Лика посторонилась.
– Вали в свою нору. За порог не высовывайся. Усекла? Катакомбы ждут тебя.
– Да, да, да, – зачастила я, – конечно. Даже если пожар начнется, с места не сдвинусь.
* * *
Очутившись в комнате, я умылась холодной водой, села в кресло, держа в поле зрения закрытую дверь, вытащила рацию и нажала на цифру один.
– Это он, – раздался голос Бориса.
Я чуть не заорала от радости. Дорогое, любимое переговорное устройство! Спасибо, что ты сломалось, и отдельная глубокая благодарность Павлу, который забыл тебя в мансарде.
– Навряд ли, – сказала Лика. – Зачем ему это?
– Уехал утром за продуктами и не вернулся. Телефон не отвечает. Куда он подевался?
– Вероятно, машина сломалась, – предположила экономка, – так уже случалось. Помнишь прошлый Новый год? Ты тогда тоже разволновался, решил, что Федор сбежал. Хотя куда ему идти? Федя хорошо понимает, что за пределами поместья он никому не нужен. Мы его семья, ведет он себя безукоризненно, в гараже возится, что надо чинит, в дом не суется, он бирюк, один в своей квартирке вечера проводит. И тебе предан. Очень. Благодарен за подаренную жизнь.
– Сколько волка ни корми, он в лес смотрит, – перебил Эпохов, – я никому не верю.
– Даже мне?
– Иногда я себе не верю!
– И чем тогда дело закончилось? – продолжала Лика. – Мы поехали в город и на дороге во впадине нашли Федора около заглохнувшей тачки. В горах мобильной связи нет, по шоссе практически никто не ездит. Незачем посторонним сюда рулить, дорога в Волчью пасть упирается. Других домов по трассе нет. Федор приуныл, а тут мы прикатили. Помнишь?
– Да.
– Пока ехали, ты переживал: «Знаю, он точно смылся». И что? Федор маньяк, убивать людей ему в радость, но он не дурак, понимает, что идти некуда, его дом в Волчьей пасти. И денег у него нет.
– Полный кошелек при нем, – возразил профессор. – Ты сама Федору купюры отсчитала!
– Ну да, – неохотно признала Лика, – я приказала на месяц закупки сделать. Хорошая сумма у шофера в кармане. Как на грех, все закончилось, даже твое вино.
– Удрал …! …! Удрал! – впал в раж Эпохов.
– Тише, давай подышим!
– Иди к черту со своими упражнениями, – пошел в разнос профессор. – Чуяла моя душа – зреет неприятность! Я уверен, что Федька убил Ксению. А когда узнал, что Владимир профессионал и он преступника ищет, то и Якунина жизни лишил. Вошел ночью к нему в спальню – и готово. Забродину кого-то на тот свет спровадить как мне воды выпить.
Глава 32
Я чуть не свалилась с кресла. Эксперт мертв? Вот почему объявлено особое положение. Только сейчас до меня дошло: Якунина не было за завтраком. Интересно, почему тюремщик не поинтересовался, куда подевался Шерлок Холмс?
– Я думал, что Владимир спит, – словно услышав мой вопрос, продолжал Эпохов, – он до утра в моем кабинете просидел.
– Что он там делал? – удивилась Лика.
– Попросил материалы на подопечных посмотреть.
– И ты ему их дал?!
– Сбавь тон!
– Прости. Это от удивления. Не ожидала, что ты введешь мужика в курс дела.
– Он сказал, что убийцы действуют по шаблону, поэтому их и ловят. Хотел выяснить, кто из находящихся в замке использовал в преступлении топор или большой нож. И не смей рот кривить! Вся информация умерла бы вместе с Якуниным после того, как он убийцу вычислит, я ничем не рисковал. Федор! Федор все затеял. Сначала Ксении руки отрубил, затем спящему Якунину в шею нож всадил.
– Он был прав, – произнесла Лика.
– Кто?
– Эксперт. Убийца действует по привычной схеме, думает, раз один раз удалось – то и второй, третий получится. Достань все документы.
– Вон они, на столе.
– Дай папку Федора.
– Зачем?
– Просто дай.
– Держи.
– Так. Федор Олегович Забродин. Серийный отравитель. С помощью диме… диэти… не выговорить.
– Устроила тут избу-читальню. Прекрасно знаю, что Федор подлил яд своей матери, отчиму и их ребенку. Сводный брат скончался, взрослые чудом выжили. Обломалось Забродину деньги матери получить. Муж ее вмиг допер, кто все придумал. Перед тем как людей ядом угостить, Федор на животных тренировался, три собаки, два кота в доме погибли. Зачем тебе документы? Забродин давно покаялся, его история известна.
– Мелких деталей не знаю, – ответила Лика, – а они важны.
Послышался шелест страниц, потом экономка сказала:
– Федор ножом не пользовался. Вспомни, как Сансон у нас работает? Он из пистолета стреляет, головы топором рубит, виселицу мастерит?
Раздался смешок.
– Федька крови до одури боится.
– Верно, – согласилась Анжелика, – один раз Раиса ножом палец поранила, так Забродин увидел ранку и сознание потерял. Ему нравится человеку яд в еду добавлять, он тащится от подготовки к казни. Сначала с приговоренным дружбу заводит, в гости его в свой домик зазывает, а спустя пару недель отраву в чай подливает. Вот такой у него метод.
– И что? Надо, чтобы Сансон отработанный материал убрал. Мне без разницы, как он это сделает. И, по моему мнению, отрава лучший выбор. Тихо, спокойно, без крови.
– Вот-вот. Без крови. Не мог Федька Ксении руки отрубить.
– Она их в нишу сунула, а там лезвие упало.
– Все равно. Федор бы шкатулку не взял и не убежал, упал бы рядом без чувств. И в горло ножом Якунина он не мог ткнуть. Забродин от вида крови впадает в истерику.
Стало тихо.
– Ну, может, ты и права, – произнес Эпохов, – я не подумал про его страх. А вот Зинаида на это способна, она шилом мужиков убивала.
Снова раздался шорох.
– Только тех, кто с ней спал, – сказала спустя время Лика, – других она не трогала. Мстила за изнасилование, женщин никогда не убивала. А Паша только по детям специалист, он педофил. Видишь, уже трое отпадают.
– Полина свекровь из окна вытолкнула, а за ней и горничную, которая случайно это увидела, – протянул Борис Валентинович. – Насчет Павла… Он специализировался по своим племянницам, изнасиловал дочерей брата. Едва прибыл сюда, чуть ли не на второй день раскаялся. Сделал это из трусости. Все растлители малолетних не отличаются храбростью. Сейчас он ведет себя тихо, но в доме маленьких девочек нет. И я ему не верю. Куда Богатиков рацию дел?
– Потерял.
– И до сих пор не нашел?
– Дом большой, территория огромная, где-то швырнул. Павел не особенно аккуратный, сколько раз он инструменты расшвыривал?
– Нет, он что-то задумал. Себе на уме мужик. Надо подумать, как с ним поступить. История с переговорным устройством очень подозрительна. Очень.
