– Вы мне предъявляете какое-то обвинение?
– Пока нет. Почему вы от нас скрылись?
– Я? От вас? Это неправда.
– Вы сказали мадам Дюма, что будете ночевать в одной из гостиниц около Мадлен. Это так?
Ай да Брижит! Мадам Дюма. А говорила, что не замужем.
– Да, я сообщил мадам Дюма, что собираюсь остановиться в одной из гостиниц вблизи Мадлен. Точнее, на улице Тронше.
– Но вас там не было.
– Я ночевал у дамы. Надеюсь, во Франции это не запрещено?
– Не запрещено.
– И в Бразилии тоже не запрещено. Надеюсь, вы не будете настаивать, чтобы я назвал вам имя этой дамы.
– Не будем. Пока.
– А где, кстати, мадам Дюма? Я хотел попросить у нее прощения, я все время называл ее мадмуазель.
– Зачем вы сюда приехали?
– Я работаю в Бразильской организации «Мир без наркотиков». Нам стало известно, что гражданин Франции Тизанников для каких-то своих дел использует очень редкий наркотик. И я решил встретиться с ним, чтобы проверить догадку.
– Что это за наркотик?
– Общепринятое его название «Мефистофель».
Инспектор постучал что-то на компьютере.
– Вы сказали мадам Дюма, что уже видели фотографии, которые она вам показала.
– Да, видел эти фотографии.
– Кто вам их показал?
– Господин Алвариш, руководитель нашей организации.
– А он их взял откуда?
– У нас не принято спрашивать о таких вещах у начальства. Я хочу опередить ваш следующий вопрос. Что это за наркотик, которым мы интересуемся, а вы его не знаете.
– Я хотел бы, чтобы вы ответили на этот вопрос.
– Этот наркотик делается из растущей только в Бразилии травы «уту». Получаемое из этой травы вещество является редким наркотиком. Мы уничтожили все его производство. Но некоторое количество куда-то исчезло. По поведению людей на фотографиях я решил, что это может быть наш наркотик, и приехал сюда. Тем более, что я знал господина Тизанникова еще по Москве.
– То есть вы приехали сюда продолжить бизнес Тизанникова?
– Я даже не знаю, что это за бизнес.
– А мне кажется, вы знаете. И нам обязательно расскажете.
– Но я действительно не знаю.
В это момент в дверях появился еще один серьезный человек.
– Шеф отделения хочет немедленно видеть этого бразильца.
Карнье встал, посмотрел мне в глаза, как ему показалось, очень грозно, и изрек:
– А с тобой я поговорю потом. У нас есть комната для таких разговоров. Специальная.
– Идемте, – скомандовал пришедший серьезный человек.
Я последовал за ним. Мы поднялись на шестой этаж, и я сразу понял, что это этаж для начальства.
Мы вошли в кабинет. Там никого не было. Обстановка по номенклатуре та же: стол и посадочные места. Только это был большой дубовый стол с какими-то электронными устройствами и не стулья, а кресла. Я уселся в одно из них.
– Подождите. Шеф сейчас придет, – прорычал приведший меня серьезный человек и вышел.
Я остался один. Время шло, а шеф не появлялся. Я успокаивал себя, что никаких обвинений мне предъявить не могут. Попугают, два раза врежут, а потом выпустят. Эту технику я знал. Вдруг раздался женский голос:
– Попался, малыш.
В дверях стояла Алис Шабо.
143. Визит к даме
Она не изменилась, та же стройная фигура, та же улыбка.
– Это ты шеф департамента?
– Я, малыш.
Я подошел к ней и обнял. Те же глаза, те же плечи.
– Вот уже лет двадцать, как никто не обнимал меня в моем кабинете.
– Виноват не возраст, а должность. Станешь министром, никто к тебе не прикоснется.
– Я специально приехала из Брюсселя, чтобы тебя спасать.
– Меня не от чего спасать, я не совершил ничего предосудительного.
– Знаю, знаю. Но неужели ты отнимешь у старой женщины удовольствие спасти старого друга сердца?
– Нет ничего более благородного, чем спасение невиновного от людской молвы.
– Неужели это Кафка?
– Это мать Тереза, мадам.
Она села за стол, но в начальника не превратилась. Она смотрела на меня и улыбалась. Потом нажала кнопку компьютера.
– Я про тебя все знаю. В девяносто первом году я работала в Канаде. А когда вернулась, узнала о твоем визите к нам. Я все про тебя знаю.
– Но я…
– Три трупа. Три трупа за два визита!
– Но я никого не убивал.
– Верно. Никого. Но три трупа – это много.
– Это были плохие люди.
– Соглашусь. Но у нас принято пресекать их деятельность иначе.
– Но я…
– Давай я тебе расскажу, как все было. Могу даже показать картинки.
– Приятно будет увидеть мои старые фотографии.
– А вот и ошибся. Не фотографии. Рисунки. У нас есть целая галерея рисунков. Итак. Твои начальники узнали, что ваш человек на севере Франции занялся торговлей наркотиками. Это плохо. Очень плохо. И послали тебя узнать, в чем дело. Это так?
– Так.
– Не забыл, как его звали?
– Нет. Топалов.
Она сверилась с компьютером:
– Верно. Топалов. Ты приехал в Онфлер и отправился к нему. Вот посмотри.
Она нажала мышку и из принтера на столе выскочил листок.
– Посмотри.
Рисунок. Я выхожу из дома Типографа. И я сразу узнал кисть очаровательной художницы:
– Мадмуазель Дижон!
– У тебя неплохой вкус. Красивой ее не назовешь. Но мила. Пойдем дальше. Скорее всего, разговор с Топаловым ни к чему не привел, и ты через бывших членов компартии вышел на непосредственных торговцев. Тем временем Топалова убили.
– Не я.
– Не ты. Но с тобой приключилась неприятная история. Тебя самого чуть не подстрелили. Это кошмар. Ты оказался в машине с неким… – она посмотрела на экран монитора, – с неким Симоном Бланшаром.
– Его имени я не знал.
– Верю. За ним охотились его конкуренты, и, когда ты с ним ехал в машине, его пристрелили. Ты испугался. Я тебя понимаю. И ты решил поскорее уехать. И опять я тебя понимаю. Так испугался, что затащил бедную мадмуазель Дижон в мужской туалет.
Она опять нажала на мышку, и из принтера снова выскочил листок. Кики упирается, а я с искаженном от страха лицом тащу ее в мужской туалет.
