Рыжий в умную беседу не встревал, а сидел смирно, и глаза снова походили на чайные блюдца – желтые в зеленую крапинку с черными пятнами посередине. Впрочем, Сашины тоже, отличаясь лишь цветом, хотя он не понимал ни единого кошачьего слова.
Как бы то ни было, но о существовании хода директор музея Роде не только прекрасно знал, но и собирался его использовать – стены хорошо укрепили мощными балками и протянули электрические провода. Тусклые лампочки освещали ряды ящиков с экспонатами, которые не успели вывезти вглубь Германии или хотели просто сохранить до окончания Войны.
Сюда же в начале лета в специально оборудованный бункер перекочевала и Комната, вновь разобранная на панели, и множество других произведений янтарного искусства, которыми славилась коллекция, собранная Альфредом Роде за долгие годы.
– Значит, она не погибла при бомбежках Кенигсберга, – воскликнул обычно уравновешенный философ, – и лежит там, под развалинами Замка?!
– Не буду утверждать на сто процентов, но почти уверен, что шедевр не пострадал. Вход в туннель завалили камнями буквально накануне первых налетов в августе сорок четвертого. А потом случился сильный пожар, и стены обрушились, так что в подвал пролезали только мы.
Брысь охрип от долгого повествования, и Саша сбегал на кухню за теплым молоком.
– Но как ты выбрался? – встрял Рыжий, немножко ревнуя, что вместо него рядом с путешественником по историческим эпохам находились какие-то прусские коты.
– Не знаю. Бегал в город за новостями, и рядом со мной разорвался снаряд…
«Опять этот серо-белый нарушает гармонию и порядок течения времени!» – раздраженно подумала Луна, разглядывая маленькое тельце. Чтобы проверить, жив ли искатель приключений, она пощекотала его лучом – кот чихнул и над густым мехом взметнулось серебристое облачко.
«Откуда пыль, ведь кругом трава?!» – недоумение ночного светила сменилось скукой, поскольку больше ничего интересного не происходило: земной зверек продолжал неподвижно лежать и таращить на нее янтарно-желтые глаза, напоминающие крошечные луны.
Очнулся Брысь от неприятного тонкого звона в ушах. Прямо над ним висела огромная головка сыра, и он принялся изучать дырки на ее поверхности, пытаясь уловить желанный аромат, но пахло росистой травой и камнями. «Наверное, от месяцев, проведенных в кирпичной пыли, нюх совсем испортился», – опечалился «секретный агент» и снова зажмурился – на веки давила усталость.
– Почему не докладываешь о выполнении задания? – грозный голос принадлежал Савельичу, одетому в парадную форму: блестящую кирасу и островерхий шлем с двуглавым орлом… Нет, пожалуй, вместо хищной птицы на этот раз царский головной убор украшали две усатые кошачьи морды. То-то философ выглядел таким франтом!
Брысь вытянулся в струнку, прижав лапы к бокам (ой, похудел-то как!) и отрапортовал:
– Путь Янтарной Комнаты проследил и место, где она сокрыта, указать могу незамедлительно и в точности!
– Молодец! Получи медаль за доблестную службу!
Савельич нацепил на ошейник сверкающий кругляшок. Он обо что-то звякнул, и Брысь вспомнил, что на его шее уже висит один – за отважную попытку спасти Императора Александра Второго, а потому еще больше приосанился.
Насладиться торжественным моментом помешала сорока, известная воровка по кличке Сонька-Золотой Клюв, которая с неслыханной дерзостью уселась прямо на увешанную наградами грудь и стала дергать за подарок, сплетенный руками немецкой принцессы Марии.
Брысь замахал лапами, прогоняя нахалку, и … проснулся. Из всего сна правдой оказалась только бело-черная птица. Она обиженно отлетела от ожившего кота, продолжая с вожделением коситься на потрепанную золотистую веревочку.
«Секретный агент» поднялся – вокруг тянулся заброшенный пустырь, кое-где обнесенный железным забором, а неподалеку, словно под землей, весело гомонили дети. Он приблизился к краю гигантской ямы и заглянул вниз, с трудом признав в старой кирпичной кладке остатки толстых стен юго-западного флигеля Королевского Замка…
Глава двадцать четвертая. Эпилог?
– И все?! Неужели от целого Замка больше ничего не осталось?! – Мартин и Рыжий разочарованно выдохнули.
Брысь вытянул передние лапы и показал друзьям затупившиеся когти и загрубевшие мозоли на розовых подушечках.
– Вот, копал целый месяц в том месте, где, по моим расчетам, должен находиться подвал северного флигеля!
– И??? – приятели подались к рассказчику, словно он фокусник и сейчас преподнесет им янтарное чудо.
– И понял, что на это уйдет не одна кошачья жизнь! А у Людей на раскопки деньги кончились! Во всяком случае, так экскурсоводы туристам говорят.
В комнате повисло уныние. Пес ерзал по подстилке, громко вздыхая, а
коты свернулись меховыми клубками и накрылись хвостами-одеялами, спрятав под ними носы.
Саше стало ясно, что история завершилась печально, и он решил подбодрить помрачневшую компанию:
– А в новой Янтарной Комнате есть две старые вещи: комод начала восемнадцатого века и флорентийская мозаика «Осязание и Обоняние». Их вернули несколько лет назад из Германии!
Путешественник во времени поднял голову, и медово-желтые глаза удовлетворенно блеснули – значит, так или иначе, но шедевр находится на Родине, пусть даже его основная часть и скрыта глубоко под землей!
Ночью всем снились клады. Не спал только Брысь. Он сидел в гостиной перед книжным стеллажом и изучал названия на корешках. Взгляд неутомимого искателя приключений уперся в толстый фолиант на верхней полке – «НЕРАСКРЫТЫЕ ТАЙНЫ МИРОВОЙ ИСТОРИИ». И он отправился будить Мартина…
Продолжение: Часть 5. Брысь или один за всех и все за одного!
Глава для любознательных
(краткие исторические комментарии по главам)
Глава четвертая
Город Пушкин: до 1918 г. – Царское Село. В 1918г. дворцово-парковый комплекс Царского Села национализировали, а в дворцах и особняках расположились детские учреждения. 7 ноября 1918г. Совет комиссаров Союза коммун Северной области издал декрет о переименовании Царского Села в Детское Село Урицкого. Это название сохранялось до 1937г.
В 1989г. Дворцы и парки города Пушкин были внесены в список всемирного наследия ЮНЕСКО.
В 1979г. Совет Министров РСФСР принял решение о воссоздании Янтарной комнаты. Работы начались в 1983г. по проекту архитектора
А. А. Кедринского. В 2003 году к 300-летию Санкт-Петербурга Янтарная комната была полностью восстановлена, в том числе, на деньги немецких фирм.
Кваренги, Джакомо (1744—1817) – архитектор двора Ее Величества Екатерины Второй.
