Прервав поцелуй, Гэбриел опустил меня на пол, и впервые с момента нашей встречи я вернулась в реальность.
– Откуда взялось это сияние? – спросила я, переводя дух.
– Когда я расскажу тебе правду, – с грустной улыбкой начал Гэбриел, – ты, скорее всего, не захочешь меня больше видеть, не то что прикасаться…
Его волнение передалось и мне.
– Я боюсь за нас, – сказала я. – Ведь я тоже не все тебе рассказала…
Дурные предчувствия захлестнули меня. Мне показалось, что недосказанность и полуправда вот-вот омрачат и запятнают наше чудесное воссоединение.
– Давай прогуляемся, – предложил Гэбриел.
– Где ангел, которого ты привез?
– Он подождет. А наш с тобой разговор – нет.
Взяв меня за руку, Гэбриел быстрым шагом увел меня от дома к старой мельнице. Там он усадил меня на поваленное дерево и сам сел рядом.
Зимнее солнце пробивалось сквозь плотные молочно-белые облака. Вдали виднелись снежные вершины Пиренеев. Древние, прекрасные, удивительные – я словно пыталась позаимствовать у них немного силы. Я понимала, что если не признаюсь Гэбриелу сию минуту, то не признаюсь уже никогда.
– Гэбриел…
– Лайла…
Мы одновременно назвали друг друга по имени. Я не переставала удивляться, что даже думали мы одинаково.
– Гэбриел, я должна признаться тебе кое в чем, пока у меня хватает духу.
Наши взгляды встретились. Я была готова раствориться без остатка в манящей синеве его глаз, но только не сейчас.
Гэбриел ободряюще сжал мне руку в знак того, что готов услышать от меня все, что угодно. Как же он ошибался!
– Не знаю, с чего начать…
– Начни сначала.
Его нежность немного успокоила меня. Набрав воздуха, я решила сначала рассказать об Этане. Гэбриел знал его – тогда, давно, в первой жизни, но теперь многое изменилось. Возможно, так мне будет легче перейти к самому главному.
– Ладно. Той ночью, когда я нашла Джону, а затем на меня напал Элихио, в лесу был вампир, которого я тогда не узнала, а вот он, похоже, сразу понял, кто я такая. Во время нашего бегства мне было видение: я видела Чистокровных вместе с их войском. А тот вампир по какой-то неясной причине ушел от остальных. Позже я видела его в аэропорту и, наконец, на базаре в Мирпуа.
Гэбриел напрягся, как струна.
– Он подослал ко мне старуху с перстнем, и на перстне я увидела герб, напоминающий гравировку на кольце, которое я ношу на шее.
Я нащупала украшение и продолжила:
– Перстень увлек меня в события прошлого. И тогда я узнала вампира. Он появлялся в других моих видениях, но я не понимала, кто он. И вот одно из воспоминаний затянуло меня. Мы с юношей ссорились в конюшне. Он схватил меня, я упала и разбила голову. Вернуться в настоящее мне удалось в последние мгновения жизни.
Гэбриел был в смятении, но я предпочитала не замечать этого.
– Так вот, когда я пришла в себя, я увидела его рядом и вспомнила его имя – Этан. Он ведь тот самый жених, о котором ты упоминал. Я видела, как он дарил мне кольцо. – Сказав это, я накрыла ладонью украшение.
– Когда вы были женихом и невестой, Этан не был вампиром, – тихо произнес Гэбриел.
– Значит, это случилось с ним позже. Мне кажется, он не хотел убивать меня – это вышло случайно. Я помню, что мы были счастливы.
Гэбриел сильнее сжал мою руку.
– Родители все решили за вас. Этан был сыном местного сквайра, занимавшего более высокое положение в обществе, чем твоя семья. Ваши родители сговорились: твой отец предложил тебя сквайру в невестки, а сделку закрепил вот этим самым кристаллом, который вставили в оправу кольца. – Собравшись с мыслями, Гэбриел продолжил: – Этан был неплохим юношей. Вы вместе росли. Однажды ты сказала, что любишь его как брата, а когда встретила меня, поняла, что не можешь стать его женой…
– Потому что полюбила тебя…
Гэбриел грустно улыбнулся мне.
– Этан меня преследует. Он и сейчас где-то рядом. Он требует расплаты, а я не понимаю, за что.
– Почему ты так думаешь?
– Он сам успел сказать это, пока я не свалилась в заледеневшую реку.
Выпустив мою ладонь, Гэбриел резко повернулся и взглянул мне в глаза.
– Ты упала в реку? Зимой? – пораженно воскликнул он.
– Ничего страшного. Джона оказался рядом и вытащил меня. Все в порядке, честно… Проблема в другом.
Подробно рассказывать о падении и спасении я не собиралась: пока мне самой было не особо ясно, что и как случилось на реке.
– Только не считай меня сумасшедшей, ладно? Время от времени рядом со мной появляется девушка. Я не знаю, кто она, и никогда не видела ее лица, потому что оно скрыто тенью. Стоит мне увидеть ее, как все летит в пропасть, и сознание отключается. А потом я ничего не могу вспомнить: она как будто создает в моей памяти черные дыры. Когда меня убивал Фредерик, она тоже появилась: именно она растерзала его, я уверена.
Я пыталась вспомнить тот момент, но голова отозвалась тупой болью.
– Тише-тише, – успокаивал меня Гэбриел. Боль отступила, и я снова заговорила:
– А в Хеджерли ее видел Руадан. Он сказал, что она Чистокровная. Только я не могу понять: зачем Чистокровному вампиру защищать меня?
Гэбриел молчал. Повернувшись к нему, я прикусила губу и решилась сделать новое признание:
– А еще я целовалась с Джоной.
Ну вот. Сказала. И никаких объяснений. Гэбриел взял мои руки в свои и пристально посмотрел на меня.
– Я не хотела, чтобы так вышло. Мы были в ночном клубе, там ко мне привязался один тип, а Джона… он оказался рядом и помог. Я очень злилась на тебя, ведь думала, что ты там развлекаешься с Анорой. В общем… Глупость какая-то… С Джоной я теряюсь, становлюсь другой.
– Он вампир. Он способен незаметно воздействовать на тебя.
Гэбриел предложил мне достойное оправдание, но я не хотела лгать ни ему, ни себе.
– Вряд ли он использовал свои способности. Рядом с ним на меня что-то находит, и я поддаюсь необъяснимым порывам. Это было не в первый раз. И не в последний. Прости, – выпалила я, сгорая от стыда.
Гэбриел не произнес ни слова, но руки мои все же не отпустил. Затем он сказал:
– Это Джона перешел черту, Лайла. Не ты. Он воспользовался твоей уязвимостью. А ведь я доверял ему…
Я хотела сказать еще что-то, но заметила, как пульсирует вена на шее Гэбриела. Глаза его сверкнули.
– Я убью его!
Он вскочил, тяжело дыша. Я со страхом смотрела на него. Никогда прежде я не видела Гэбриела в таком бешенстве. Это был не он.
