Оперативники принялись извиняться, бросая вопросительные взгляды на полковников. Гуров кивнул Крячко головой и поспешил на голос. У берега, под низко наклонившейся над протокой старой ивой сидел сухой, как палка, старик с белой щетиной на впалых щеках. Три удочки покоились на самодельных рогатинах, рядом стояло ведро, на тряпице разложены нехитрая домашняя закуска и початая бутылка водки. Старик расположился основательно и надолго.
– Здравствуйте, – приветливо поздоровался Гуров, спускаясь по песку к берегу. – Как сегодня клев?
– А тебе что? Ты, што ль, рыбак?
– Нет, папаша, мы не рыбаки, – улыбнулся Гуров, подходя ближе. – Мы тут по делу. Можно с вами немного побеседовать? Мы постараемся не спугнуть рыбу.
– Чего? Насчет прикормки, што ли?
– Ой, папаша, хуже, гораздо хуже. – Гуров вытащил удостоверение и протянул старику. – Мы из полиции, из Москвы.
– Ишь ты, – покачал тот головой и внимательно просмотрел удостоверение. – Полковник! Гуров Лев Иванович.
– А вас как зовут? – убирая удостоверение, спросил Лев и уселся рядом на корягу, понимая, что брюки он все же испачкает. Но старичка надо уважить и посидеть рядом.
– Меня-то? Аляксеем Ивановичем.
– Скажите, Алексей Иванович, вы тут частенько рыбу ловите?
– Так постоянно, – пожал плечами старик и полез за сигаретой. – Что мне еще делать-то летом. Зимой я на лед не хожу, терпеть не могу холод. А летом – так милое дело. Особенно если с бутылочкой, да с хорошей закуской. И приятно, и котам пожива. У моей бабки три кота живут. Морды – во! – показал руками старик. – А ленивые, мышей ловить не хотят. Зато рыбу очень уважают, аж дерутся.
– Алексей Иванович, скажите, а позавчера вы тут случайно не видели мужчину лет сорока, может, чуть постарше, и женщину лет тридцати.
– А что с ними не так-то? – Старик вдруг остановил руку с сигаретой, не донеся ее до рта.
– Мы разыскиваем мужчину и женщину, которые уже несколько дней как пропали. Вроде видели, как они сюда на такси приехали. Может, в Беседах, может, на берегу. Так видели?
– Позавчера и видел, – покачал головой рыбак и как-то странно посерьезнел. – Вот если бы не вы, так бы, глядишь и… а тут теперь в голову и пришло энто дело…
– Ну, ну, Алексей Иванович, – умоляюще попросил Крячко, вмешавшись в разговор. – Что за энто дело?
– Вы вот что, товарищи милици… э-э, полицейские. – Старик поднялся на ноги, посмотрел налево, где берег терялся в кустарнике и изгибался горбом, ограничивая обзор каким-то десятком метров. – Тут дело такое. Позавчера я тут сидел с самой утренней зорьки. Сомлел маленько, да и клева не было. И тут, как сквозь сон, слышу голоса, мужской и женский. Чего-то они там про речку говорили, про природу. Я и не заподозрил ничего дурного. Ушли они, кажись, в сторону турбазы. А потом шум какой-то, вроде всплеск. Я еще подумал, что вот, мол, купаться им приспичило. И так рыба не клюет, а тут они.
Сыщики молча слушали, стараясь не перебивать старика. Оперативники стояли поодаль. Гуров хотел, было, отправить ребят осматривать берег дальше, но решил, что пока не стоит.
– Ну, сон ушел, разогнало, – продолжал рыбак, – я глаза-то протираю… поплавки на месте, вроде слева рябь идет, а купания не слышно. Я-то думал, сейчас плескаться начнут, как это у них водится. Ан нет, тишина. И тут мне показалось, что вода вдруг красной стала. У берега вода как вода, а полосой подальше – вроде темнее. Подумалось, что кровь, но я мысль эту сразу отогнал. Чего это именно кровь-то? А все равно как-то не по себе стало. Ну, я водочки хватанул, закусил, и вроде как расслабило меня. Потом покурил, и снова меня стало клонить ко сну. Ну, так после обеда и ушел домой. Не клевало больше.
Гуров и Крячко попрощались со стариком и вместе с оперативниками осторожно пошли вдоль берега вверх по течению Москва-реки. Заросший берег не давал возможности свободно подойти к воде, а рыбак слышал, как там купались. Вряд ли мужчина и женщина продирались сквозь кустарник, если чуть дальше есть чистая прибрежная полоса.
Гуров поднял руку, и все офицеры остановились. Да, здесь тропинка вилась вдоль берега, обходя кусты и несколько больших валунов. Берег плавно понижался к срезу воды, и местами свободная от травы его часть была покрыта неплохим песком. А дальше, если подняться на следующий холмик, почти до самого забора турбазы, еще примерно три таких удобных для купания участка, но они расположены на совсем открытых местах.
– Развернулись цепью, – начал отдавать приказы Гуров, – расстояние друг от друга держать не более двух метров. Идти очень осторожно, хоть на четвереньках, но, не дай бог, пропустить хоть что-то под ногами. Любой след, сломанная ветка, пятно, похожее на пятно крови. Все помечать и запоминать. Начали!
Группа двинулась вдоль берега. Шесть человек шли очень медленно, часто нагибаясь, всматриваясь в то, что виднелось под ногами. Увы, поверхность была неудобной для того, чтобы на ней отпечатался след обуви человека. Да и изрытый песок выглядел так, будто на нем каждый день играли в футбол.
– Лев Иванович! – позвал один из молодых оперативников. – Посмотрите.
Гуров подошел и присел на корточки рядом с ним. Тот показал рукой на небольшой камень, размером с два больших мужских кулака. И этот камень лежал на краю небольшого углубления. Все говорило о том, что из этого углубления, в котором он пролежал, может, не один год, его кто-то искусственно сдвинул. Во-первых, половина камня была темной, чуть тронутая зеленью, а другая половина светлая, высушенная солнцем, и в ямке тоже были следы зелени.
– Молодец! – похвалил Лев. – Судя по цвету, он как раз пару дней пролежал в таком положении. А судя по направлению, в котором его сдвинули, кто-то споткнулся о него, идя к воде.
– Или когда тащил что-то к воде.
– Ну, ну! Не будем спешить. Работай дальше и так же внимательно.
И только теперь Лев заметил что-то блеснувшее в песке. Если бы он не подошел к оперативнику, не присел рядом с ним на корточки, то обязательно пропустил бы этот мелкий предмет.
– Замерли все! – крикнул Гуров и встал на колени.
Тонким обломком веточки он осторожно стал отгребать речной песок, пока на поверхности не появилась маленькая женская серебряная сережка в форме овала, в который были вставлены два розовых камня. Вверху – поменьше, внизу – чуть побольше. Достав из кармана носовой платок, Лев аккуратно переложил на него найденную сережку, а в том месте, где нашел ее, воткнул ветку.
– Как ты ее углядел? – спросил подошедший Крячко. – Думаешь, это Коровиной?
– Не факт, что рыбак слышал ее и Сорокина, не факт, что потеряли ее именно в тот день, а не неделей раньше, ничто не факт, – тихо проворчал Гуров.
– Конечно. – Крячко повернулся и посмотрел в воду: – Успокаивай себя не успокаивай, а вызывать водолазов придется. Проверить надо обязательно.
