Эпохов пожевал нижнюю губу.
– Дом возведен на древнем фундаменте. Замок за годы своего существования многократно перестраивался, от первоначального здания почти ничего не осталось, только эта галерея. Куда она вела раньше, не знаю, сейчас является тупиковой. У меня есть план, но не оригинальной постройки, а той поры, когда собственность Франциска стала тюрьмой. Лестница вела в сторожевую башню, на ней дежурили солдаты, а по ночам для ориентации кораблей и лодок зажигали огонь. Этакий маяк. Во время Второй мировой войны в башню угодила бомба, она развалилась, а вот лестница осталась. Я, когда начал возводить особняк, хотел заложить коридор, но архитектор убедил меня не делать этого. Если пройти вперед, то слева будет дверь, она ведет в подвальное помещение, не в старые катакомбы, а в обычный подпол, там холодно, но, удивительный факт, температура и зимой, и летом одинаковая. Строители предложили использовать подземный чулан в качестве хранилища продуктов. Я счел это разумным.
– Вы в катакомбы ходили? – спросила я. – Они большие?
Борис Валентинович пожал плечами:
– Один раз спустился, но далеко не продвинулся, так как понял, что имеющийся у меня план неточен. Мы с помощником добрались до развилки галерей, в чертеже был указан путь налево, но коридор окончился стеной, поэтому мы вернулись назад. Из подземелья, не имея плана, нереально выбраться. Только Гарри это удалось. Ему просто повезло.
– Следов крови нигде нет, – пробормотал Якунин, – Ксения вышла из подвала здесь.
– Тут нет люка, – возразил Борис.
– Есть, просто вы о нем не знаете, – уперся врач, – и его крышка легко открывается.
– Может, лучше унести тело? – робко предложила я. – Нехорошо бедняжке тут лежать.
– Ладно, – после небольшого колебания согласился Якунин, – пусть труп отправят в холодную кладовку, о которой рассказал Борис Валентинович, а я попытаюсь понять, где расположен механизм, отпирающий вход.
– Можно взять свечу, – предложила я.
Эпохов снисходительно улыбнулся.
– Дарья, неизведанные помещения лучше исследовать с фонарем.
– Она не собиралась лезть под землю со свечой, – возразил врач, – хочет использовать ее для обнаружения люка, который невозможно герметично закрыть. Даже из самых крохотных щелей может дуть ветерок, пламя задрожит, отклонится или погаснет, нам станет понятно, где люк.
Борис вынул из кармана переговорное устройство.
– Павел, принеси канделябр, спички, брезент из гаража и приведи Федора. А ты, Дарья, сообразительная!
Я, уже поняв, что зря затеяла этот разговор, попыталась исправить положение и глупо заулыбалась.
– Видела кино приключенческое. Там герой так поступил. Вот я и запомнила.
Тюремщик ощупал меня взглядом.
– Хорошая память пригодилась.
* * *
Мы с Якуниным долго ощупывали стены и лестницу. Поскольку линолеум был совершенно нетронутым и стыков на нем не было, эксперт предположил, что вход в катакомбы находится не в полу. В какой-то момент Борис пошел в туалет, а мы с Владимиром сели на первой железной ступеньке и перевели дух.
– Если с такой скоростью будем продвигаться в расследовании, и за сто лет место преступления не найдем, – расстроился патологоанатом.
Я зевнула.
– Да уж. Но есть и радостная новость, над нами нет начальства, которое вызывало бы в кабинет, ругало за нарушение сроков следствия, пугало перенесением отпуска на ноябрь, грозило не дать премию.
Владимир тронул меня за руку.
– У тебя есть знакомые в полиции? Или ты сама какое-то отношение к ней имеешь?
С меня моментально слетела усталость.
– Просто обожаю детективы, читаю все романы Милады Смоляковой, оттуда все мои знания.
– Ясно, – протянул Якунин, оттолкнулся от третьей от пола ступеньки, начал вставать, поскользнулся, чтобы не упасть, ухватился свободной рукой за железный поручень, выполняющий роль перила, я, ступив на первую ступень, поддержала врача. Послышался скрип, часть стены отъехала в сторону, открылся темный проход.
– Черт! – воскликнул Владимир. – Как мы это сделали?
– Ты надавил на третью ступеньку, затем схватился за поручень, а я встала на нижнюю ступень, вот так случайно подобралась нужная комбинация, которую искать пришлось бы годами, – пробормотала я, тут же вспомнив, как Валентина говорила Мышке, что создатель Волчьей пасти любил лестницы и использовал их для отпирания потайных люков. – И вот вход открылся. Надо закрыть!
– Зачем? – не сообразил Якунин. – Ксения точно оттуда вышла.
Я набрала полную грудь воздуха, хотела сказать: «Чем быстрее мы найдем преступника, тем скорее окажемся на том свете», но не успела, в коридоре появился хозяин. Он увидел дыру в стене и отреагировал совсем не как маститый ученый.
– Офигеть! Вы-таки правы! Ксения знала о неизвестном мне лазе в подземелье!
Эпохов умолк, достал рацию и сказал:
– Гарри! Неси в коридор фонари, проверь, чтобы у них были заряженные аккумуляторы.
– Еще железные штыри или что-то их заменяющее, мотки веревок и молоток, – потребовал Якунин.
– Зачем? – изумился Борис Валентинович.
– Скоро поймете, – загадочно улыбнулся врач.
Я решила дать профессору объяснение:
– Если будем бросать, как Мальчик-с-пальчик, горошины на пол, чтобы потом найти обратный путь, рискуем заблудиться, это только в сказке горох мгновенно всходит и превращается в высокие ростки. Нам необходимо отметить дорогу. Можно, конечно, на стенах маркером стрелки рисовать, но вдруг фонари погаснут? Веревка надежнее, протянул ее от штыря к штырю, нащупал – и шагай себе.
– Эту информацию ты тоже почерпнула из приключенческого фильма? – усмехнулся профессор. – Я энциклопедически образованный человек, но о возможности использовать шпагат в лабиринте не знал.
– В детстве я увлекалась Жюлем Верном, а у него герои часто попадали в безвыходное положение, из которого всегда отыскивали выход, – отрапортовала я. – Читайте книги, источник знания.
– Ума не приложу, к чему столько веревок, – закряхтел старичок, входя в коридор. – Ооо! Стена развалилась? Нет! Там спуск! Борис Валентинович! Куда он ведет?
Владимир поднял руку.
– В свободное время, коего у меня крайне мало, я занимаюсь спелеологией. Кто-нибудь из вас лазал по подземным пещерам?
Я покачала головой.
– Тогда слушайте внимательно, – продолжил врач, – если потеряетесь, шансов выйти наружу практически не будет. Идем гуськом. Я первый, замыкающий Эпохов. Дарья и Гарри в середине. Никто никуда не сворачивает, не обгоняет локомотив, не отстает. Дарья идет за мной, если моя спина пропадает из виду, она громко кричит. Гарри и Борис Валентинович ведут себя так же.
