Элизабет кивнула.
— Рудольф использовал этот тоннель и другие ходы, чтобы перемещаться куда-нибудь под городом, так, чтобы никто не знал, где он находится.
Эрин поневоле была захвачена этими историями, пытаясь вообразить то время, когда наука, религия и политика смешивались воедино, окутываясь тайнами и легендами.
Они продолжали путь по тоннелю. Джордану приходилось пригибать голову, чтобы не задевать низкий потолок. Ход наконец вывел в маленькую комнату с круглой металлической печью посередине. На ступенчатой поверхности печи стояли металлические сосуды с длинными носиками, а перед дверцей ее виднелись обвисшие мехи. Все было покрыто копотью: потолок, стены и даже плитки на полу были черными.
Должно быть, это и был тот атанор, о котором упоминала Тереза. Еще один проем в дальней стене вел в соседнее темное помещение. Экскурсовод указала в ту сторону.
— В дальней комнате алхимики работали над трансмутацией — превращением простых металлов в золото.
Элизабет пробормотала:
— Что за глупость? Кто поверит, что возможно превратить обычный металл в золото?
Джордан с усмешкой оглянулся на нее, услышав ее слова.
— На самом деле это возможно — если бомбардировать нейтронами определенный вид ртути. К несчастью, этот процесс стоит больше, чем получаемое при этом золото. К тому же это золото выходит радиоактивным и через пару дней распадается.
Элизабет вздохнула подчеркнуто-выразительно.
— Похоже, современный человек так и не отказался от своей давней одержимости.
— Этот атанор и большие сосуды — оригинальные, — продолжила Тереза лекцию о попытках древних алхимиков создать эликсир вечной молодости. — Мы нашли флакон с этим эликсиром, спрятанный в потайном сейфе в стене этой комнаты. Вместе с рецептом его создания.
Теперь уже ухмыльнулась Эрин:
— Значит, вы можете его создать?
Тереза улыбнулась.
— Это сложный процесс — нужны семьдесят семь трав, собранных при лунном свете и настоянных на вине. Варить эликсир нужно целый год, но да, это можно сделать. На самом деле его варят монахи в монастыре в Брно.
Даже Элизабет была изумлена этой частью рассказа.
Эрин решила повнимательнее изучить это пятисотлетнее воплощение мира алхимиков. Она обходила комнату, изучая атанор и стоящую на нем посуду. Позади печи обнаружилась маленькая дверца. Должно быть, тот самый тоннель до крепости.
Рун неожиданно возник рядом с нею и сжал ее руку. Эрин повернулась и только сейчас заметила, что сангвинисты недвижно застыли, глядя вверх. Даже Элизабет склонила голову,точно прислушиваясь.
— Что такое? — спросил Джордан. Его рука инстинктивно метнулась к поясу, где обычно висел в кобуре его пистолет-пулемет, но из-за чешских законов ему не было позволено пронести через таможню огнестрельное оружие.
— Кровь, — прошептал Рун, глядя в сторону тоннеля, ведущего в верхние помещения. — Много крови.
18 марта, 16 часов 39 минут
по центральноевропейскому времени
Прага, Чешская Республика
«Горячая кровь на моем языке...»
Легион знал, что на самом деле это не его язык. Его тело — глубоко проросший им темный сосуд, именуемый Леопольдом — лежало, распростертое, в недрах грохочущей повозки. Окна были затенены, отсекая жар вечернего солнца. Он чувствовал, что закат близок, но до той поры вынужден был охотиться на расстоянии, смотреть через другие глаза, направлять свою волю в тех, кто был помечен его клеймом.
Находящаяся рядом женщина-сангвинистка — Эбигейл — управляла повозкой, этим огромным гремящим черным экипажем, который, будучи приведен в действие, выплевывал ядовитые клубы дыма. Она, похоже, не обращала ни малейшего внимания на солнце. Сангвинистское вино защищало ее от света, его святость действовала подобно щиту.
Легион намерен был заклеймить побольше таких, как она, дабы создать воинство, которое сможет передвигаться на свету и во тьме, намерен был преумножить ряды своих рабов для грядущей войны.
Кровь вновь воззвала к нему, привлекая его внимание к рабу, который пировал над телом пожилой женщины в маленькой комнате, полной сухих трав, пыли и книг. Демон простер свои чувства еще дальше, видя тремя парами других глаз. Еще три раба, связанные его волей, крались по темным тоннелям, приближаясь к сокрытой внизу добыче.
Легион собрал этих и иных своих рабов в городе Праге, дабы уничтожить пророчество, воплощенное в трио: Воителе, Женщине и Рыцаре.
Отныне им нигде не будет покоя, не будет безопасного укрытия.
Смертных он намеревался просто убить, но тот, кого именовали Корцей...
«Ты будешь искуснейшим из моих рабов, орудием, обращенным против Небес».
Но сначала Легиону нужно было выгнать Рыцаря на открытое место.
Он поднял руку, глядя, как на ладони свиваются кольца тьмы. А потом послал приказ тем, кто нес его клеймо:
«Убейте их... но сохраните Рыцаря для меня».
16 часов 50 минут
В комнате с атанором повисло молчание. Джордан оттолкнул Эрин к себе за спину. Рун, София и Христиан вытащили клинки и устремили взгляды в дальний конец тоннеля, на подножие лестницы, ведущей в верхние помещения музея.
— Что вы делаете? — спросила Тереза, заметив оружие, и прикрыла горло ладонью. Эрин взяла девушку за другую руку.
— Держитесь ближе ко мне.
Джордан сделал шаг вперед и схватил единственное оказавшееся под рукой оружие: старую железную кочергу, которая стояла, прислоненная к дверце печи. Совсем не то, что пистолет-пулемет, который у него отобрали, но тоже сойдет.
Эрин заметила, что он вооружился, и сделала то же самое.
Она схватила колбу за длинный носик и разбила округлое основание, получив тем самым стеклянный стилет.
Тереза ахнула, увидев такое варварство, но продолжала держаться рядом с Эрин.
— Дым, — произнес Рун, стоявший у двери.
Джордан сместился так, чтобы заглянуть ему через плечо.
Из лестничного колодца в дальнем конце тоннеля текли клубы черного дыма; они словно скатывались по ступеням, заполняя собой ход. Должно быть, наверху все горело.— Моя... моя мать! — воскликнула Тереза и сделала шаг вперед, но Эрин удержала ее.
И отнюдь не зря.
Из дымного облака появилась темная фигура; она словно рухнула сверху, припав к полу. Это оказался высокий бритоголовый мужчина мощного телосложения. В кулаке он сжимал нож. Его белая футболка была покрыта алыми пятнами свежей крови. Он обнажил клыки, втягивая воздух, вынюхивая жертву.
