И теперь, собираясь на вечеринку к Лалли Лонгбридж, Маги понимала: ей просто необходимо повеселиться как следует. Джаз потерял былую популярность, его убила депрессия, но Маги так хотелось снова услышать звук саксофона, томный перезвон гитары. Напевая мелодию, модную лет шесть назад, Маги одевалась и думала о том, что майским вечером даже Нью-Йорк, безжалостный, суровый город из бетона и стекла, может стать волшебным и полным обещаний.
Список гостей был готов, приглашения отпечатаны, но Лалли понадобилось не меньше часа, чтобы составить команды для салонной игры «мусорщик идет на охоту». Не имело никакого смысла объединять похожих людей и тех, кто уже давно знал друг друга. Эта игра становилась смешной только в том случае, если от души веселились сами члены команд.
Лалли решила, что Маги Люнель настолько умна, что ее необходимо включить в одну команду вместе с Гаей Барнс, в чьей очаровательной белокурой головке не нашлось бы ни одной здравой мысли. Гая была самой известной моделью до того, как вышла замуж за Генри Оливера Барнса, который был старше жены на тридцать пять лет. Лалли, всегда проявлявшая интерес к другим людям, поняла, что Гая завоевала светское общество Нью-Йорка благодаря двум особенностям своего характера. Во-первых, очаровательная блондинка выглядела необыкновенно декоративной, а во-вторых, она никогда не понимала рискованных шуточек, которые отпускали в ее адрес мужчины. Справедливости ради стоит заметить, что на эти шуточки их провоцировала сама Гая.
И каких мужчин добавить к таким женщинам? Лалли задумалась и прикусила кончик пальца. Может быть, Джерри Холта? Его колонку в «Уорлд» читал весь город, он человек умный, хотя и с сомнительной репутацией. Что ж, так ему и надо. И к этой троице стоит присоединить Джейсона Дарси, которого все звали исключительно по фамилии.
Можно себе представить, насколько оскорбленным будет выглядеть этот известный вундеркинд издательского бизнеса двадцати девяти лет от роду, когда узнает, что ему предстоит играть вместе с бывшей моделью, манекенщицей из Дома моды и журналистом-гомосексуалистом. Такая команда наверняка доставит самой Лалли массу приятных минут. На каждой вечеринке она создавала по меньшей мере одну группу из таких совершенно не подходящих друг другу людей, и это была только ее игра, и наслаждалась ею только она, Лалли Лонгбридж, хозяйка дома.
Несколько часов спустя, после ужина, десять команд собрались в украшенной белоснежными тюльпанами гостиной Лалли, где царили модные металл и стекло, создававшие атмосферу стерильности. Все ворчали и стонали, читая списки, которые она им раздала.
Одна дебютантка этого сезона, и только красавица.
Одна туфля мисс Этель Берримор.
Одна собака, непременно белая.
Одна программка, подписанная непременно Аделью и Фредом Астером.
Одна скатерть из ресторана «Колони».
Один английский дворецкий, и никаких подделок.
Один только что изданный экземпляр романа Хемингуэя «Прощай, оружие».
Одна желтая перчатка.
Одна каска нью-йоркского полицейского.
Одна куртка официанта из кабачка «У Джека и Чарли».
— Это просто жестоко! — воскликнула Гая Барнс. — Мы никогда не выиграем.
— А сколько у нас времени? — спросила Маги.
— Два часа, — объяснил Джерри Холт. Побеждает та команда, которая принесет больше всего вещей из списка до истечения указанного времени.
— Меня только что осенило! — объявила Гая Барнс. — Ведь в правилах не сказано, что мы не можем разделиться. Зачем нам всем вчетвером идти за одной и той же вещью? Мы с Джерри можем начать искать первые пять вещей, а вы двое попробуйте найти остальные. Как вам мое предложение?
— Я знаю только, что желтая перчатка непременно у меня найдется, — сказала Маги. Ее удивляло то, что эта молодая женщина затеяла такую возню, чтобы остаться наедине с гомосексуалистом.
— Решайте как хотите, — согласился Дарси, — но пора действовать. Мы и так уже потеряли пять минут.
Когда они вышли на Парк-авеню, Дарси помог Маги сесть в длинный лимузин.
— Восточная Пятьдесят вторая улица, дом двадцать два, — приказал он шоферу. — Я подозревал, что Лалли устроит еще одну игру «мусорщик идет на охоту», поэтому я попросил шофера подождать, — объяснил он Маги.
Огромный темно-синий «Паккард», который подошел бы и самому Моргану, был только одним из признаков, которыми Джейсон Дарси отличался от своих ровесников. Единственный сын владельца страховой компании, он стал лучшим среди однокурсников в Гарварде, который он окончил в восемнадцать лет. Позже он одолжил деньги у своего отца, чтобы открыть три новых журнала, каждый из которых быстро завоевал популярность и принес огромную прибыль.
Деньги вернулись к Дарси с процентами, и он жил на широкую ногу, словно паша. Он успел покрутить романы с большинством хорошеньких женщин Нью-Йорка, не разделяя сословий и отличаясь одной оригинальной чертой: со светскими дамами он обращался как с хористками, а с хористками как со светскими дамами. И как ни странно, это всех устраивало. Ни одной из его «пассий» не удалось выйти за него замуж, и растущее племя брошенных им любовниц утешалось громогласными заявлениями, будто Дарси женат на своей работе.
Джейсон Дарси был по-настоящему влиятельным человеком, который рисковал превратиться в человека с большим самомнением. К несчастью для него, ему никогда не хотелось того, чего он не мог бы получить. Теперь он решил добиться расположения Маги, а значит, Гая Барнс, какой бы пустоголовой она ни была, выбрала как нельзя более удачный момент, чтобы разделиться на пары. Впрочем, если бы такой случай не представился, Дарси предпринял бы более конкретные шаги.
На Маги, откинувшуюся на мягкие удобные серо-голубые подушки, нахлынули воспоминания о Перри и его роскошном автомобиле. Она уже начала забывать, насколько уютно она всегда себя там чувствовала. Для нее ни один запах не был более чувственным, чем аромат внутри лимузина.
Она посмотрела на Дарси с интересом. Несмотря на его молодость, у него было худое продолговатое лицо ученого или философа. Взгляд серьезных серых глаз говорил, что его ничем не удивишь. Двигался он изящно и неторопливо, не позволяя себе лишних или суетливых движений. Он был готов обдать кого угодно презрением. Большой рот выглядел жестким. Темные волосы Дарси гладко причесывал, и он оказался выше Маги по крайней мере на несколько дюймов. «Этот человек похож на клинок», — решила она и выбросила его из головы. Автомобиль возбуждал ее больше, чем любой мужчина на свете.
Маги расстроилась, поскольку поездка закончилась слишком быстро. Они вошли в кабачок «У Джека и Чарли», заведение, больше всего похожее на клуб и самое дорогое в Нью-Йорке из тех, где нелегально продавали спиртное.
Их очень быстро усадили за столик, Дарси заказал шампанское и о чем-то шепотом договорился с официантом. Маги не терпелось вернуться в лимузин, и она не могла дождаться, пока принесут их заказ.
