– Статьи мои читаешь?
– Читаю.
– И как?
– Не любят тебя в моей конторе.
– Не боишься знакомства со мной? Дурные связи.
– Ты – знакомство полезное. Власть переменится, буду у тебя скрываться. Пустишь?
– Пущу. И на твоем месте я бы уже вещички потихоньку перекидывала.
– Не торопишься?
– Сколько веревочке ни виться. Гром великий определенно скоро грянет. А дальше по тексту… Кто был ничем, тот станет всем. И наоборот.
– Вот как раз последнее меня и не радует.
* * *
«Ну, Червонная двойка, – думал я по дороге домой. – Придумала про записки на немецком языке, и я украл первые попавшиеся со стола у Типографа. Никакой я не Буратино, я просто необработанная деревяшка».
46. Приключения Буратино
– Весь твой отчет прочел. Вопросов нет. Садись, – приветствовал меня мой начальник. – А теперь расскажи, что написано в записках.
Я вынул из портфеля рукопись.
– Копия?
– Да. В одном экземпляре.
– Где перевод?
– Он не нужен.
– Почему?
– Его можно найти в любой библиотеке. Это «Золотой ключик».
– В каком плане?
– В прямом. Эти записки – немецкий текст «Приключения Пиноккио» Карло Коллоди.
Давно я не видел у своего начальника столь идиотской физиономии.
– Кто над кем пошутил?
– Не знаю.
Колосов встал, подошел к шкафу, вынул бутылку «Реми Мартен», разлил по рюмкам. А я вспомнил Кики. Что сделал бы американец на моем месте? Наверное, все доложил так, как было. Немец никогда бы не допустил ничего подобного. Итальянец бросил бы службу и женился на Кики. А француз? Француз вернулся бы в Онфлер и оттрахал Высокую табуретку. От этой веселой мысли я улыбнулся.
– Чего смеешься?
– Я чувствую себя Буратино, которого провели. И знаю, кто провел.
– Кто?
– Карабас Барабас. Кузякин.
– Буратино, Карабас Барабас, – проворчал шеф, опрокидывая рюмку.
Он закрыл бутылку, поставил ее в шкаф. Сел за стол.
– Ладно. Начнем с начала. Тебя просили перевезти статуэтку из Браззы в Женеву. Статуэтка оказалась полой. Что в ней должно было быть: наркотики, Буратино или ничего? Твое мнение.
– Ничего. Зачем ЦК перевозить наркотики аж из Намибии? И для чего тащить из Намибии никому не нужную рукопись?
– Убедил, но не совсем. Дальше.
– Пичугин решил слинять. Ему нужны были деньги на билет, и он договорился с леваками, которых знал раньше, чтобы они оплатили ему билет, а он взамен провезет их наркотики по дипломатическому паспорту.
– Похоже. Откуда взялась рукопись?
– Возможно, в ней какой-то шифр, который мы не понимаем. Либо это просто балласт, что маловероятно. Или записки засунули в статуэтку леваки. Случайно или нарочно, чтобы нас подурачить. От них всего можно ожидать, при нынешней их любви к нам.
– Похоже на правду. Но зачем им пустая шкатулка?
– Не знаю.
– Ты написал, что на тыльной части статуэтки выцарапаны цифры. – Он покопался в бумагах. – 261000 240491. Что они обозначают?
– Ни малейшего представления.
– А я еще вчера догадался. Двенадцать цифр, это номерной счет. Номер, который ты получил в банке, тоже имел двенадцать цифр. И тоже между шестой и седьмой цифрой промежуток. Ты перевез пустую статуэтку и номер банковского счета. Кто-то откроет этот счет. Заберет что-то и положит в статуэтку. Что будет дальше, мы не знаем.
Это было похоже на правду.
Колосов прошелся по кабинету. Потом сел за стол, взял «Правду», посмотрел последнюю страницу и расхохотался.
– Знаешь, чего я смеюсь?
– Не утаи.
– Не утаю. Завтра по телевизору «Золотой ключик». Посмотри. Может, поймешь, кто мы с тобой. А этому Карабасу, придет время, вы вставим золотой ключик в одно место.
Судя по всему, на золотой ключик он обиделся. Я тоже.
* * *
Прошло два месяца. В августе я решил взять две недели отпуска. Вера устроила мне путевку в дом отдыха Академии наук в Звенигороде.
Однажды, возвращаясь из леса, я увидел прогуливавшегося вдоль аллеи Пискунова.
– Меня отзывают, – сказал я Вере.
И не ошибся.
На следующий день я явился в кабинет к Колосову и ожидал приказа отбыть в Браззавиль.
Однако услышал я нечто нереальное. Я должен был лететь в Европу, где, кроме всего прочего, мне следовало найти господина Дижона (который не существует) и посетить господина Топалова (который скончался)!
Книга третья
ВАЛЮТНЫЙ ИЗВОЗЧИК
Жизнь все время отвлекает наше внимание; и мы даже не успеваем заметить, от чего именно.
Ф.Кафка
Глава одиннадцатая
РИМСКИЕ КАНИКУЛЫ
47. Отпуск закончился
Было теплое московское утро, то летнее утро в центре города, когда предметы одежды на женщинах можно пересчитать при помощи всего лишь трех пальцев, а одетые в пиджаки чиновники утешают себя тем, что, несмотря ни на какие козни начальства, после пятницы непременно наступит суббота.
Все, но не я.
Еще позавчера, прогуливаясь по парку санатория в Звенигороде, я удивлялся, что начальство впервые за пять лет дало мне возможность отгулять весь отпуск. Я знал, что мне предстоят две командировки, которые совместить трудно. Во-первых, мне надо выполнить то, что я не сделал в мае, а именно перевезти деньги за Габонский рудник из Браззавиля в Женеву. А во-вторых, в конце месяца придется лететь в Монреаль. Причем командировку в Монреаль ни отодвинуть, ни придвинуть нельзя, вот уже четвертый год я направляюсь туда на Международный кинофестиваль, где исправно исполняю роль члена советской делегации.
А потом, возвращаясь из парка, я увидел сотрудника моего отдела, прогуливающегося по аллее, и понял, что отпуск закончился.
* * *
Мой непосредственный начальник Владимир Гаврилович Колосов внимательно осмотрел меня и сказал:
– Если бы у десяти прохожих спросили, кто ты и где работаешь, все десять непременно признали бы в тебе дипломата. И не из-за заграничного костюма непонятно какого цвета и галстука с вензелем «Шанель» а из-за твоей физиономии, на которой написано, что ты привык подолгу жить за границей и знаешь с десяток иностранных языков. А еще потому, что в такую жару в костюмах ходят лишь дипломаты и официанты. А на официанта ты не похож.
