Когда они подходили к базилике, Эрин указала на мозаику над входом:
— Она была выполнена в тринадцатом веке. Здесь изображены сцены из Книги Бытия.
Ей вспомнилась история, записанная на глиняной табличке из библиотеки сангвинистов — и как эта история была изменена. Эрин поискала глазами мозаику с изображением змея в райском саду. В древнем тексте на табличке говорилось о договоре, который Ева заключила со змеем: разделить с ним плод с Древа Познания.
Прежде чем Эрин успела присмотреться к мозаике, из темного арочного проема вышел на свет пожилой священник. Его седые волосы были непричесаны, а сутана криво застегнута. На поясе у него висела связка ключей.
Священник встретил Бернарда на самом пороге базилики.
— Это нечто из ряда вон выходящее. За все свои годы я никогда...
Кардинал оборвал его, подняв руку.
— Да, это весьма необычное требование. Я признателен, что вы смогли удовлетворить его за столь короткое время. Если бы наше дело не было столь спешным, мы ни за что не решились бы побеспокоить вас.
— Я всегда счастлив оказать услугу. — Тон старого священника несколько смягчился.
— Как и все мы, — дополнил кардинал.
Священник-итальянец повернулся, подвел их к главному входу и отпер его. Отойдя в сторону, он предупредил Бернарда:
— Я отключил сигнализацию. Поэтому вы должны уведомить меня после того, как закончите.
Кардинал поблагодарил его и поспешил внутрь, увлекая всю группу за собой.
Эрин шла за ним, дивясь на золотую мозаику, которая, казалось, покрывала все поверхности: стены, арки проемов, сводчатые потолки.
Джордан, в свою очередь, при виде этого коротко присвистнул.
— Со мной играет шутки зрение, или оно все действительно так светится?
— Так сделаны плитки мозаики, — объяснила Эрин, усмехнувшись его изумлению. — Под стеклянные пластины подкладывали золотую фольгу. Так они лучше отражали свет, чем обычное золото.
Элизабет, вероятно, привлеченная восторгами Джордана, обратила на него взор своих серебристых глаз.
— Они прекрасны, не так ли, сержант Стоун? Некоторые из этих мозаик сделаны по заказу моих предков из богемской ветви.
— Правда? — отозвался Джордан. — Работа впечатляющая.
От его внимания улыбка Элизабет стала шире, и это не понравилось Эрин. Возможно, ощутив ее раздражение, графиня повернулась к кардиналу Бернарду.
— Полагаю, вы привели меня сюда не для того, чтобы полюбоваться на труд, оплаченный моими предками. Что случилось, если вам столь срочно потребовалось поговорить со мной на ночь глядя? Что вам нужно?
— Знание, — коротко ответил тот.
Они уже дошли до середины церкви. Бернард явно не хотел, чтобы кто-то подслушал их беседу. Христиан и София держались по бокам, медленно обходя группу по кругу, как будто охраняя остальных и не давая подойти слишком близко никому постороннему — скажем, священнику, который в столь поздний час мог случайно оказаться в базилике.
— Что вы желаете знать? — вопросила Элизабет.
— Это касается символа, который мы обнаружили в вашем дневнике.
Бернард сунул руку в карман плаща и достал книжицу в потертом кожаном переплете.
Элизабет протянула свободную руку ладонью вверх.
— Можно взглянуть?
Эрин подошла и взяла у кардинала дневник. Открыв записки графини на последней странице, она указала на символ, напоминающий изображение чаши.
— Что вы можете рассказать нам об этом?
На губах графини заиграла улыбка неподдельного довольства.
— Если вы решили расспросить меня об этом, значит, как я полагаю, вы обнаружили тот же символ где-то еще.
— Может быть, — скупо отозвалась Эрин. — Почему вы так считаете?
Графиня потянулась за книжицей, но Эрин быстро убрала дневник подальше. На краткий миг раздражение исказило черты лица Элизабет.
— Позвольте догадаться, — промолвила женщина. — Вы нашли этот символ на камне.
— О чем вы говорите? — спросил кардинал.
— Вы талантливый лжец, ваше высокопреосвященство. Но ответ на мой вопрос написан на лице этой женщины.
Эрин покраснела. Она ненавидела свое неумение скрывать что-либо, особенно сейчас, когда она понятия не имела, что замыслила графиня.
Элизабет объяснила:
— Я имею в виду зеленый алмаз, размером приблизительно с мой кулак. На этом алмазе была такая же отметина.
— Что вы об этом знаете? — спросил Джордан.
Графиня вскинула голову и рассмеялась. Ее смех эхом раскатился под сводами базилики.
— Я не отдам вам то знание, которого вы взыскуете.
Кардинал угрожающе навис над нею.
— Мы можем заставить вас рассказать.
— Успокойтесь, Бернард. — То, что она назвала его по имени, казалось, лишь сильнее разгневало кардинала. Похоже, графиня забавлялась, тыкая в его уязвимые точки. — Я сказала, что не отдам вам это знание, но это не значит, что я не поделюсь им с вами.
Эрин нахмурилась.
— Что вы имеете в виду?
— Все просто, — объяснила та. — Я продам вам это знание.
— Вы не в том положении, чтобы торговаться, — прорычал кардинал.
— А я считаю, что я в весьма выгодном положении, — возразила графиня, с незыблемым спокойствием глядя, как, подобно буре, нарастает гнев Бернарда. — Вас пугает этот символ, этот камень и те события, которые даже сию секунду воздвигаются против вас и вашего драгоценного ордена. Вы заплатите мне ту цену, которую я назову.
— Вы пленница, — начал было кардинал. — И вы...
— Бернард, это совсем невысокая цена. Я уверена, что вы сможете заплатить ее.
Эрин еще крепче стиснула дневник, не отрывая взгляда от лица графини, исполненного торжества, и боясь того, что произойдет дальше.
Кардинал ровным тоном поинтересовался:
— И чего же вы хотите?
— Кое-чего, стоящего весьма недорого, — ответила она. — Всего лишь вашу бессмертную душу.
Джордан, стоящий рядом с Эрин, замер, словно в ожидании нападения.
— Что это значит, можно уточнить?
Графиня склонилась поближе к кардиналу, локоны ее черных волос скользнули по его алой сутане. Бернард сделал шаг назад, но она последовала за ним.
— Верни мне мое былое величие, — прошептала она голосом скорее соблазнительным, нежели требовательным.
Кардинал покачал головой.
— Если вы говорите о своем бывшем замке и землях, то это не в моей власти.
