– Ты не опаздываешь?! – успел он крикнуть, пролетая мимо нас, и влетел в дверь университета одновременно со звонком.
– Ох! Мне пора, – опомнилась я и рванулась за Игорем, чувствуя большое облегчение. В обществе МММ я чувствовала себя исключительно неуверенно.
– Возьми. – МММ быстро сунул мне в руку еще какую-то бумажку. – Звони, если понадобится помощь.
Я кивнула, зажала бумажку в руке и вбежала в университет, чувствуя на себе взгляд моего недавнего собеседника, и только в аудитории рассмотрела его визитку. Она гласила, что МММ зовут Денис Антонович Коренев, он художник-дизайнер и по совместительству директор одной из довольно известных рекламных фирм города. Внизу прилагался рабочий, домашний и мобильный телефоны господина Коренева. «Приятно познакомиться», – подумала я и разорвала визитку на самые мелкие части, на которые можно разорвать маленький кусок плотной бумаги.
– Что это ты рвешь? – спросил Игорь.
– Троллейбусный талон.
Игорь не стал расспрашивать, что я имею против троллейбусного талона, просто кивнул головой и начал рассматривать билет, который передал нам МММ.
– Выставка прикладных искусств, – прочитал надпись на билете мой друг. Он держал в руках драгоценный клочок серой бумаги бережно и почти нежно – Эллочкина вещь!
– Кто бы мог подумать, что выставка ювелирных изделий может экспонироваться под таким названием?
– Может, это другая выставка?
– Возможно, это даже не ее билетик, – я это сказала, чтобы у Игоря исчез трепет перед этим глупым клочком бумаги. – У этого человека много знакомых… э… девушек.
– Откуда ты знаешь?
– Одна из них была в его квартире, когда я туда пришла, – я, конечно, изменила последовательность событий, но основные факты искажены не были.
– Возможно, ты права, – согласился мой друг – но проверить все-таки стоит.
Я не возражала.
После окончания занятий мы разложили на столе карту города и начали поиски улицы, указанной на билетике. Без алфавитного адресного указателя улиц найти искомое название на карте было нелегко. Мы настолько углубились в изучение города, что не заметили третью голову, cклоненную над нашей картой.
– Если бы вы с таким же увлечением изучали конспекты лекций, у вас не возникали бы проблемы с экзаменами – раздался неожиданно ядовитый голос Любови Сергеевны. От неожиданности я резко подняла голову и ударила Игоря в подбородок. Он застонал.
Мы начали торопливо складывать карту.
– А какую улицу вы ищете? – насторожилась она вдруг.
Мы назвали.
– Зачем?
– …С-собирались…на…выставку… – перепугано пробормотал Игорь. Любовь Сергеевна действовала на него завораживающе, как волшебная дудочка на крыс.
– На какую еще выставку?! Вы издеваетесь? – зашипела наша мучительница. – Или просто не хотите говорить? Ну, ничего. Сейчас вы все расскажете. И поверьте, от вашей искренности будет зависеть ваше будущее. Пошли.
Куда она нас ведет? В пыточную? Сопротивляться все равно было бесполезно. Мы с Игорем переглянулись и покорно, как негры-невольники двинулись в кабинет заведующего кафедрой политологии Карпова Е. Б.
Сам хозяин кабинета листал какое-то красивое иллюстрированное издание и поблескивал от удовольствия линзами очков. Напротив него сидел круглый, усатый дядечка предпенсионного возраста в милицейской форме с погонами майора.
– Вот и они! Катя Коваленко и Игорь Горохов, так называемые друзья моей дочери! – победно сообщила Любовь Сергеевна и представила нам милиционера – Василий Федорович, майор милиции. Он любезно согласился в частном порядке помочь нам в поисках Лары. Василий Федорович, приступайте. Не будем терять времени. Вы сами понимаете, как оно сейчас всем нам дорого.
Дядечка вздохнул и посмотрел на нас. В его глазах мелькнула безысходность. Ему так же хотелось задавать нам вопросы, как нам на них отвечать, но, по всей вероятности, альтернативы у него не было, как и у нас. Экзекуция началась.
