Через час подъехавшая группа ОМОНа оцепила берег на протяжении почти ста метров. Снова и снова оперативники МУРа с вновь прибывшими сотрудниками местного управления прочесывали берег.
А в Москве нашли и уже допрашивали водителя того самого такси, который привозил сюда мужчину и женщину с улицы Сущевской. Через два часа он лично показывал Гурову, как подъехал к берегу, где высадил пассажиров, как они пошли вдоль берега в обнимку. Вот только с уверенностью опознать по фотографии в своем пассажире Сорокина водитель не смог. Ссылался на то, что больше поглядывал в зеркало заднего вида на его спутницу, неказистую зрелую женщину, и думал, как на нее можно было позариться. Не жена ведь, это же ясно.
– Скажите, а в чем был одет пассажир, может, что-то вам показалось приметным в его внешности, походке? – продолжал искать доказательства Гуров.
– Я ж только со спины его и разглядел, когда они по берегу пошли. Она… а он в рубашке навыпуск, штаны такие свободные, ботинки светлые. Не знаю, вроде ничего особо приметного. Хотя… затылок у него мощный. Короткая стрижка на мощном затылке и прижатые уши. Знаете, как зверь, он шел, обнимая ее. Наверное, такое впечатление создалось потому, что женщина была ниже его, и ему пришлось чуть склоняться к ней, горбиться.
– Да, – согласился Крячко, стоявший рядом. – У Сорокина ушные раковины вплотную прижаты к черепу. О, а вон и водолазы плывут!
К берегу подходил спасательный катер, в котором сидели трое мужчин. Хорошо были видны баллоны аквалангов. Стас быстро побежал к берегу, предупредить, чтобы катер приставал выше по течению, а не в том месте, где оперативники нашли сережку.
Двое аквалангистов начали работать поочередно. Они участок за участком прочесывали дно, двигаясь какими-то одним им понятными зигзагами, и постепенно удалялись от берега все дальше и дальше. Крячко полез в карман за сигаретами, долго чиркал зажигалкой, ворча себе что-то под нос. Потом затянулся и выпустил вверх струю дыма.
– Ну, Лев, кажется, обошлось, – сказал он с видимым облегчением, но в этот момент над поверхностью воды показалась спина аквалангиста с воздушными баллонами и скрюченная белая рука.
– Нет, не обошлось, – вздохнул Гуров и двинулся к берегу.
Катер на веслах подошел к аквалангисту, его напарник из катера ухватился за руку трупа, и тело было отбуксировано к берегу. На песке уложили кусок полиэтилена, а на него положили страшную находку. Эксперт-криминалист начал фотографирование.
Женщина, в возрасте между тридцатью и сорока, лежала на спине. Руки, согнутые в локтях, торчали вверх, а пальцы были скрючены, как будто перед смертью она хотела что-то схватить. Джинсы, короткий жакет – все это местами странно вздувалось. Эксперт стал расстегивать пуговицы на жакете. Когда он распахнул его, то стало видно, что под жакет и под расстегнутые джинсы женщине насовали камней, чтобы труп не всплыл.
– Зачем, вот вопрос, – тихо проговорил Крячко. – Какая в этом была необходимость?
– Торопился, понимал, что влюбленная Коровина рано или поздно проболтается о своем увлечении. А ему нужно было гарантированное молчание. Вопрос в другом, Стас. Зачем он ее сюда привез? Мог убить в квартире, мог имитировать убийство с целью ограбления на темной ночной улице. Мало ли удобных мест.
– Значит, она должна была исчезнуть.
– Он спецназовец, Стас, он думает тактикой боя, его ведь так учили, да? Ну, размышляй, как офицер, подготовленный для специальных операций в тылу врага.
– Отвлечение, попытка сбить со следа, ложный след?
– Он не особенно скрывался, – подсказал Гуров. – Он даже такси заказал к их дому на Сущевской. Ну-ка, подумай и скажи мне, где сейчас Сорокин?
– В ее квартире! – догадался Крячко.
– Именно, – хмуро подтвердил Гуров. – И у него достаточно крепкие нервы, чтобы высчитать, сколько времени понадобится на розыск тела, на опознание, на решение вскрыть квартиру. Он намерен уйти чуть ли не за час до того, как мы вскроем квартиру. И сейчас он в уютном и надежном убежище, где у него есть все необходимое, включая и телевизор для просмотра новостей, и компьютер.
– И теперь мы на шаг впереди, – решительно отбросил окурок Крячко. – Сорокин ведь не знает, что мы нашли тело и все поняли уже сегодня! Он явно рассчитывает, что у него несколько дней в запасе. А еще он может полагать, что мы вообще не догадались о его связи с Коровиной.
– Убита профессионально, товарищ полковник, – раздался голос эксперта, который уже перевернул тело на живот и рассматривал рану на шее у самого основания черепа.
Гуров подошел и присел на корточки. Теперь он понял, что Сорокин убил женщину у края воды и сразу опустил тело туда, чтобы крови на берегу не было. На мелководье он набил одежду камнями и оттащил тело подальше от берега. Благо здесь не так глубоко. Вот поэтому рыбак и увидел кровь на воде ближе к берегу. Пять метров от берега, и кровь снесло бы дальше от берега течением.
– Вы уверены в профессионализме нанесшего удар? – спросил Гуров эксперта.
– Удар довольно точен, да и не стал бы бить ножом в эту точку дилетант. Смотрите, удар направлен на повреждение продолговатого мозга. А продолговатый мозг у человека является своеобразным центром жизненно важных функций. Это и управление дыханием, и работа сердечно-сосудистой системы. Зверь, а не человек. Она наверняка была еще жива, но обездвижена, когда он набивал ее камнями и тащил на глубину. Жуткая смерть! Понимать, что тебя убивают, и быть полностью обездвиженной!
– Стас! – позвал Гуров, глядя в начинающее темнеть лицо трупа и доставая из кармана платок с завернутой в него найденной сережкой. – Посмотри на правое ухо убитой. Видишь? Точно такая. Вот так, Стас! Свяжись с Белецким, пусть там повнимательнее наблюдают за квартирой Коровиной. И пусть подтягивает ОМОН. Мы с тобой выезжаем.
Гуров слушал переговоры оперативников, которые «вели» Сорокина. Буквально через тридцать минут после того, как Гуров и Крячко выехали из поселка Беседы, наблюдающие за квартирой Коровиной оперативники доложили, что в квартире кто-то есть. Мощная оптика уловила движение даже через зашторенные тонкой тканью окна. А еще через двадцать минут наблюдатели доложили, что Сорокин покинул подъезд.
– Это точно он, – докладывал наблюдатель. – Все характерные признаки видны. Только он… обрил голову и нацепил темные солнечные очки. Кстати, очки не мужские, видимо, воспользовался теми, что нашел в квартире. Думаю, он обязательно постарается изменить внешность в ближайшее время.
– Объект «вести», – приказал Гуров. – Брать только в случае возникновения опасности потери «объекта» или если поймете, что он почувствовал слежку. Где он сейчас?
– Движется в восточном направлении. Прошел мимо музея МВД, перебежал Селезневскую улицу.
– Стас, давай к Антроповскому пруду, – велел Гуров. – Там в сквере мы его и возьмем. Там не так много людей. А между жилыми домами опасно его брать. Черт, куда его несет? К Театру Советской Армии?
