колдовских мест! Прощайте, Драгомысловские, я больше вас не увижу! Назад, домой, где даже стены помогают! Зачем искать приключения в дальних краях, когда есть место, где хорошо, и есть человек, с которым хорошо? Я тебя люблю, Лера!
На шоссе Дмитрий вел «Порше» на предельной скорости, то и дело обгоняя другие автомобили и при этом излишне рискуя и играя на нервах у водителей встречного транспорта. Когда он увидел автозаправку бело-зеленого цвета, то заехал на нее.
— Проводник, ты здесь? — хихикнув, поинтересовался Дмитрий, останавливаясь у колонки. — Я жду тебя!
К нему подошел долговязый, худой заправщик.
— Вам какой бензин?
— Лей, что получше, полный бак.
11
Выехав с заправки, Дмитрий то резко набирал скорость, то сбрасывал из-за увеличивающегося потока машин. Его раздражали колонны длинномерных фур, вынуждающие плестись за собой, пока не освобождалась встречная полоса, и тогда он жал на газ до упора, спеша за краткие мгновения пулей пронестись мимо длинномера, успевая свернуть перед несущейся навстречу машиной.
Обогнав колонну желто-зеленых автоцистерн, идущих с проблесковыми маячками, Дмитрий вошел в закрытый поворот, не сбавляя скорости, рассчитывая на его достаточно большой радиус. Но на полотне дороги оказался рассыпанный мелкий щебень, на котором автомобиль занесло, как на льду, резко развернув на сто восемьдесят градусов и сделав неуправляемым, вынесло боком на встречную полосу, а из-за поворота появился рейсовый автобус.
Говорят, в такие мгновения перед глазами человека проносится вся жизнь, но Дмитрий ничего такого не увидел, а рефлекторно нажал на газ и в последний момент увернулся от лобового удара, проехал по обочине в нескольких сантиметрах от бока длинного автобуса, успев заметить в окнах испуганные лица пассажиров. Автобус возмущенно проревел сигналом, но останавливаться не стал. Дмитрий, резко вывернув за ним на свою полосу, проскочил перед старыми, песочного цвета «жигулями» с прицепом, груженным ящиками с овощами, и остановился, весь в холодном поту, понимая, что встретился со смертью.
Проезжающие мимо него бензовозы, свидетели происшедшего, возмущались громко — сигналили, а из одного через открытое окошко ему показали кулак. Дмитрий, сидя неподвижно, с закрытыми глазами, ни на что не реагируя, долго приходил в себя. В его голове не было мыслей, только в груди тревожно билось сердце. Лишь полностью успокоившись, он отправился дальше и ехал уже осторожнее.
— Проводник, Город — чепуха! — высказался он и громко включил музыку.
В Киев Дмитрий въехал, когда стало темнеть. Прислугу он не предупредил о своем приезде, поэтому в его квартире было тихо и пусто. Его мучил голод, в кухне он обнаружил лишь консервы, а в морозильном отделении огромного холодильного шкафа — замороженные битки и куски мяса. Дмитрий бросил битки в печь СВЧ и выставил режим разморозки, а сам направился в ванную и стал набирать воду в джакузи.
Взяв трубку домашнего телефона, Дмитрий набрал номер мобильного Леры, но она оказалась вне зоны действия сети. Минуту подумав, он набрал номер мобильного Виталия, но тот долго не отвечал. Не дожидаясь, пока ванна-джакузи наполнится, раздевшись, Дмитрий залез в нее и ощутил приятное тепло воды. Раздался звонок домашнего телефона. Дмитрий, привстав, дотянулся до трубки, лежащей на туалетном столике. На экране высветился номер мобильного Виталия.
— Дмитрий Петрович? — раздался в трубке незнакомый мужской голос.
— Да, а вы кто? И почему у вас телефон Виталия?
— С вашим компаньоном случилась большая неприятность. Я хотел бы с вами встретиться и поговорить. Сейчас я у вашего дома, но у вас охрана, как в Белом доме, даже мое служебное удостоверение не помогает. Я следователь прокуратуры Якимчук Петр Николаевич.
— Я только приехал и сейчас в ванной. Не могли бы вы найти другое время для разговора?
— Раз уж я здесь, то позвольте мне войти. Дело очень серьезное, и не в ваших интересах переносить встречу.
— Дайте трубку охраннику, сейчас вас пропустят.
Раздраженный Дмитрий вылез из ванны, надел халат и пошел к входной двери встречать незваного гостя, но вошли трое. Следователя, мужчину лет сорока, маленького роста, с одутловатым, помятым лицом, воспаленными красными глазами, сопровождали двое плотных, крепких ребят с настороженными взглядами.
— Мои помощники, — представил их следователь, усаживаясь в гостиной на указанный Дмитрием диванчик.
— Чем обязан? — Не скрывая раздражения, Дмитрий демонстративно посмотрел на наручные часы.
— Вам известно, что ваш компаньон, Виталий Петрович Левченко, мертв?
— Виталий?! Мертвый?! — произнес потрясенный Дмитрий, не веря в услышанное.
— Он найден в квартире на улице Терещенковской со следами насильственной смерти. Вы бывали в той квартире?
— Впервые слышу о ней. У него загородный дом в Конче-Заспе, там он и живет… Вернее, жил. Что с ним случилось?
— Как вы понимаете, у нас не просто беседа, это допрос, который необходимо запротоколировать. — Следователь кивнул одному из парней, и тот, присев к журнальному столику, достал из портфеля бланк и приготовился писать.
— Допрос?! На каком основании?
— Допрашивать вас буду как свидетеля. Поэтому, отвечая на вопросы, говорите только правду, так как за дачу ложных показаний предусмотрена уголовная ответственность.
— Не пойму вашего желания среди ночи ехать ко мне для взятия свидетельских показаний. Меня подозревают в причастности к его смерти?! В таком случае без адвоката я не отвечу ни на один ваш вопрос!
— Мое столь позднее появление у вас означает, что я желаю вам причинить максимум неудобств.
— Вы в этом преуспели!
— Виталий Петрович Левченко был ведь не только вашим компаньоном, но и близким другом, родственником?
— Виталий — мой сводный брат… Был… После смерти нашего отца он сменил фамилию, взял фамилию матери. Отец был женат на моей матери, я родился, а он ушел к другой — у них родился Виталий. Его мать рано умерла от рака, и отец вернулся к моей матери. Вот такая у нас была итальянская история. Мы с ним с детства росли вместе… Эх, Виталий, Виталий…
