– Какая же я дура! Сразу не догадалась! На, на, бери! Какой же он голодный! Не бойся, есть ещё много! Эта стерва их любит. А потом я тебе ещё принесу!
Конфеты были шоколадные и невероятно вкусные. Девушка два раза ходила за новыми порциями, и я слопал все. Мне правда мешала за щекой обёртка с самой первой конфеты, но выкинуть её под кровать я не решался. А вдруг сразу найдут? Когда я уже стал опасаться за свой желудок, лакомства всё-таки кончились. Тогда девушка стала учить меня говорить её имя.
– Меня зовут Рената! Скажи: Ре-на-та! Ну, скажи, скажи! Рената!
После десяти минут усердных усилий я наградил свою учительницу более или менее сносным буквосочетанием, которое смог выговорить:
– Грее…, Гер…, грена…, – и остановился на сильно рычащем: – Гена!
Процесс обучения изрядно вымотал и сидящую возле меня на кровати девушку. Она дала мне последнюю конфету и, когда я с удовлетворением жевал, погладила меня по голове. Я тут же откликнулся на эту ласку, лёг набок и положил голову на её колени. Рената вначале напряглась, но потом продолжила гладить мою голову, а я с удовлетворением засопел. А сам лихорадочно придумывал способ открыться рабыне и с её помощью сориентироваться в этом месте. Попробовать азбукой Морзе? Знает ли она её? И как отнесётся к моим прикосновениям? Подморгнуть и приложить палец к губам? А вдруг за нами тщательно подсматривают! Да и всех свойств наших ошейников я не знал. Хоть бы свет отсутствовал, тогда бы я попытался что-нибудь прошептать её на ушко. Ведь насколько я понимал, Рената относится ко мне очень хорошо и вполне могла бы помочь. А может, я тоже помогу ей освободиться? Не думаю, что ей здесь сильно нравится. Хотя… всё может быть.
Я неожиданно почувствовал очень тонкий и приятный аромат, исходящий от её тела. Неужели и рабыни пользуются тем же, что и их хозяева? А почему бы и нет!? Судя по ёе вспыльчивости и самостоятельности, Рената ведёт себя как избалованная служанка. Вполне может воровать парфюмерию, да ещё и самую лучшую. Даже отвязать меня не побоялась. Хотя может, ей дали такое непосредственное указание?
Мои размышления прервал стук двери, и в комнату буквально ворвалась моя недавняя мучительница. Она была уже одета, но я не смог бы утверждать, что она потеряла что-то из своей соблазнительности. Осмыслив происходящее, она даже ногой топнула от возмущения:
– Жалеешь этого неполноценного?! Да он же буйный! Кто тебе разрешал его отвязывать?! Глянь, даже мазью его помазала!!!
Видимо Рената совсем не боялась своей хозяйки, так как даже не сдвинулась с места, а только ответила с укором:
– Как вам не стыдно госпожа? Мучить этого несчастного? Он ведь совсем как ребёнок! И добрый! И слушается меня!
– Добрый?! Слушается?! Ха-ха! – с презрением засмеялась хозяйка. – Вот я посмотрю на тебя, когда он начнёт тебя душить и насиловать. Что ты тогда скажешь о его доброте и послушании?
– Да не может он такого сделать!
– Очень даже может быть! – и без всякой логики добавила: – У этого придурка даже не встаёт!
– Он бедненький ведь совсем боли не чувствует! – защищала меня Рената.
– Зато я почувствовала, когда это животное меня укусило!
– Значит, вы над ним безжалостно издевались…
– Закрой рот и знай своё место! – перебила садистка свою служанку. – Слишком много себе позволяешь! Я уверена в его полном притворстве! А когда этот придурочный скот взгромоздится на тебя и покажет свои низменные инстинкты, то я даже не подумаю включать парализатор! Пусть сделает с тобой что заблагорассудится!