Мы волновались за Лариску и искренне хотели помочь поискам. Но, к сожалению, на большинство из многочисленных вопросов ответы были только отрицательные: Лариса ничего не боялась, ни с кем не ссорилась, ни с кем не дружила, кроме меня и Игоря, никому из нас на мобильный не звонила… Единственным человеком, с кем она постоянно конфликтовала, была ее собственная мать. Но об этом у нас не спросили.
Допрос с пристрастием длился бесконечно долго – более часа. С нас взяли клятвенное обещание сразу же связаться с Василием Федоровичем, если что-либо прояснится, и отпустили. Когда мы, вымотанные и усталые, наконец, смогли выйти из университета, Игорь наотрез отказался идти искать Ларису.
– По-моему, ее есть кому искать – он был искренне возмущен таким насилием над его драгоценной личностью, как допрос. – И мне есть кого искать. Если твоя совесть так тебя грызет, иди на эту дурацкую выставку сама. А я пойду лучше поищу Эллу.
– Интересно, где это ты ее будешь искать?
– Не знаю еще. Но придумаю.
Волосы на голове моего друга еще более взъерошились, на щеках играл нездоровый румянец, в глазах стояла решимость отыграться. И не требовалось много ума, чтобы догадаться, кто намечается жертвой его дурного настроения. Ссориться с Игорем не входило в мои планы на вечер, поэтому я быстро согласилась.
– Не хочешь идти со мной – воля твоя. Только вспомни, что билетик с выставки принадлежал Элле. Возможно, мы там больше узнаем о ней, чем о Ларисе. Так что, перестань изображать свое любимое животное и пойдем.
– Какое еще животное?
– Глаза выпучены, весь красный и лапками шевелит. По-моему, бешеная креветка – это твой любимый персонаж.
Игорь некоторое время молча смотрел на меня, наверное, представлял, как он шевелит лапками, а потом засмеялся.
– Когда креветка становится красной, она уже лапками не шевелит, – уже совершенно спокойно поправил он. Пар был выпущен, обошлось без жертв, но заманить моего друга на выставку мне так и не удалось.
– Слушай, иди на выставку одна, а я лучше поищу ее в другом месте. Давай разделимся. Так будет быстрее.
Что это за таинственное другое место, в котором он намеревался найти Эллу, мой друг так толком мне и не объяснил. Озадаченная его упрямством, я двинулась в сторону трамвайной остановки в гордом одиночестве и с основательно испорченным настроением.
* * *
Мысль о Лариске вызывала спазмы в желудке и легкую тошноту. Наверное, Любовь Сергеевна права. Надо было держаться рядом с Ларисой, надо было предупредить Ларису о том, что ее попытки привлечь внимание Игоря бесперспективны, – существовало бесконечное множество разных «надо», в результате которых моя подруга возможно не исчезла бы так внезапно и так надолго. Беспокойство за Лариску плавно перетекло в жалость к себе. Жизнь казалась цепочкой сплошных неудач и несчастливых совпадений, начиная с глупого знакомства с МММ, исчезновением Ларисы, Эллы, неприятностей с Любовью Сергеевной и длинной чередой более мелких пакостей от судьбы, которые, возможно, сами по себе и не могли бы испортить настроение, но добавляли последние отвратительные капли в чашу моих душевных страданий. Особое раздражение вызывали мысли о несостоявшемся принце, думать о котором мне категорически не хотелось, а не думать – не получалось. Слезы туманили глаза и, смешиваясь с мелкими капельками дождя, стекали щекам. Опустив голову, чтобы не привлекать внимание прохожих, я брела по дороге, упиваясь самобичеванием и не замечая ничего вокруг. Неизвестно, чем бы закончился этот поход в неведомую даль, учитывая час пик, если бы кто-то внезапно не остановил меня, резко потянув за рукав куртки. Где-то недалеко за моей спиной раздался скрип тормозов и непечатные фразы водителя. Я очнулась, наконец, от своих скорбных мыслей и заметила, что меня буквально вытащили из-под колес грузовика и оттащили с проезжей части дороги, достаточно загруженной в это время суток. Сделал это МММ, который продолжал держать меня за руку и недовольно хмурился. Вид у него был взъерошенный. Заметив, что водитель автомобиля готов перейти от слов к физическим действиям, Денис снова потянул меня за собой, и мы быстро смешались с другими пешеходами.
