– Что ж, я родом с Изумрудного острова, как ты уже догадываешься. – Он прервался, чтобы отхлебнуть пива. – Меня обратили в немолодом возрасте. Десять лет я служил Гуальтьеро, пока не встретился с Гэбриелом. Он освободил меня и помог восстановить человеческую природу.
Лицо Руадана сделалось печальным. А ведь казалось бы, мысль о спасении должна вызывать совсем другие чувства? Я подалась вперед, ожидая продолжения.
– Гэбриел спас меня, но приспособиться к новой жизни оказалось нелегко. У меня оставались жена и дочь… Гэбриел предупреждал, что вернуться к ним – огромный риск. Предупреждал, что я не готов, но я не послушал его.
Руадан замолчал. Настаивать было бестактно, но я не удержалась.
– Вам удалось с ними попрощаться?
– В некотором роде… Гэбриел оказался прав: у меня не хватило сил, чтобы победить инстинкт. – Он устало потер глаза.
– Но ведь вашей вины здесь нет, – прошептала я. – Вы не выбирали себе такую судьбу.
Руадан моргнул, и в его глазах заплясали зеленые искры. Он явно справлялся со своими порывами лучше, чем Джона.
– Конечно, ты права. Но чем влачить такое существование, я бы лучше покончил с ним. Однако не могу: я в долгу перед Гэбриелом – он рисковал собой ради меня.
– Это единственная причина, по которой вы продолжаете жить?
– Да. Я помогаю ему освобождать других. Надеюсь, такая помощь станет для меня своего рода искуплением грехов. Хотя я точно знаю, что потом расплатиться придется сполна и за все, что я натворил. Но мой долг – помогать Гэбриелу во всем.
Мысль о том, что такой мудрый и добрый человек однажды просто исчезнет с лица земли, не укладывалась в голове.
– То есть вы продолжаете жить только ради него?
– Да, когда Гэбриел перестанет нуждаться во мне, я попрошу его покончить со мной. Ведь я – воплощение зла, как и все мы. И неважно, по чьей воле мы стали такими. Злу в этом мире не место. Мы – и наши создатели, Чистокровные, – порождение Ада. Я очень надеюсь, что сумею отправить их обратно во Мрак, из которого они явились, прежде чем меня не станет.
– Даже своего Гуальтьеро? Вы с ним еще связаны?
В его зрачках полыхнуло пламя и тут же погасло.
– Особенно Гуальтьеро. Если бы мне выпал шанс избавить мир от одного из них, я бы не колебался ни минуты. И я молюсь, чтобы получить этот шанс.
Его последние слова были резкими и твердыми, как удары клинка. Мы сидели молча. Я чувствовала, как безмерна вина Руадана и невыносимы муки его совести – словно его потеря легла тяжестью и на мое сердце.
Наконец принесли ланч: несколько отбивных из ягненка, жареный картофель, йоркширский пудинг и овощи с густой коричневой подливой. Внезапно я поняла, что успела проголодаться.
– Выглядит аппетитно! Здоровая пища для здоровой девушки! – воскликнул Руадан.
Я принялась за ягнятину: она оказалась потрясающе вкусной, хотя мне пришлось заставлять себя глотать мясо, приготовленное с кровью.
Руадан притронулся к моему плечу.
– Знаешь, ты очень похожа на мою дочь.
Я сдержанно улыбнулась. Он убрал руку.
– А как вы встретились с Гэбриелом? – тихо спросила я, хотя в забитом до отказа зале стоял неумолкающий гул, и вряд ли кто-то мог нас подслушать.
– Он сам нашел нас. Всех нас. Первой он спас Анору. Вскоре после нее – меня. – Откинувшись на спинку стула, Руадан сосредоточенно разглядывал стакан с пивом, будто видел в нем что-то очень интересное. Все так же не отрывая от него взгляда, он вдруг сказал: – Гэбриел думает, что тебя ищут Гуальтьеро со своими армиями.
Неожиданный поворот.
– Мы с ним доверяем друг другу. Пока он не готов рассказать мне все, но это значит, что на то есть причины. Гэбриел сообщил, что они ищут тебя, но зачем – неясно. Мы все начеку, посменно патрулируем поселок. Ты очень много значишь для Гэбриела.
Последняя фраза прозвучала как факт, не подлежащий сомнению. Я подцепила морковь на вилку и стала жевать – мне нужно было обдумать его слова. Через некоторое время я сказала:
– Что ж, думаю, так оно и есть.
Мой ответ, похоже, удовлетворил Руадана. Больше ни о чем серьезном мы не говорили.
Из-за стола я еле встала. Руадан расплатился у стойки, и мы вышли на улицу.
Мой проводник предложил побродить по поселку, чтобы освежиться после такой плотной трапезы. Я не возражала: было приятно пройтись по свежему, хотя и морозному воздуху. Пожалуй, пальто от Шанель выглядело здесь несколько претенциозно, зато я не мерзла, пока мы шли километр за километром: через поля, среди деревьев и вдоль реки.
К шести вечера начало смеркаться. Мы гуляли уже почти четыре часа. Подавив зевок, я прикрыла рот ладонью.
– Боже милостивый, я тебя совсем загонял, да? Забыл… Отвык от компании смертных. У тебя, наверное, ноги устали.
Я собиралась ответить, да так и осталась стоять с открытым ртом, глядя на Руадана.
– Что случилось? – удивился он.
В темноте его фигура светилась, почти как звезды на ночном небе.
– А-а, это… Мы созданы из мрака и в темноте становимся сильнее, – объяснил он.
– А Гэбриел?
– Он рожден из света, его питают солнечные лучи. На земле его дар обретает силу c восходом солнца и ослабевает на закате.
Что ж, логично. Неважно, днем или ночью, постичь Гэбриела было невозможно. Никогда я не встречала никого, подобного ему. У меня подгибались колени, когда я вспоминала его лицо.
– Пора возвращаться, он ждет тебя.
– Сколько нам до дома? – спросила я, втайне надеясь, что мы ушли не слишком далеко.
– Немного. Справишься или подвезти? – хитро предложил Руадан.
– Как-нибудь дойду.
Через полчаса в поле зрения показался особняк, и в конце концов я сдалась, позволив вампиру оставшуюся часть пути донести меня на руках. Стоявший в дверях Гэбриел встретил нас широкой улыбкой.
– Доставил в целости и сохранности, – весело сказал Руадан, передал ему меня и ушел.
– Хорошо провела время? – спросил Гэбриел, и на его щеках появились ямочки.
Я бессильно повисла у него на руках и томно приложила руку к виску, изо всех сил изображая кисейную барышню, попавшую в беду.
– Кто бы мог подумать, что придется спасаться из когтей вампира, который чуть не уморил меня прогулкой, – рассмеялась я и уткнулась ему в шею.
Гэбриел держал меня, как пушинку.
– Ну что ж, теперь ты спасена: вырвана из когтей и вернулась домой. Чем тебя порадовать?
В моей голове пронеслась масса вариантов, но я решила пока не раскрывать карты. Поэтому, спрыгнув на пол и сбросив пальто, произнесла одно-единственное слово:
