— На причалах. Если по набережной налево… это если с суши смотреть, до конца, то там лабаз за забором, зеленые ворота. Написано "Бурбон оптом". Вот там и сидят. Есть у них маленький буксирчик с парой шаланд, но сами на нем не ходят, только охрану посылают. Человек шесть у них всегда в городе. Бутч вообще всегда, никуда не уезжает, — он показал мне на мою рюмку, попутно подняв свою. — В общем, все и рассказал. Мало про них знаю, они в дела в городе сильно не лезут.
Интересно, а у самого Толстого что за дела? Ну да ладно, неважно. Тут все опять разом выпили.
— Я завтра с утра в Батлер катером, — сказал Толстый. — И там на пароход, "Сюзи Бет" первым рейсом приходит. Если хочешь и если тебе надо, можем вместе в Доусон, там все покажут тебе.
— Подумать надо.
Может в Доусон, действительно? Или все же попробовать в Желтухино и поговорить с Мамоном? И Сома бы мне повидать, спросить хотя бы кто с ними до Доусона катался. Хотя бы описание.
Нет, рано мне в Доусон, и в Батлер-Крик работы хватает. А заодно "Бурлакъ" туда точно зайдет через несколько дней, так что лучше сначала поговорить. И торговлю пока наладить, и за стройкой проследить требуется.
— Я с катером до Батлера пойду, а в Доусон позже, — ответил я. — Но там буду помощи рад.
— Я в самом конце Мэйн-стрит живу, где усадьбы уже. С синими воротами дом, там такой один. Заходи.
* * *
Несмотря на выпитое, уснуть сразу в гостинице не получилось, мысли одолевали. Точнее — одна мысль, о том, что я пропускаю какой-то кусочек картинки. Что где-то вот здесь он, под самым носом, а я его не вижу и все время отодвигаю в сторону как ненужный. А именно из-за него мозаика и не складывается.
Людей Цигеля вырезали во сне, похоже. А насколько это вообще реально потравить собак и вырезать во сне целую банду? Они что, там так упивались? Или уширивались своим товаром?
Кто-то от Цигеля контачил с "висельниками". Скорей всего этот кто-то и ушел с ними на судне. И тут все логично.
А может быть так, что этот кто-то и организовал нападение? Посыпал всем в водку чего-то, например? И все спали, а проснулись уже мертвыми? Очень может быть, это логично. Без "своего среди чужих" так не получится, скорей всего. Даже меня, без охраны и всяких сторожевых собак, не получилось дома взять, а там и собаки, и несколько бойцов было… кто-то внутри нужен.
Дальше мы имеет Пэта Брауна. Вот он ко всему каким боком? Может быть он и был тем, кто работал одновременно и на Цигеля? Сомневаюсь. На кой черт ему было тогда искать защиты у Кощея? И на кой черт предателю нужна была карта, если он сам прятал уведенное золото? Нет, Пэт Браун и неизвестный предатель — люди разные. Тогда какая между ними связь?
Мне нужен кто-то, кто знал людей Цигеля. Тех, кто погиб и тех, например, кто исчез. Кто-то должен был исчезнуть.
И как он исчез? Про ограбление многие говорят, а про исчезнувших — никто.
По следам грабителей пошли Шарап с Костей. Сколько было грабителей на самом деле — никто не знал. Вот шли они, шли, шли — и нашли трупы. И следы лодки. И никакого золота. Тогда они что сделали? Вернулись к Мамону и сказали, что всех грохнули. Так? Именно так они мне данное событие и описали. Мамон со своей стороны мог логично предположить, что тот, кто забрал золото, заодно и предателя оприходовал, зачем он нужен?
А вот мне кажется, что предатель был умней и лишь избавился от лишних партнеров. Как? А вот черт его знает, я тут могу лишь спекулировать, но способов много на самом деле. Например, можно было привезти небольшую часть золота, сказать что облажались, отдать его "висельникам" в уплату за помощь, а за остальным вернуться когда-то позже, когда шум утихнет.
Тогда откуда карта и Пэт Браун? Зачем карта? И вообще, это карта чего? Самого ли золота или чего-то другого?
Откуда берется этот самый Пэт в схеме?
Пэт мог быть, условно говоря, другом того самого предателя. Если он был эмиссаром Цигеля у "висельников", то с кем-то он же должен был общаться больше чем с другими, верно?
Например, они некое "партнерство" организовали. А карта… ну как элемент доверия, что ли? За уши притянуто, но возьмем а рабочую версию. Нужна хоть какая-то версия, в конце-концов.
И что получилось дальше? Почему Пэт был один, без "партнера"? Кто вычислил и убил Пэта? Куда делся "партнер" и почему золото им не откопано или как там он его спрятал?
А если так: человек Цигеля взял Пэта в партнеры, нарисовал карту. Но не будучи полным идиотом, что-то не сообщил. Например, город, где это все. Пэт, решив что журавль уже не в небе, а в руке, завалил перебежчика. Приехал в Батлер-Крик, но ничего там не нашел.
Что ему на самом деле нужно было от Кощея? Это тоже как-то странно выглядит. Если не нашел, так чего бояться? Или… ну опять же например: перебежчик все же что-то значил для "висельников"? А Пэт его грохнул.
Нет, это я уже в фантазии погружаюсь. Другое дело, что фантазии логичные. "Не верь, не бойся, не проси". И по-другому никак не складывается картина. Пэт просится к Кощею под крышу чтобы свои же не грохнули, предлагая взамен золото, которое сам не нашел. Кощею в это вообще лезть неохота, потому что он всю историю считает пустой тратой времени, потом к Брауну кто-то подкатывается, выманивает из города и убивает. Но никакой карты не находит.
А нахожу ее я.
И что из всего этого выходит? А то, что мне нужен Сом. Сначала. И какая-то информация про Цигеля. И очень мне интересен ответ на такой вопрос: а что Цигель обычно делал со своим золотом? Куда оно шло дальше? Не копил же он его там где-то в стиле "там царь Кощей над златом чахнет"? Тем более что Кощей здесь другой и с виду никак не чахнет.
Что Цигель делал с золотом?
И вот с мыслью о том, что как раз это и надо бы выяснить в первую очередь, я и уснул. Правда, о том как это выяснить, никаких идей у меня не было.
Как бы то ни было, на следующий день проблема решилась если не сама собой, то очень легко. С утра встретились с Толстым на завтрак, как с вечера договорились, вот он мне и сказал:
— Это все знают. На лавэ менял в "Первом банке Доусона". Часть где-то держал, может в том же банке, а часть в рост давал.
— В рост давал в Желтухино? — уточнил я.
— Больше в Желтухино, но и в других местах. Здесь давал, — он показал за окно, подразумевая Нарым, — в Нерчинске давал.
— Если давал, то и получать надо было, так? — осторожно спросил я. — Сами-то долги редко отдаются, если не напоминать.
— Бойца помнишь? Ну, Дима, вчера познакомились…
— Помню, конечно. Человек со своей дамой который?
— Он самый, — Толстый разломил булочку, взяв ее из корзинки, и взялся намазывать ее вареньем. — Вот он и получает, если надо.
— Он… он на Цигеля работал, или как бы на подряде был?
