– Где они?
– В городе.
– Это полицейские?
Я кивнул.
Глебов задумался.
– Вам перевести? – спросил я Исидору.
– Нет. По вашим глазам я понимаю, что ничего хорошего он не сказал. А умирать со знанием чего-то или без знания – все равно.
Практичная дама.
– Вы хотели отправить нас в факторию, – напомнил я.
– Верно. Я так и сделаю. Вы поживете там пару недель. Если вас не хватятся, я прикажу вас убрать… Если хватятся, то вы будете представлять предмет торга. Логично?
– Логично, – согласился я.
– Кроме того, мы испытаем на вас наш последний образец.
Я поморщился.
– Не бойтесь, он теперь совершенно безопасный. Хотя к нему можно привыкнуть.
Он повторил:
– Очень легко можно привыкнуть.
Потом встал:
– Так и поступим. Идемте. И без глупостей.
Мы снова прошли через лабораторию и оказались в комнате, где сидели два парня, лет под тридцать.
– Это Коля, пилот. Он доставит вас на факторию. А это Витя, наш сотрудник.
Оба парня встали. Глебов вежливо попрощался с нами.
* * *
Самолет, маленькая «Сесна», стоял во дворе.
– Ты тоже бразилка? – спросил Коля Мальвину.
– Культурные люди говорят бразильянка.
Колю это развеселило:
– Знаю. Все бразильянки – обезьянки. А мне даже лучше, что ты русская, быстрей договоримся.
– С тобой я договорюсь только картошку чистить.
– Ишь ты! Прилетим в факторию, заговоришь по-другому.
Вмешался пилот:
– Будешь говорить по-другому. И долго будешь говорить, пока мы не устанем.
Мы подошли к самолету.
– Залезайте! – скомандовал Коля.
Они были чем-то удивительно похожи друг на друга. Хотя, если присмотреться, казались совершенно разными. Пилот Коля – высокий, худощавый, с продолговатым лицом и светлыми глазами, коротко подстрижен. Сотрудник Витя – среднего роста, упитанный, длинные волосы почти до плеч, круглое лицо и бегающие маленькие коричневые глазки. И одеты они были по-разному, один в футболку и шорты, другой в майку и короткие шаровары. Но общим у них был взгляд: злой и усталый.
* * *
Взлетная дорожка начиналась за усадьбой.
Коля деловито распоряжался приборами.
Мы плавно взлетели, и самолет набрал высоту. Сначала внизу были кустарники, потом река. Мы полетели вдоль реки.
Я начал пересказывать Исидоре последний разговор.
– Как вы думаете, нас хватятся?
– Уже вечером будет тревога.
– Значит, у нас есть шанс спастись?
– Да… Но вот только… – Она показала на Мальвину.
– Когда прилетим, я скажу, что сам Глебов ее пожелал и никому не велел трогать. Ну, а если не поможет…
– Поможет, – успокоила Исидора. – Посмотрите, какие у них холуйские лица.
Синьоре Исидоре не откажешь в умении разбираться в людях.
Вдруг самолет пошел на посадку.
Глава двадцать шестая
РОБИНЗОНЫ
127. Вынужденная посадка
Самолет явно шел на посадку, хотя впереди не было видно ничего, кроме песчаного пляжа.
– Почему мы садимся?
– Перекур, – буркнул Витя.
Шасси стукнуло о песок.
– Выходите, – приказал Коля. – Курить только в двадцати метрах от самолета.
Мы выпрыгнули из самолета и медленно пошли вдоль реки. Витя шел за нами следом на расстоянии двух-трех метров. Коля оставался в самолете.
Я осмотрелся: слева река, справа метров в двадцати кустарники. Невысокие, густые.
– Стойте здесь, – распорядился Витя и направился назад к самолету.
Я не заметил, как из самолета выскочил Коля. В руках он держал автомат Калашникова. Он дал короткую очередь в нашу сторону.
– Девка остается на месте, а вы бегите к кустарникам. – И он снова выпалил. – Быстро, а то всех уложу!
Исидора поняла, что от нее хотят, и побежала к кустам, я оставался на месте.
Снова очередь, пули совсем уже у ног.
– Беги! – закричала Мальвина. – Мертвые герои мне не нужны.
Я не побежал, пошел медленно. Это, видно, Колю устраивало, он прекратил стрелять, но оставался на месте в метре от самолета.
Зато вперед двинулся Витя, в руке у него блестел пистолет Макарова. Он подошел к Мальвине, осмотрел ее:
– А теперь снимай платье.
– С чего бы это? – неуверенно произнесла она.
– Живой хочешь быть? Или сначала твоих друзей пострелять?
И Мальвина сняла платье. Несмотря на отчаянность положения, я не мог не залюбоваться: «Какая же она красивая и как сложена».
Витя довольно чмокнул:
– Молодец.
Мальвина отошла на полметра и прикрывала платьем низ живота. Вите это не понравилось:
– Подними руки вверх.
– Не подниму.
– Поднимешь.
И он вынул из кармана складной нож, раскрыл его и приблизил острие к ее лицу. Для этого ему пришлось подняться на носки, Мальвина была выше его почти на целую голову.
Я сделал шаг вперед:
– Слушай, Витёк. Я сейчас тебе скажу одну очень важную вещь.
И тотчас пули засвистели у моих ног.
– Дурак, пожалеешь.
Витя держал пистолет Макарова в левой руке, а правой манипулировал ножом: то подносил его совсем близко к лицу Мальвины, то отводил.
Мальвина бросила платье на песок. Витя проследил глазами за платьем. И вдруг…
* * *
Все произошло в одно мгновение. Мальвина схватила его за руку, которая держала нож, повернула ее таким образом, что нож оказался немного выше его живота, и воткнула нож в тело.
Он завопил, пистолет выпал из его левой руки, сопротивляться он не мог, а нож уходил все глубже.
Его друг сначала не знал, что делать, потом побежал к ним. Мальвина резко отбросила Витю, он упал на песок, а она нагнулась и схватила упавший пистолет.
Коля дал очередь, но так как он бежал, пули влетели в песок в стороне от Мальвины. Он уже был метрах в десяти, когда она выстрелила.
Коля рухнул, как подкошенный.
Когда я подбежал, то увидел: пуля попала ему прямо в лоб.
