– Все подтвердилось. В подошве под стеклом обнаружили яд. Это малоизвестная разновидность батрахотоксина.
– Почему малоизвестная?
– Летучая фракция. Батрахотоксин с добавлением яда скорпиона, что увеличивает его токсичность в десятки раз.
– Да это же просто бомба!
– Как ты и предполагала, в таком виде батрахотоксин мгновенно испаряется и попадает вместе с воздухом в легкие человека. Что происходит дальше, ты знаешь.
– Нужно срочно звонить Кирпичникову!
Картавин уточнил:
– Следователю, который вел это дело?
И здесь вмешался Жорес:
– Не нужно спешить.
– Да как же… – Катерина убежденно проговорила: – Следствие по делу закрыли.
– Вот и хорошо. Убийцу все равно не найти. Вы же понимаете, склянка с ядом могла лежать под паркетом сколько угодно долго. И мы не знаем, кто ее туда положил.
– Что же? Об этом никто не должен узнать?
– Какой в этом смысл? – Жорес говорил спокойно, без всякого пафоса. – Если угодно: смерть пришла за ними сквозь время, и у нее не было выбора.
– Как вы сказали? – Катерина притихла. – Сквозь время… Однажды я уже это слышала.
– Слава богу, что все закончилось, – сказал Картавин. – Кстати, я поговорил со своим давнишним знакомым. Он – академик, занимается органической химией. Когда я спросил его про батрахотоксин, он рассказал, что у этого яда нет антидота
[7]
, и поведал жуткую историю. Оказывается, в пятидесятых годах в недрах НКВД существовала лаборатория ядов.
Борис не заметил, что Катерина поменялась в лице. Она же его спросила:
– И там работали с батрахотоксином?
– В том-то и дело… Речь идет о так называемой «Лаборатории Х», там под руководством доктора Майрановского исследовался вопрос об отравлении человека пылеобразными ядовитыми веществами через вдыхаемый воздух.
– С их использованием связаны многие успешные операции советской разведки, – заметил Жорес.
– Откуда вам это известно? – спросила Катерина.
– Это моя работа. – Жорес располагающе улыбнулся.
В окно автомобиля неожиданно постучали. Катерина опустила стекло, затем приоткрыла дверцу. Рядом с машиной стояла Инна Михайловна. Смущенно улыбаясь, она сказала:
– Простите, что побеспокоила. Увидела и не смогла мимо пройти. – Она обратилась к Катерине: – Не зайдете ко мне на чашечку чаю?
– Охотно зайду, только чуть позже.
– Супруга с собой прихватите, если он, конечно, захочет. – Инна Михайловна заглянула в салон и почему-то сказала Жоресу: – Здравствуйте, Герман Андреевич!
Все переглянулись и промолчали, пытаясь сгладить неловкость. Старуха между тем захлопнула дверцу и пошла по своим делам.
– Странная старушенция, – заметил Борис.
– Обозналась, – легко отмахнулся Жорес. На него эта ситуация не произвела ни малейшего впечатления.
А вот Катерине было не по себе. Упоминание имени мужа, да еще в присутствии Бориса Картавина застало ее врасплох и напрочь выбило из колеи. Все вопросы, которые она хотела задать Борису, потеряли актуальность.
Попрощавшись, она пообещала позвонить Борису Картавину в ближайшие дни.
Глава 33
«Красная Москва»
Катерина постучала в дверь Инны Михайловны, но ей никто не ответил. Решив, что старуха еще не вернулась, она заглянула к себе. Квартира сильно изменилась и, казалось, стала просторнее.
Ни прораба, ни архитектора не было. Два человека работали в санузлах. Катерина пробралась на кухню и, подстелив газету, села на подоконник. Перебирая взглядом окна напротив, поймала яркий солнечный зайчик и закрыла глаза.
– Там к вам пришли.
Взглянув на дверной проем, она увидела расплывчатую фигуру рабочего. Протерла глаза, но темное пятно от солнечного зайчика никуда не исчезло. Тогда она спросила:
– Кто?
Рабочий ответил:
– Старуха…
– Это Инна Михайловна!
Катерина спрыгнула с подоконника и направилась к выходу. Там, в темноте, заметила полную старушечью фигуру.
– Инна Михайловна!
– Я – не Инна Михайловна, – сказала старуха.
Приблизившись вплотную, Катерина узнала Викторию Флерову.
– Как вы меня нашли? – спросила она первое, что пришло в голову.
– Вы сказали, что живете в Лилиной квартире.
– Как видите, еще не живу.
– Значит, мне повезло вас застать. – Флерова огляделась. – Где будем говорить?
– А нам есть о чем? – удивилась Катерина.
– Есть, – немногословно заявила старуха.
– Тогда идемте на кухню. Правда, там негде сесть.
– Разговор будет недолгим.
Они пробрались в кухню. По дороге Катерина несколько раз помогла Флеровой, поскольку той приходилось переступать через лаги и строительный мусор.
Добравшись до кухни, Флерова огляделась.
– Бывала я здесь… – Она протянула руку. – Лилин стол стоял в том углу.
– О чем вы хотели мне рассказать? – Катерина предпочла как можно быстрее приступить к делу.
– В прошлый раз, когда вы пришли, я немного разнервничалась. Не все воспоминания моей жизни приятные. Это ведь только кажется, что у артистов красивая жизнь. На самом деле – не так. Грязи, как у всех, тоже хватает.
– Я понимаю, – сказала Катерина, чтобы поддержать разговор. Ей вдруг показалось, что Виктория Флерова изменилась. Сегодня она была совершенно другой.
– Не могу сказать, что по жизни я порхала как мотылек. Скорее – тяжело и много работала. Работала как муравей. Все, чего я достигла, я добилась сама, пусть даже с помощью мужчин… Но ведь это тоже нужно организовать. – Флерова посмотрела на Катерину. – Вы меня понимаете?
– Вы сказали, что разговор будет недолгим.
– Я поняла, – кивнула старуха. – Я вас задерживаю…
– Хочется услышать, зачем вы пришли.
Флерова смиренно опустила глаза.
– Вы, вероятно, решили, что я не самый лучший человек в этом мире. И вы правы. Только хочу заметить: вы не жили моей жизнью и не знаете меня. Не знаете, какое было время, какие меня окружали люди.
– Не смею вас осуждать.
– И не надо, – миролюбиво сказала старуха. – Этой ночью ко мне приходила Лиля…
– Что это значит? – напряглась Катерина.
– Не думайте, я не сошла с ума. Лиля Глейзер явилась ко мне во сне.
