– Я не знаю современных иностранных актрис.
– Можно и русских. Я никогда не поверю, чтобы школьником вы не хотели поиметь какую-нибудь актрису. Я вам помогу. Наташа Фатеева. Люcя Гурченко.
– Любовь Орлова.
Думал, что удивлю. Не удивил.
– Прекрасно. Действительно эта стюардесса чем-то напоминает Любовь Орлову. Но отдаленно. Очень отдаленно. Есть одно замечательное средство, которое позволит вам, имея сношение с ней, быть уверенным, что это как там… Любовь нечаянно нагрянет. Я вам гарантирую.
– Какой-то наркотик?
– Не просто наркотик, а чудесный наркотик. Одна капля в спрайт – и вы весь вечер с Любовью Орловой.
– И у вас есть это чудесное зелье?
– К сожалению, нет. Но у меня есть подруга…
– Вы меня с ней познакомите?
– Я дала слово ни с кем ее не знакомить.
– Постойте, постойте… Кажется, я ее знаю. Блондинка, волосы до плеч.
– Блондинок много.
– Она носит большие очки.
– Носит.
– И зовут ее… Пульхерия.
– Как? – от удивления рыжая дама раскрыла рот. – Как?
– Пульхерия.
– Да нет же! Ее зовут Наташа.
– Наташа. Но большие очки она носит?
– Большие очки она носит.
– Как ее найти?
– Вам повезло. Она сейчас в Лейк-Плэсиде.
– Вы меня утешили. Я, знаете ли, очень хочу Любовь Орлову.
– По правде говоря, эта стюардесса вам вряд ли подойдет. Но я попытаюсь подобрать что-нибудь подходящее. Нужно найти экземпляр, похожий на заказ: нос, рост, волосы. А потом капелька, как вы выразились, зелья.
– А ее точно зовут Наташа, а не Пульхерия?
– Нет. Я первый раз слышу такое имя. Как вы сказали? Пульхерия?
– Да. Очень сексуальное имя. Мужчины от него просто сходят с ума. Я знаю женщин, которые специально меняли свое имя на Пульхерия. Правда, для произношения на английском оно трудновато. Зато по-русски очень мило.
– Чего тут милого? Пульхерия.
– Можно сокращенно. Пуля или Херя. Дело вкуса. Наташа – тоже имя, очень сложное для произношения на английском. Очень сложное. Кстати, о Наташе. У нее можно будет купить немного этого зелья?
– Вряд ли. У нее мало осталось.
– Но вы меня с ней познакомите?
– Собственно говоря, я и лечу в Лейк-Плэсид, чтобы познакомить одного человека, как я понимаю, вашего начальника, с этой Наташей.
– А вы ее найдете?
– Я знаю одну ее тайну.
– Тайну? Расскажите.
– Я умею хранить чужие тайны.
– И я тоже. Особенно, когда речь идет о тайнах интимно-сексуальных. Но иногда есть тайны, которыми хочется поделиться с такими опытными людьми, как вы. Послушать совет, попросить помощи.
– У вас есть интимно-сексуальная тайна? – обрадовалась рыжая дама.
– Да. Но я… Разве что на правах взаимности.
– Хорошо, хорошо. И что это за тайна?
– Вы сказали… с актрисами. А с историческими персонажами можно?
– Можно. Хотите, я догадаюсь, кто вас волнует? Екатерина Великая. Полная дама. Очень легко найти кандидатуру.
– Ошиблись.
– А кто?
– Анка-пулеметчица.
На этот раз рыжая Вульф обалдела. Да так, что ее круглое лицо удлинилось и стало похожим на перевернутую пирамиду. А пока она не пришла в себя, я как можно более вкрадчиво спросил:
– Так как же все-таки вы узнаете Наташу?
– Она пьет виски с пивом. Доливает пиво в виски.
Я выглядел разочарованным. Она поняла:
– Достаточно обойти все бары в Лейк-Плэсиде и спрашивать, не была ли здесь дама, которая добавляет пиво в виски. Такое не забудет ни один бармен.
«А ведь и правда, – подумал я. – Такое не забудет ни один бармен».
Вульф засуетилась:
– Только не говорите вашему начальнику про наш разговор. Если бы я ему выдала эту тайну по телефону, он бы не оплатил мне поездку в Лейк-Плэсид. И, кроме того, у меня к вам особое расположение. Моя прабабушка тоже любила Любовь Орлову.
«Прабабушка! Точно, стерва», – отметил я про себя.
В это время появилась стюардесса. Она шла и улыбалась, а я прочел колышущуюся на ее бюсте табличку с именем «Дороти» и автоматически прикидывал: в лифте, на крыше… Но уж точно не на Эйфелевой башне. Зачем так далеко лететь?
Стюардесса сообщила температуру воздуха в Олбани и попросила пристегнуть ремни.
158. Опавший клен
В «Ависе» я получил заказанный «Лексус» и через четверть часа, выехав на трассу, взял курс на север.
– Вы уверены, что Наташа пьет виски с пивом? – спросил я.
– Я видела два раза, как она пьет виски с пивом. Мы и познакомились с ней, когда она пила виски с пивом. Я тогда вышла из тюрьмы и сидела очень грустная в ирландском пабе в Маклейне. Она подсела, заказала виски с пивом, и мы познакомились.
– Вы сидели в тюрьме? За что?
– Меня ревновал один мой знакомый и, когда уходил, прятал мое белье в морозильник. Однажды мне нужно было уйти, я вытащила белье и надела. На улице мне стало очень холодно, и я начала раздеваться и прыгать. Подъехала полиция. Полицейский мне: «Прекрати прыгать». А я ему: «Пока совсем не разденусь, не прекращу». Мне дали три месяца. Скажите, а какие червяки в голове у вашего начальника?
Я устал и ничего интересного придумать не мог. Она не отставала:
– Ну, хоть что-нибудь. Какая песня его волнует? Какой поэт?
– Есенин, – я не был уверен, что Билл знает о существовании Есенина, но это имя было первым, которое пришло мне в голову.
– Очень интересно! – обрадовалась моя спутница. – А что именно?
– Клен ты мой опавший, клен заледенелый.
– Очень странно, – удивилась она. – Но интересно.
– Знаете, он просто приходит в экстаз от этих строчек.
Рыжая Вульф замолчала, а через несколько минут уснула и спала до самого Лейк-Плэсида.
* * *
– Вот тебе ключ от номера, – Билл протянул мне пластиковую карточку. – Переночуешь. Завтра утром поедем в Платтсбург. Там у нас будет штаб-квартира. Дело разворачивается серьезное. Ребята из нью-йоркского ФБР будут работать с нами.
– Есть что-нибудь новое?
– Не так много, но есть. Завтра в Платтсбурге я введу тебя в курс дела. А пока иди в номер и жди меня. Как освобожусь, поедем в одно прекрасное кафе. «Кофе Бин». Тебе понравится.
