— А если они тебя выследят? Если придут сюда?
Лариса вспомнила о «Цветке саванны», который прятался у нее в бюстгальтере. Фальшивые бриллианты, подаренные Бертом, слишком похожи на настоящие камни. Ренат это подтвердил. А сверток с деньгами, золотом и «леденцами»? Где гарантия, что у нее дома больше нет таких свертков? Она не провела в квартире тщательный обыск, — проверила только шкафы. Берт так просто не отступится, не отстанет. Не для того он явился, чтобы исчезнуть.
— Ночью мне померещилась тень на балконе, — сообщил Эдик. — У меня сердце в пятки ушло! Думал, умру от страха.
— Ты нарочно меня пугаешь?
Лариса отложила недоеденную пиццу и пригорюнилась. Тень на балконе — это серьезно.
— У тебя — десятый этаж!
— Там пожарная лестница. При определенной сноровке забраться на балкон проще простого…
Внезапно он замолчал и прислушался.
— Что с тобой? — рассердилась Лариса. — Хочешь меня до инфаркта довести?
— В гостиной кто-то ходит…
Они притихли. Лариса побледнела и сжала руки. В соседней комнате в самом деле раздавались шаги.
— Гаечный ключ остался в гостиной, — одними губами вымолвил Эдик.
«Ножи!» — осенило его. Он бесшумно привстал и взял из подставки большой кухонный нож.
Лариса сползла со стула и на четвереньках залезла под стол. Против пистолета нож не прокатит. Секунды казались осязаемыми, словно падающие капли. Одна, вторая, третья…
Ничего. Никого. Шаги прекратились. Эдик перевел дух и заглянул под стол. Лариса забилась в угол, ни жива, ни мертва.
— За нами могли следить… — прошептала она. — Мы привели хвост…
У нее стучали зубы от страха. Доктор замер, уставившись на арку, ведущую в коридор.
«Он не знает, что я — свидетельница убийства, совершенного Бертом, — подумала Лариса. — Находиться рядом со мной опасно!»
К счастью, Эдик не подозревал о происшествии в пентхаусе. Ему хватило вокзала. Он весь превратился в слух, но шаги смолкли.
— Показалось, — шепнул он Ларисе.
Та отрицательно мотнула головой…
* * *
— Твоя сумочка, — сказал Ренат, провожая Соню в прихожую. — И туфли. В тот раз ты ушла босиком?
— Нет, в твоих домашних шлепанцах, — хихикнула она. — Кто ходит по городу босиком? Это не пляж, милый!
Ренат не заметил пропажи шлепанцев.
— Так вот же они! Стоят, как ни в чем не бывало.
— Потому что я в них же и пришла, — без тени смущения объяснила девушка. — Я не воровка. Если я что-то беру, то обязательно возвращаю. И вообще, хватит меня допрашивать! Лучше дай мне немного денег.
— Сколько? — опешил Ренат.
— Сколько не жалко…
На лице Сони застыло выражение учительницы, которая экзаменует ученика. «Как ты меня ценишь? — вопрошали ее прозрачные глаза. — Сейчас увидим!»
Зоя требует у него вернуть долг. Это ее месть за поруганные чувства. Соня требует заплатить за любовь. Все верно. Она — ночная бабочка! На его руках — пыльца с ее крыльев. Теперь она не сможет лететь…
— Я возьму такси, милый. Ты не против?
Соня переигрывала. Но ее поцелуи были невыносимо сладкими, а близость с ней не сравнима ни с чем. Она — плохая актриса, зато неподражаемая любовница.
Ренат выгреб из портмоне все, что там было, и протянул ей. Она надула губки.
— Ты смеешься надо мной?
— Я не нефтяной магнат. Я — дизайнер. Живу на зарплату, подрабатываю частными заказами.
— Зачем работать? — презрительно фыркнула Соня. — Проще ограбить банк. Что, слабо? Кстати, Зоя до сих пор жива?
— Я не убийца и не грабитель.
— Нашел чем хвастаться! Я не намерена перебиваться от получки до получки! Если ты спишь со мной, то изволь содержать меня. Иначе я найду другого любовника! Покруче!
Она злобно усмехнулась, а Ренат чуть не ударил ее. Его нервы были на пределе, от ревности и унижения мутилось в голове. Страх потерять Соню затмил голос рассудка.
— Я достану денег… — пообещал он, спускаясь в ад на веревке, которую звали Соней. — Клянусь! Я что-нибудь придумаю…
— Давай, шевели мозгами. Давно пора. Ты до сих пор не подарил мне ни колечка, ни браслета… Я что, не заслуживаю?
— Ты достойна самого прекрасного украшения…
— Я обожаю желтые брюлики, милый! — заворковала она. — Когда-то на выставке в Антверпене я видела чудесную брошку! «Цветок саванны»! Отборные африканские алмазы в платине. Офигенная вещь! Я бы непременно ее заполучила!
— Что тебе помешало?
— «Цветок» украли среди бела дня, на глазах у десятка людей. Прямо из ювелирного салона. Есть же отчаянные мужчины!
Она вздохнула с завистью и восхищением, что покоробило Рената.
«Клеопатрино очарование» окутало его душным облаком, связало по рукам и ногам, лишило собственной воли. Он забыл о недавнем разговоре с Ларисой, о Вернере и своих подозрениях. Водянистые глаза блондинки с черными точками посередине сводили его с ума. Во время страсти ее зрачки расширялись, в них кипела буря, сверкали молнии. Соня была стихией, против которой Ренат оказался бессилен. Она упивалась своей властью над ним, и это, как ни странно, «заводило» его. Не видеть Соню, не прикасаться к ней, не слышать ее дыхания, не ощущать ее запах — было равносильно смерти.
Девушка поправила золотую шевелюру и кокетливо склонила головку набок. Священный Урей
[1]
в волосах, ярко-красное платье с воланами, которое плотно облегало ее стан и расширялось книзу, туфли на шпильках. Фантасмагория! Алая роза из арабского сада! Луноликая гурия с молочно-белой кожей! Летучая мышь, питающаяся кровью.
Все вопросы вылетели у Рената из головы, слова застряли в горле. За спиной Сони маячили темные тени. Призрачные крылья, готовые унести ее прочь из мира людей…
Он провел рукой по лицу и глубоко вздохнул.
— Не провожай меня, — обронила Соня. — Это лишнее. Ложись в постель. Тебе надо отдохнуть.
Хлопнула дверь, и она исчезла. В прихожей остался запах левкоев, мускуса и серы. Ренат принюхивался, пока не сообразил, что это пахнет его ладонь, натертая зеленой «мазью». Удрученный, он поплелся было в комнату, но тут его осенило: нельзя выпускать Соню из виду. Надо проследить за ней…
Глава 36
В коридоре метнулась темная фигура…
— Эй, кто там? — крикнул Эдик. — Я звоню в полицию!
