Книга Слава, любовь и скандалы, страница 98. Автор книги Джудит Крэнц

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Слава, любовь и скандалы»

Cтраница 98

Кейт сделала вид, что собирается с силами, и спокойно продолжала, не поднимая глаз от ковра:

— Твой отец приказал Марте и Жану построить стену внизу на шоссе, чтобы закрыть дорогу в «Турелло». Он не хотел, чтобы беженцы, евреи или французы, беспокоили его, мешали ему работать. Разумеется, ему пришлось закрыть главные ворота, потому что люди пробирались сюда и сквозь леса. Твой отец понимал: стоит ему проявить слабость, позволить хотя бы одному еврею провести ночь под его крышей, он окажется в опасности. Любой француз, помогавший евреям, рисковал жизнью.

— А как же те французы, которые все-таки помогали евреям, сражались в Сопротивлении, подрывали немецкие поезда? — напряженно поинтересовалась Фов.

— Это были обычные люди, Фов, их жизнь значила меньше, чем жизнь твоего отца. Ему пришлось выбирать между живописью и помощью беженцам. Я абсолютно уверена, что Жюльен сделал правильный выбор. Я молюсь, чтобы ты согласилась со мной. Твой отец счел, что должен быть верным только своей работе. Ты достаточно взрослая, чтобы понимать это.

— Взрослая, — повторила Фов. — Взрослая?

— Но пойми, они должны были уйти! Их никто не звал сюда, а они все шли и шли. Они могли нарушить его душевное равновесие. Эти евреи помешали бы ему писать, даже если бы никто ни о чем не узнал. Но рано или поздно в деревне все становится известно, и кто-нибудь мог донести на него властям. Поэтому, Фов, твои разговоры о евреях огорчают отца… Он вспоминает всех тех людей, которые приходили сюда и звонили в колокольчик у входной двери.

— Откуда вам об этом известно? Вас здесь не было! Если вы говорите так со слов Марты, то я не поверю ни единому вашему слову, потому что она лжет!

— Ты все еще не понимаешь, Фов. Зачем мне лгать тебе? Речь шла о работе твоего отца, разве ты не знаешь, что это значит? Ничто не может быть важнее.

— Лгунья!

— Спроси Адриана Авигдора, если ты не веришь мне.

— Что?

— Ты слышала. До войны он был лучшим другом твоего отца. Но твой отец даже ему не открыл дверь. Авигдор сам мне об этом рассказал, когда отказался дальше вести дела Жюльена. Я ждала, что Адриан тебе обо всем расскажет, и боялась этого. Судя по всему, Авигдор проследил за судьбой тех, кто приходил сюда. Это были в основном люди искусства. Его личная неприязнь к твоему отцу была просто пугающей. Он вел себя так, словно твой отец был в ответе за то, что в Европе шла война, что многие из этих несчастных погибли.

— Погибли…

— Фов, я была обязана сказать тебе. Ты должна прекратить дискуссии на исторические темы за столом. Прошу тебя, дай мне слово…

Кейт не пришлось договаривать фразу до конца. Она смотрела вслед Фов, вылетевшей из ее спальни. Нет, ничего важного она не упустила. Дело сделано.


Когда Фов ворвалась в мастерскую Мистраля, тот работал над ее портретом, излучавшим удивительную энергию и жизненную силу. Ему удалось понять дочь, и он сумел передать то, что от него ускользало раньше. То, что ему не удавалось несколько недель, он смог сделать за один день.

— Слава богу, ты вернулась! Мне так много надо тебе сказать. — Мистраль отбросил кисть и подошел к Фов, чтобы поцеловать ее. Она остановилась на пороге и вытянула вперед руку в протестующем жесте.

— Отец, ты в самом деле отказался дать приют евреям во время войны? Ты слышал, как они звонили у ворот, и не впустил их?

Мистраль остановился как вкопанный. Неожиданная атака дочери лишила его способности мыслить здраво.

— Авигдор, — прорычал он. — Что, черт бы его побрал, он тебе наговорил?

— Так это правда! — выкрикнула Фов. Ее надежда умерла в ту секунду, когда отец произнес имя Авигдора. — Ты когда-нибудь думаешь о них, о тех евреях, которые погибли из-за тебя?

Она отвернулась, но не настолько быстро, чтобы не заметить выражения его лица. Кейт сказала ей правду.

Мистраль потянулся к дочери, но ее уже не было. И он не посмел идти за ней. Он стоял, дрожа, посередине пустой мастерской, и не знал, что предпринять. Потом он принялся аккуратно закрывать изнутри все окна и двери, чтобы защитить себя от той ненависти, которую он увидел в глазах Фов.


Эрик Авигдор приехал за Фов через три четверти часа и с удивлением увидел, что девушка ждет его у ворот «Турелло». Ее чемоданы стояли на подъездной дорожке, через руку она перекинула плащ.

— Куда мы едем, дорогая? — весело поинтересовался он. Эрик был готов исполнить любой каприз Фов.

— Пожалуйста, Эрик, отвези меня на станцию в Авиньоне.

— Ни в коем случае. Если ты поссорилась с твоей так называемой сестрой, я сейчас же пойду в дом и сломаю ей ноготь.

— Эрик, прошу тебя, не надо шутить…

Фов всхлипнула, и Эрик понял, что она плакала еще до его приезда. Все ее лицо было залито слезами.

— Господи, что с тобой случилось? — встревоженно воскликнул он, но Фов только отчаянно затрясла головой, уселась на переднее сиденье и обхватила себя руками. Эрик быстро закинул чемоданы назад и попытался обнять девушку, успокоить ее, но та резко оттолкнула его.

— Увези меня отсюда, — сказала она таким тоном, что Эрик не стал больше ни о чем спрашивать и тут же завел мотор. Только когда они выехали на главное шоссе, Эрик решился заговорить снова:

— Фов, расскажи мне, что произошло. Прошу тебя, милая, позволь мне помочь тебе. Я знаю, что смогу это сделать.

— Нет, Эрик. — Ее голос был еле слышен.

— Фов, неужели ты мне не веришь? Что могло произойти такого ужасного?

— Я не могу об этом говорить. — Плакать Фов перестала, но на ее лице появилось выражение безнадежности, потерянности, отчаяния. Эрик испугался по-настоящему. Он остановил машину на обочине.

— Фов, я никуда дальше не поеду, пока ты мне все не расскажешь. Ты в ужасном состоянии.

Она молча распахнула дверцу, выпрыгнула на дорогу и протянула руку за чемоданом. Эрик обхватил ее запястье и втянул обратно в машину.

— Что ты делаешь, Фов? Ты что, с ума сошла?

— Если ты не прекратишь задавать мне вопросы, я поеду в Авиньон автостопом. Кто-нибудь наверняка остановится и довезет меня.

— Ладно, не кипятись. Ты победила. Но почему ты не хочешь со мной поговорить? Разве ты не знаешь, как сильно я люблю тебя?

Его нежный голос, обещание помощи, уверения в любви привели к тому, что Фов совершенно потеряла контроль над собой. Она разрыдалась, как ребенок, всхлипывая, шмыгая носом, но в этом плаче Эрик ощутил такую страшную потерю, что едва снова не остановил машину. Ему казалось, что мирный пейзаж вокруг них превратился в мрачную пустыню. К тому времени, как они въехали в пригород Авиньона, Фов успокоилась, но в ее молчании он чувствовал пустоту и безысходность.

— Пожалуйста, высади меня на вокзале. Я дождусь вечернего поезда.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация