- Тот, кто поддаётся на простые фразы и заводится с пол оборота! - остановил я её властным жестом руки. Я ведь тоже умею быть убедительным, когда надоедает неразбериха. - А ты что думаешь?
Малыш сидел с таким спокойным и отрешённым видом, словно придумывал рифму к несуществующему слову. Но ответил сразу:
- Ты командир! Тебе видней! С высоты глобального полёта неподвластного праздным раздумьям разума.
- Повторяешься, - скривился я, словно от лимона. - Одну и ту же фразу… - Но давняя мечта разведки тоже сделала своё дело. - Ладно, летишь на Землю. Как только появится возможность, мы вышлем деньги за новые хлопоты госпоже Синяве Кассиопейской.
- Хоть вы и ведёте себя порой несносно, но я уже убедилась в вашей платёжеспособности и честном слове! - жеманно произнесла миледи. - Поэтому открываю вам кредит!
- Неограниченный?! - не удержался я от колкости.
- Нет! - возразила она и улыбнулась: - Во вполне разумных пределах!
- Придётся Малышу всю дорогу питаться сухарями…, - сочувствующе пробормотал я. Николя мне тут же подыграл:
- Давайте оставим ему пару ящиков тушёнки?
- Не думала, что он у вас такой обжора! - не осталась в долгу и миледи. - Ведь самая лучшая пища для интеллектуалов - вода и приятные беседы!
- Да, он такой! - согласился я вставая. - Могу вас обрадовать: иногда ему и вода не нужна! Так что вы на нас ещё и неплохо заработаете!
Нелестное восклицание в мою сторону из уст девушки, потонуло в общем дружном хохоте.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ.
ХЛОПОТНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ОИЛТОН.
Проследить всю траекторию полёта, находящегося в лунманском прыжке корабля, невозможно. Но при выходе в нормальное пространство плазмо-кремниевый реактор даёт мощный выхлоп тормозящей энергии. Именно по этому выхлопу, можно определить: с какого направления прибыл корабль. И всех подозрительных тут же начинает отслеживать целый комплекс станций, ретрансляторов и стационарных баз космической обороны. Поэтому нам пришлось сделать солидный крюк в пути, имитируя наше прибытие с самой дружественной Оилтону системы. Вернее небольшого скопления шести звёзд, имеющих на своих орбитах сорок одну планету. Именно из-за яркого отблеска с поверхности этих планет и было дано название: Система Блеска. В которой правила королева Стания, родная сестра нашего покойного императора.
Грузопассажирские потоки оттуда являлись такими интенсивными и хаотичными, что в них легко было затеряться целой эскадре. Не то, что нашей "Верности". Чем не раз пользовались и мелкие контрабандисты, и разномастные шпионы недружественных нам империй. Да и дружественных - тоже. А теперь и мы готовились высадиться в окрестностях императорского дворца на Оилтоне по давно наработанным методикам. Только раньше, когда мы служили в Дивизионе, нам приходилось бороться с такими нарушителями. А сейчас наоборот: собирались использовать наши знания для нелегального проникновения на планету.
Но для этого надо было идеально обучить нового члена нашей команды, Цой Тана. И навигации, и управлению ботом, и многим очень важным сигналам, знаниям и навыкам. Поэтому все четыре дня полёта мы только тем и занимались, что отрабатывали на тренажёре умелое обращение с малыми средствами передвижения планетарного пользования. Проходились неоднократно по всем разномасштабным картам, договаривались о новых способах взаимосвязи, долечивали уже пытающегося начать тренировки Роберта и все вчетвером возились с Булькой. Как ни странно, но именно опрометчиво принятый мною подарок от электромугов, доставлял нам больше всего хлопот и переживаний.
Первый день неизвестное создание имело вид существа, которое живёт последние минуты. Оно лежало на столе почти плоским блином, грязно-чёрного цвета и создавало вокруг себя небольшое облачко пара с весьма неприятным запахом. Когда кто-то из моих друзей пытался его потрогать, реакции отсутствовали полностью. Но лишь только я прикасался к нему ладонями, он пытался вновь скомпоноваться в колобок. Спазматически при этом подёргиваясь. Некая жалость поборола во мне мизерное отвращение, и всё-таки решился взгромоздить растекающийся комок на свою шею. Мысли донесшиеся до моего сознания были прерывистыми, но вполне понятными:
"Мне плохо… Я болею…"
"Чем мы тебе можем помочь? - спрашивал я. - Может надо лекарство?"
"Нет… Не надо…"
"Может тебе нужно питание?!
"Только тогда…, когда я буду хорошо двигаться…"
"Надеюсь, это будет скоро?"
"Не знаю…"
"Может тебе добавить больше света? Влаги? Тепла?"
"Тепла…? Да… Это можно… Мне иногда холодно…"
- Что ж ты сразу не сказал?! - вырвалось у меня вслух, и мы с Цой Таном тут же положили на стол большое полотенце с подогревом и отрегулировали разную температуру на разных частях. Бережно уложили животное на край с температурой около сорока градусов и стали наблюдать. Через минуту блин перетёк на полотенце полностью. Затем стал кататься по нему, выискивая самую оптимальную температуру. А через полчаса вообще сполз на стол охладиться. Но не на долго. Ещё минут через двадцать вновь стал перетекать по полотенцу. Но уже с большей скоростью. Вызывая тем самым у нас надежду на небольшую поправку в его здоровье.
Но почти двое суток улучшения не наблюдалось. Лишь на третьи животное стало чаще собираться в прежнюю форму шара и менять свой цвет на первоначальный. Да и запах неприятный исчез. Перед началом следующего с ним общения, Цой Тан предложил:
- Раз он такой умный, предложи ему накатываться на эту деревянную дощечку, в случае если ты ему будешь нужен. Под неё мы установим контактный прерыватель и соёдиним со звонком. Поэкспериментируем?
И когда я объяснил всё это Бульке, тот среагировал моментально;
"Я понял суть этого простейшего устройства!"
- Теперь ты всегда можешь меня позвать для разговора или по необходимости. Но! Я бы хотел услышать инструкции по твоему уходу…
"Инструкций пока нет! Моя память до сих пор заблокирована!"
- Значит всё-таки ты - некое искусственное создание? Биоробот?
"Нет! Я живое, разумное существо!"
- Тогда почему ты так пострадал при питании электроэнергией?
"Моя болезнь связана со сменой обстановки!"
- Понятно! Что-то вроде акклиматизации?
"И это - тоже!"
- А что тебе надо сейчас?
"Мне нужно опять питание! Только в два раза слабее! Прежнее было чрезмерно!"
Мы тут же предоставили колобку желаемое и ещё на сутки оставили его в покое. Наблюдая время от времени за его поведением. Булька то сидел на оголённых проводах, то перекатывался по полотенцу, а то и просто затихал на свободной поверхности стола. А на четвёртые сутки стали раздаваться периодические звонки: животное выказало желание пообщаться.
