– Что?! – я круто разворачиваюсь на пятках и смотрю в невозмутимое лицо атамана. – Она-то тут при чем?!
Шилов явно озадачен.
– Ну, как же. Любимая фраза джедаев. Погоди, неужели ты «Звездные войны» не смотрел? Ну, деревня!
– Ты же вроде сказал «Аксинья»?
– Нет. Сила, – атаман внимательно смотрит на меня, будто даже с неким подозрением. – Какая еще Аксинья?
– Ладно, забудь, – машу я рукой, мы разворачиваемся к востоку, туда, где торчат трубы ТЭЦ и стоят корпуса «Атоммаша». – Нам пора.
За спинами щелкают затворы. Похоже, живыми нас отпускать атаман передумал. «Неужели из-за одного упоминания…» По позвоночнику бежит холодок, и я уже готовлюсь бросаться со всей дури в сторону, сбивая Данилова с ног, как вдруг слышу тихий голос Шилова:
– Нехай идут. Дюже хлопцы хорошие.
И мы ныряем в темноту ночи.
Глава 17
Бегство
Община атоммашевцев
Насупленный Степаненко нервно потирает руки и пристально смотрит на нас. Невдомек ему, как это мы избежали смерти и в Республике, и у казаков, и особенно при встрече с многочисленными мутантами. Да и наше внезапное исчезновение и столь же внезапное появление вопросов добавило. Вот и сидит сейчас, морщит лоб и кусает губы.
– А вы не мыслите своими категориями. Слыхали поговорку: «По себе людей не судят», – отвечаю я на его невысказанный вопрос.
– Это в каком же смысле?
– В самом прямом. Если вы планируете использовать диверсантов, то это совсем не значит, что нас к вам заслали, и кругом одни шпионы отираются. И вообще, к людям надо помягче, а на вопросы смотреть ширше, – я издевательски копирую интонации героя «Операции “Ы”».
Моя наглость главе «Атоммаша» определенно не нравится, но мне, в принципе, фиолетово. Этого упрямого и подозрительного болвана не разубедить, он все равно останется при своем мнении. Вот только нуждается он в нас. Ну ладно, может, не совсем в нас – в Данилове. Этот разговор с самого начала бесполезен и затеян зря. В голове у меня только одна мысль: как не допустить большой войны? Кажется, выход только один – лишить атоммашевцев главной боевой единицы на данный момент, то есть дирижабля.
– Ох и наглый ты, Ямаха, – качает головой Степаненко. – Ох и борзый! Неужто совсем с головой не дружишь?
– Со своей головой, товарищ начальник, я как-нибудь сам разберусь. Без помощников.
Григорий Викторович недовольно кривится и машет рукой:
– Свободен! А ты, Иван, задержись ненадолго, поговорить с тобой хочу.
В комнате я бросаюсь на скрипучий матрас и зарываюсь с головой в подушку. Внезапно наваливается усталость – слишком много испытаний выпало на нашу долю в последние дни. А противный голосок внутри опять нашептывает, что слишком стар я стал для таких приключений. Нужны ли мне чужие проблемы? После потери близких и до недавних событий я жил исключительно сегодняшним днем и заботился только о себе, а на других мне было плевать. Да и не нужен мне был никто. Когда ты один, и за плечами нет груза ответственности, ничто и никто не стесняет тебя в действиях. Но разве сейчас что-то изменилось? Ведь главная моя цель – вырваться на волю. А проклятая Аксинья держит меня здесь, заблокировала в родном городе, воздвигла невидимую стену, которую не преодолеть. В мистику я не особо верю, так, может, просто едет крыша?
Постепенно вяло-тягучие мысли уступают место пустоте, невеселые думы выветриваются. Слишком много событий за последние дни, слишком много…
* * *
Проснувшись, обнаруживаю в помещении Данилова. Хмурый Иван сидит у стены, положив под голову валик из скатанного байкового одеяла.
– Что тебе сказал Степаненко? – я поднимаюсь и тоже усаживаюсь у стены напротив.
– У них все готово. Ходил я к дирижаблю, они там хитрую выдвижную конструкцию закрепили для сбрасывания бомб. Даже дверь расширили для этого дела. Водород уже закачали, болтается сейчас у мачты, готовенький, хоть сейчас лети. Осталось только бомбы загрузить.
– Ваня, этого нельзя допустить.
Данилов поднимает глаза – взгляд тяжелый, с вызовом.
– Есть другие дельные предложения? Мне нужно отсюда выбираться.
– По ту сторону залива такие же люди живут, – говорю, а сам недоумеваю: чего я о них так пекусь? Тут же вспоминаю о том, как республиканцы поступают с больными, немощными, слабыми и стариками, обрекая на голодное, нищее существование, рабство у степных и неминуемую смерть.
Данилов словно читает мои мысли:
– Да плевали они на нас. Думаешь, в Республике кто-нибудь заплакал бы, если бы нас с тобой туристы сожрали?
– А ты думаешь, мы Степаненко нужны? Только пока есть от нас польза. Точнее, от тебя. Я ему вообще как бельмо на глазу.
– Мы вырвемся, – убежденно говорит Иван. – Вот перебросим группу на тот берег, и улетим отсюда.
Мрачно хмыкаю и интересуюсь:
– Ты сам-то в это веришь?
И тут я вдруг замечаю в руках Данилова очень знакомую мне вещицу – бензиновую зажигалку с изображенным на ней поблекшим орденом Красной Звезды. Вижу и характерные царапины и помятости на ней. Совпадение?
– Откуда это? – показываю на зажигалку.
– Копался в вещах… сына, – эти слова даются Данилову с трудом, – вот и нашел. Талисман Миши. Он рассказывал, что выторговал его на одной станции.
– Можно?
Беру зажигалку и внимательно рассматриваю. Сомнений быть не может – та самая! Вспоминаю, как был на мели, почти закончилось топливо в баках мотоцикла, и вдруг встретил одного торговца, у которого были запасы, а расплатился с ним этой самой зажигалкой за неимением ничего другого. И именно эта зажигалка оказалась у Миши, а теперь перешла к Данилову.
А Иван продолжает:
– Ты знаешь, однажды эта зажигалка нас здорово выручила. Если бы не она… – Данилов замолкает, морщится, а потом рассказывает историю про то, как они застряли на крыше казармы в войсковой части в Бирюлево, окруженные зверюшками, почти отчаялись, но нашли канистры с соляркой и подожгли этих тварей. Возвращаю вещицу Ивану.
– Храни ее, это хороший талисман… Слушай, – немного подумав, добавляю я, переключившись уже на другую мысль, – а дирижабль охраняется?
– Еще как, – хмыкает Данилов, – там с десяток до зубов вооруженных бойцов рядом, плюс вышки недалеко. Я уже думал об этом – незаметно не подойдешь, да и время нужно – отвязать от мачты, забраться внутрь, завести двигатели. Без шансов.
Угрюмо киваю.
– Да я особо и не надеялся. Так, прорабатываю различные варианты…
* * *
Как часто мы пользуемся тем шансом, который предоставляет нам судьба? Ведь чаще всего мы его просто не замечаем, отвлекаясь на рутинные дела и заботы. Но у меня на такие шансы нюх, именно поэтому я все еще живу на этом свете. Я никогда не опускаю руки, не сдаюсь, не пасую перед невзгодами и неудачами. Иногда приходится терпеливо ждать, пока не нахожу долгожданный выход, иногда решение приходит быстро. Порой приходилось выбираться из таких капканов, преодолевать такие смертельные опасности, что, пиши я мемуары в прошлой жизни, они бы стали бестселлером. Чего стоит хотя бы битва с удивительным бесформенным мутантом-слизняком под остатками железнодорожного моста у реки Воронеж в одноименном городе. Тогда я изрядно помучался с неубиваемой тварью: каждый взмах моего топора порождал новое существо – из каждого отлетающего куска плоти тут же показывались противные скользкие выросты-ножки, и новое порожденное нечто нападало на меня, присоединяясь к уже существующему. Пули вязли, скрывались в студенистых телах, лишь немного замедляя их движение. Помогла случайность – отступая под натиском слизней, я выбрался на песчаную прогалину, и на ее границе существа замерли, осторожно пробуя конечностями песок. Они так и остались там стоять, неловко выбрасывая и тут же пряча свои отростки.
