— А… как же карма? — промямлил доктор, вспоминая заготовленные фразы. — Как же… судьба?
— Вы либо раб, либо вольный человек. Выбор за вами, юноша.
— Послушайте, разве мы не зависим от множества вещей?
— Каких, например?
Вернер казался изваянием из бронзы, тогда как испуганный Эдик дрожал и заикался. Тщательно продуманный план беседы вылетел у него из головы, сердце стучало, ладони вспотели.
— На нас… влияют обстоятельства. Мы зависим от… государства хотя бы! И вообще… Миром правят деньги!..
— Вы что же, думаете, я научу вас грести бабло лопатой?
— А вы можете?
— Боюсь, деньги погубят вас.
— Почему же? — удивился Эдик. — Другие наслаждаются богатством, а меня оно непременно погубит?
Он забыл о цели своего визита. Забыл о Ларисе, о своих опасениях по поводу секты. Забыл о том, что пришел выручать близкого человека, женщину из лап этого монстра. Взгляд Вернера заворожил его.
— Вас — погубит! — подтвердил тот.
— Я не согласен…
— Значит, вы денег желаете, юноша? Вы за ними пришли?
— Н-нет… нет…
Эдик мучительно напрягал память, но ничего не мог выжать из себя. Единственная мысль, которая брезжила в его тусклом сознании, была… о любви. Его никто не любит по-настоящему, от души. И он платит тем же.
— Я… несчастлив, — вдруг признался он. — Трагически бессилен что-либо изменить в своей жизни.
— Вы недовольны собой, — кивнул Вернер с едва заметной улыбкой.
— Я стоматолог… работаю в хорошей клинике. Не из самых дорогих, но… В общем, каждый день одно и то же: бормашина, чьи-то больные зубы… а дни идут. Складываются в месяцы, годы… Я выплачиваю кредит на ремонт квартиры, и… у меня роман с коллегой…
— Роман без любви?
— Вы попали в точку! Она меня не любит.
— А вы ее?
Доктор глубоко задумался, глядя на безмолвного и бесстрастного кота. Он чувствовал себя ничтожеством даже перед этим животным и вдруг оскорбился за себя.
— Я не собираюсь жениться…
— При чем тут женитьба? — усмехнулся Вернер. — Мы говорили о любви!
— Любовь… что это такое, по-вашему? Игра нервов!.. Кто кого подчинит своей воле… Я не собираюсь быть подкаблучником!..
— Что вам нужно для счастья, юноша?
Эдик не смог ответить на этот вопрос. Он ни разу всерьез не задумывался, чего ему на самом деле не хватает. Вернер нарушил затянувшееся молчание:
— Мой клуб — не бюро добрых услуг. Я не продавец счастья! Если у вас есть заветное желание… тогда другое дело. Я готов оказать вам помощь. Однако не гарантирую, что вы справитесь с ситуацией.
— Я не понимаю…
— В том-то и беда! В том-то и проблема! Вы не знаете, что вам на самом деле нужно, а без чего вы можете обойтись. Когда вожделенный плод упадет вам в руки, наступит расплата. Быстрая и неотвратимая.
Вернер издевался над ним, подвергал насмешкам, но так тонко, завуалированно, что нет повода придраться. Разговор получился скомканный, тревожный и путаный. Доктор чувствовал себя неуютно и поглядывал на часы.
— У вас все, юноша?
— Я, пожалуй, пойду… Уже поздно…
Каким-то образом Эдик оказался на улице. Он совершенно не помнил, как попрощался с Вернером и покинул помещение клуба. Улицу освещали фонари, но в глубине дворов лежала темная мгла. Такая же мгла поглотила ум Эдика. Вернер напустил на него дурману. Странный тип!.. Смотрит, как будто нож вонзает в сердце…
Доктор шагал вдоль ярких витрин, не замечая ни ночных огней, ни редких прохожих. Он все еще находился под впечатлением от встречи с гуру, который… который…
— Боже! — прозрел он. — Лариса! Я так и не спросил, где она!
Эдик оглянулся с мыслью, что надо вернуться и прижать Вернера к стенке. Заставить его признаться, куда он отправил беззащитную женщину.
«Заставишь, как же! — угрюмо возразил он себе. — Скорее, сам отправишься к чертям на кулички! Лариса пропала, и я пропаду. Он меня живо обработает, — забуду, кто я и где мой дом. Счастье, что я вырвался от него в добром здравии!»
— Надо заявить в полицию! — осенило его. — Объяснить, что Вернер охмуряет людей, что он опасный аферист! Пусть они объявят Ларису в розыск. Это их прямая обязанность, искать пропавших граждан…
Звук его голоса подхватило уличное эхо. Доктор сообразил, что рассуждает вслух, и смущенно примолк. Казалось, за ним крадется серая тень, наступает на пятки, замышляет худое. Он ускорил шаги, почти побежал. В панике замахал руками, останавливая такси.
Черная машина притормозила у тротуара. Эдик, не глядя, рванул дверцу и плюхнулся на сиденье.
— За тобой гонятся, что ли? — с кавказским акцентом осведомился водитель.
Пассажир нервно кивнул и назвал свой адрес.
— Далековато…
— Поехали! Заплачу, сколько скажешь!
Шофер назвал цену. Доктор нервно достал портмоне и пересчитал деньги. Хватит. Можно ехать.
— Гони! — потребовал он.
Тень отстала, растворилась во мраке. А может, ее и не было вовсе. Печальный образ Ларисы заслонила огромная морда кота по кличке Ра.
— Тьфу ты!
— Тебе плохо? — повернулся водитель. — Ты бледный какой-то, трясешься весь.
— Ты бы тоже затрясся…
— Ладно, молчу.
Он включил музыку, а Эдик сжал зубы и закрыл глаза. Пошлятина, льющаяся из динамика, раздражала его, но он терпел. На светофоре ему показалось, что тень каким-то образом проникла в салон и расположилась на заднем сиденье. Это был мужчина — элегантный, красивый, с холодной белозубой улыбкой. Он погрозил Эдику пальцем.
«Может, еще один пассажир? — подумал тот, покрываясь испариной. — Или со мной что-то не так!»
У него заболели затылок и шея. Он не выдержал и обернулся. Сзади никого не было.
— Уф-ф-ф…
— Хочешь воды? — предложил шофер.
— Спасибо, нет…
— Да не крутись ты, как посоленный, хвоста за нами нет. Все в порядке. Доставлю тебя в целости и сохранности, дорогой…
Глава 15
После бани Лариса повеселела и передумала уезжать. Оставшиеся дни они с Ренатом посвятили укреплению тульпы. Было боязно и любопытно.
«Иллюзорная форма должна наполниться энергией того, кто поместил ее в свое ментальное поле, — объяснял Вернер. — И стать живым существом, которое вы наделили телом и характером. Главное — не потерять контроль над ним. Если вы уверены, что справитесь, — дерзайте!»