– Ну, как же так можно, госпожа?! – на глазах у Ренаты появились слёзы. – Я ведь вам не сделала ничего плохого, да и этот несчастный тоже. Он действительно хороший и слушается! Надо дать ему конфетку только…
– Ну и панькайся с ним! Но спасать я тебя не стану! И отведи придурка к его брату-бегемоту. Пусть хоть с ним попрощается! Всё равно недолго жить осталось!
И рассерженная фурия выскочила из комнаты. Только грохнула со всей силы дверью. Рената показала ей вслед язык и воскликнула:
– Садистка несчастная! – потом вытерла слёзы и пошла за одну из штор. Оттуда она вынесла комплект мужской одежды и стала меня одевать, что-то бормоча себе под нос. Я не сильно прислушивался, и не удивлялся правильно подобранному размеру, так как думал о Гарольде. С одной стороны хорошо, что мы вместе, но что это за фраза о прощании? И кому недолго жить осталось? Мне или ему? И в честь чего спрашивается такое отличие? Если хотят убрать меня, за мою неполноценность, то надо срочно «выздоравливать». Если что-то с Гарольдом, то надо предпринимать самые решительные меры к освобождению. Любыми средствами! И тут помощь Ренаты будет весьма кстати.
Я прислушался к её бормотанию и внутренне напрягся. Она как бы напевала песенку, но с одними же и теми нерифмованными словами:
– Когда всё спокойно и ничего интересного не происходит можно потихоньку говорить. Очень часто хозяева вообще не переключают буннеры на центральный пункт. Вдобавок оператор за всеми на огромном нашем участке уследить не может, и от звука сошел бы с ума. Поэтому он его отключает. И врубает, когда что-то происходит. Даже изображение иногда переключает. У него более тысячи подопечных. К тому же хозяйка скорей всего оставила управление на пультике. Если захочешь что сказать, говори сейчас, но рот сильно не открывай, словно мычишь. Я постараюсь понять. Если не можешь говорить, дай какой-нибудь другой знак. Может мне удастся тебе помочь…, – и опять стала напевать по следующему кругу: – Когда всё спокойно и ничего интересного…
Вот это да! Неужели всё так просто?! Стоит только подать знак и у меня появится союзница! Наверняка она здесь уже давно и её помощь просто будет неоценима! Я уже было решил надавить пальцами на её руку, как вспомнил о Гарольде. Может вначале увидеться с ним? Может за то время, что я спал, произошла масса событий? И он более в курсе происходящего, чем раньше?
В последний момент я воздержался подавать сигнал, поступив вполне обоснованно. Если Рената готова мне помогать, то эта помощь может чуть подождать. Спешки нет. А уж с Гарольдом я обязательно вначале переговорю азбукой Морзе. И тогда призовём в свои ряды бедную рабыню. Вот только волновало количество наших рядов. Как там остальные ребята? Если всех продали, то куда они попали?
Тем временем Рената взяла меня за руку, и я послушно пошёл у неё на поводу. Пройдя несколько коридоров, спустились на три этажа по широкой лестнице и двинулись куда-то вправо. Я старался фиксировать в памяти каждую деталь внутренней планировки, даже не придавая вначале внимания дизайну и оформлению. А когда присмотрелся, немало удивился. Все помещения были отделаны просто изумительно. С огромным вкусом, изяществом и даже модной современностью. По крайней мере, по моим понятиям. Вполне достаточный свет, изливаясь с люминесцентных потолков, освещал почти каждый уголок огромного здания. Всё было чисто убрано и, даже не сильно присматриваясь, я почему-то был уверен в полном отсутствии даже малейшей пылинки. Ну совсем нельзя было сравнить с запущенным подвалом, в котором ко мне вернулась память. Неужели такая большая разница в уровнях жизни? И Цой Тан особенно на это обращал наше внимание. Не так уж всё здесь просто и понятно, на этом острове беспредела, бесправия и рабовладения.
