Стоящий рядом Крил хотел выкрикнуть что-то ругательное, но Николай остановил его успокаивающим жестом и постарался добавить в голос доброжелательности:
– Вы же сами видели, какой здесь беспорядок. А господин Мердок приказал нам выспаться и завтра быть на площадке в отличной форме. Но разве уснешь среди этих нечистот?
Охранник ворчливо велел подождать, потом с кем-то долго переговаривался по внутренней связи, и лишь минут через пять дверь неожиданно распахнулась. В коридоре стояли два тюремщика со стайерами в руках.
– Трое! На выход!
Николай, Гилана и Крил вышли из камеры, и их отконвоировали в самый дальний конец коридора. Там находилось нечто наподобие тюремного склада, где им приказали взять все необходимое для уборки. Один из охранников пренебрежительно скривился и сообщил:
– Вам разрешили взять что понравится.
Оказалось, что на складе есть все. Ну или почти все, что могло бы вполне сносно улучшить проживание в железобетонной камере.
Гилана взяла несколько ведер, щетки, швабры и полный комплект моющих и дезинфицирующих средств. Крил увязал вместе восемь матовых щитов из гибкого пластика и разыскал крепления к ним. Бывший лейтенант взвалил на спину два блока раскладных стульев и набрал электроприборов, сколько смог унести. Если разрешили, то почему бы не прихватить с собой несколько симпатичных переносных ламп и вентиляторов с нагревом воздуха?
Оба гаибса наблюдали за пленниками с молчаливым недоумением, но возражений с их стороны не последовало. Затем они так же молча провели людей в их камеру и, лишь закрывая двери, злобно предупредили:
– Нам тоже надо выспаться. Поэтому настоятельно не советуем еще чего-нибудь клянчить!
– Что вы! – с неподдельной искренностью воскликнул Розен, с восторгом рассматривая добычу товарищей. – Вы и так показали себя истинными гуманистами. Спасибо вам огромное!
Следующую пару часов «бригада подскока» провела на авральных работах. Измучились, устали, но зато привели свое место ночлега в пристойный вид – не только отдраили по максимуму, но и создали некоторый уют, условно разделив камеру на несколько секций.
Два уголка достались сдружившимся парочкам. Отгородиться им было нечем, но скрипучие матрасы и так не дали бы возможность предаться взаимным ласкам. Грэг и Бетти накрылись одеялами и долго о чем-то перешептывались, заснув последними. Николай и Гилана уснули сразу, едва обнявшись. Рядом с ними расположилась Ларта, которую весь вечер усиленно обхаживали трое остальных мужчин. Скорее всего, они решили, что Ларта свободна, поскольку Станислав на нее не претендует, и решили приударить за симпатичной женщиной. Но ни рассудительный Освальд, ни умничающий Крил, ни балагурящий Розен пока не добились особой благосклонности. Видимо, Стрелочница не могла решить, кому отдать предпочтение.
Несколько последующих дней прошли в напряженной работе. Пленников снимали во всех возможных и невозможных ракурсах. Некоторые сцены отрабатывали десятки раз под прицелом десятков камер. Помощники режиссеров постоянно что-то вымеряли, сопоставляя на плане каждую мелочь и пытаясь добиться заранее запланированного результата. Чувствовалось, что здесь действительно собрались лучшие специалисты в создании подобной кинопродукции. Правда, немного озадачивало отсутствие актеров-гаибсов.
Однако на пятый день и этот вопрос прояснился. Поздним вечером всех опять собрали в кинотеатре, и главный режиссер подвел очередные итоги и озвучил планы на будущее:
– Поработали мы хорошо, теперь надо смонтировать уже готовый материал. Поэтому два дня для вас объявляются выходными. Но! – Мердок потряс своим кулачищем. – Не для всех. По ходу монтажа мы будем отслеживать свои упущения и снимать некоторые сцены заново. Так что будьте готовы в любой момент оказаться на съемочной площадке. В том числе и ночью. Далее, через три дня приезжают наши актеры. Хочу сразу предупредить: все они очень знаменитые и талантливые. Каждый час их пребывания здесь стоит огромных средств, и вы должны относиться к нашим звездам с раболепным почтением. Никакой отсебятины, только то, что написано в сценарии. После снятия совместных сцен мы начнем отправлять вас по двое в Кометный Серпантин на маленьких личных яхтах. Ни вам, ни нам не нужно лишнее внимание общественности. Во время выходных разрешаю вам всем скопом находиться в столовой и развлекаться просмотром фильмов и настольными играми. Вопросы есть? – Очевидно, главный режиссер и не собирался выслушивать ничьих вопросов, потому что сразу скомандовал: – Тогда всем разойтись по своим камерам!
Сидя на кроватях, пленники оживленно обменивались мнениями. Розен, как всегда, пытался шутить:
– Ну вот, сподобимся сниматься с самыми великими артистами расы гаибсов. Пожизненная слава обеспечена!
– Представляю себе этих избалованных вниманием публики актеришек… – проворчала Гилана.
– Не злись на них заранее, – приобнял ее Николай. – Ты просто устала. Вот отдохнешь пару дней от этих глупых сцен…
– Выходные – это хорошо, – с непонятной грустью проговорил Грэг Доминго. – Но по мне, так лучше сниматься.
– Что, так понравилось? – хохотнул Розен.
– Нет, конечно, но чем быстрей мы снимемся, тем быстрей окажемся в Серпантине. Для такого дела я готов хоть сутки напролет перед их камерами корячиться, злобно угрожая врагам по сценарию.
– От нас мало что зависит, – рассудительно покачал головой Освальд. – Так что пока пользуйся сносным существованием и крышей над головой. На всем готовом, и не надо думать, где добыть лишнюю тонну руды на продажу.
– А я с детства мечтал стать геологом-разработчиком, – упрямо гнул свое Грэг. – Потому и сделал эту наколку.
Он уже было начал оттягивать рукав робы, как все дружно и со смехом его остановили:
– Хватит нам одно и то же показывать!
– Надоело за столько дней!
– Мне уже твоя татуировка с киркой снится по ночам.
– И мне!
– Вот когда прилетим в Кометный Серпантин и там обоснуемся…
– …Тогда и хвастайся своей киркой!
– Все, ребята, – оборвала шутки Ларта. – У меня глаза закрываются, поэтому я под душ первая, а потом не советую меня будить. – Уже подходя к огороженному щитами импровизированному «туалету», она обернулась и добавила с угрозой: – И в следующий раз лягну ногой прямо в лицо!
Все расхохотались, лишь Крил отчаянно покраснел. Прошлой ночью он слишком утомил Ларту полуночными разговорами да к тому же решил погладить выглядывающее из-под одеяла плечико. За что и был позорно изгнан, получив пинок по мягкому месту. Стрелочница пока так никому и не отдала предпочтения.
На следующее утро началось приятное ничегонеделание. Единственное развлечение, которое позволили гаибсы, – домино. Эта архаичная игра по укладыванию двадцати восьми костяшек, видимо, была самой любимой на этой базе, поэтому пленникам волей-неволей приходилось забивать козла или, сжав зубы, слушать и смотреть, как это делают их товарищи. Другой альтернативы не было – ни из старинных игр, ни из современных.
