– А нам и не надо вашей помощи.
– Странно. Чего тогда?
– Нам вполне хватит, чтобы вы нам не мешали какое-то время. И, поверьте, мы воспользуемся этим со всеми вытекающими отсюда благами для империи. Надеюсь, предыдущее сотрудничество убедило вас в нашей полной лояльности и желании восстановить попранную справедливость и покой в Оилтонской империи?
– Убедило… Спору нет!
– Значит, мы можем на вас надеяться?
– В некотором роде. – Бофке явно находился в терзаниях и разрывался между долгом и порывами души.
– А что вас смущает? – спросил я его напрямик.
– Моя клятва. Я всегда обещал находиться на своём посту! И отступиться от неё…
– Понятно! Этот вопрос уже почти решён. Вам ведь будет просто необходимо лично арестовать так упорно вами разыскиваемого коменданта Шилони. Да и не только его. С ним в одной компании находятся двое бывших моусовских спецназовцев. Они в своё время соучаствовали в похищении тогдашнего командира дивизиона Тантоитана Парадорского и могут пролить много света на события тех дней.
– Здорово! Конечно, я немедленно займусь этим лично! И готов заняться этим со всем рвением. Но… это, как его… – Взрыв энтузиазма сменился явными сомнениями. – А вы-то чем займётесь? Раз вы хотите меня отвлечь, то желательно хоть приблизительно знать – от чего именно.
– Конкретно сказать не могу. Но отвечу со всей откровенностью: мои люди уже почти все находятся на месте проведения предстоящей операции. Часа через два и я к ним присоединюсь. Готовится захват нескольких ключевых фигур среди наших врагов. Нечто наподобие недавнего замка-музея. Только с полной гарантией предстоящего ареста. К тому же впоследствии вы будете моментально вовлечены в ход следствия.
– Ага, даже так… Но жертвы будут?
– Если никто не будет мешать, то, скорее всего, всё пройдёт без шума и пыли. А победителей, как вы знаете, не судят.
– Но иногда их так ругают, так ругают! – запричитал Бофке.
– Мне не привыкать, переживу! – отмахнулся я с улыбкой.
– А Тантоитан?
– Тантоитан и подавно!
– Хм! Всё-таки хотите столкнуть меня на тропу несоблюдения законов?
– Наоборот, только хотим исправить существующие несправедливости. А это по силам лишь истинным патриотам своей Родины. И вы должны быть в первых рядах самых лучших сынов империи.
– Вы умеете льстить! Какой я сын? Я меня у самого уже шесть внуков. Если бы мои глаза не видели, то уши бы настаивали на том, что я разговариваю с Тантоитаном. Такой же демагог, умелец задурить голову и тонкий психолог. Знает, как заставить работать на себя любого человека…
– Значит, я даю вам адрес местонахождения опасных и коварных врагов империи?
– Давайте! – Но когда он прочитал переданную мной страничку из блокнота, то не сдержался и выкрикнул возмущённо: – А почему же так далеко от столицы?!
Но его вопль пропал втуне: я уже со всей возможной поспешностью держал курс на особняк Дирижёра «Доставки», шефа по вопросам недр, геологии и планетарной разведки. А у меня над ухом раздавался спокойный и уверенный голос Малыша, который координировал действия около сотни людей, разбросанных в районе предстоящей операции, и не только в том районе:
– Танти, только что Синява сообщила с яхты: антидот против неизвестного вещества найден! Ко мне отправлено несколько независимых друг от друга курьеров. Задействована почта специальной срочной рассылки. Посылаются также три грузовых «жука». Через час—полтора нужное средство будет в нашем штабе.
Сам арест Шпона произошёл так быстро и непримечательно, что даже неинтересно рассказывать. Если на подготовку к операции у нас ушли многие часы, то на её проведение – считанные минуты. Каждый человек охраны у нас находился под прицелом парализаторов. А самые ответственные операторы охранных сигнализаций были успокоены нашими маленькими мини-шпионами. Снаружи ничего заметно не было. Люди в соседних особняках даже не проснулись в тот момент. Разве что под утро, когда поднялась истерическая тревога.
А мы шли красиво и молниеносно. Секунда первая – одновременный залп парализующими лучами. Вторая – двери бесшумно взломаны в нескольких местах огромного особняка. На третьей словно ветер промчавшиеся тени по тёмным коридорам заполонили, казалось, все пространство. И на десятой непонимающе и ошарашенно моргающий глазами Сельригер опутан специальными лентами по рукам и ногам. Рот, конечно, тоже не имел больше возможности говорить без наших на то указаний. Вместе с ним в одной комнате-кабинете бодрствовали пять ближайших помощников, которых по причине нашего стопроцентного успеха, мы тоже «пришпилили» к делу. Какая разница, скольких выносить? Одного или шестерых? Да ещё таким силачам, как Гарольд или Николя! Правда, пришлось нести ещё и седьмого. Но тут уж ребята обращались с ношей словно с принцессой. У Алоиса хоть и были отключены двигательные функции организма, он все прекрасно видел, понимал и чувствовал. И потом рассказывал, что никогда в жизни не ощущал себя так комфортно в окружении друзей.
А вот с врагами не церемонились. И даже бывшего Дирижёра несколько раз неловко уронили. Явно сознательно. А когда он от боли начинал мычать сильней, то роняли повторно. Пришлось даже шикнуть на расшалившегося Николя – ведь уходили драгоценные секунды. Лучше уж уйти намного раньше и мёрзнуть на улице, чем задержаться в особняке и греться под залпами спецподразделений «Доставки». И в конце третьей минуты мы уже начали поспешный, но идеально организованный отход с места операции. А на пятой минуте в особняке все стихло…
До той поры, пока первый из очнувшихся охранников не добрался до рубильника тревоги. Но случилось это, как уже упоминалось, под самое утро. В то время допросы арестованных преступников продолжались уже третий час.
И какие это были допросы! За возможность там соприсутствовать любой следователь отдал бы полжизни, не задумываясь. Даже я, казалось бы, повидавший и наслушавшийся на своём веку всего сверх всякой меры, кидался из одной крайности в другую. То чуть не плакал как ребёнок, то смеялся от счастья, а то всей силой воли сдерживал рвущееся наружу бешенство. Я лично вместе с Малышом и Гарольдом допрашивал пресловутого Шпона. Остальным ребятам достались фигуры помельче. Но мы все, пожалуй, получили моральный шок от полученных на допросе сведений.
Мне, к сожалению, пришлось уйти раньше из-за поднявшегося в столице переполоха. Но и новостей, что я узнал, мне хватило даже для того, чтобы с развязностью невоспитанного хама вести издевательский разговор не с кем-нибудь, а с самим Дирижёром Барайтисом. Сделал я это уже, правда, только после того, как благополучно добрался до своего номера, с сонным видом разобрал баррикаду и гаркнул в коридор:
– Завтрак мне! Немедленно!
И лишь затем набрал личный номер шефа «Доставки» по обороне и разведке. Теперь-то он был мне прекрасно известен. Номер, естественно! А не Барайтис. Тот до сих пор оставался огромной загадкой, его, как недавно стало известно, боялся даже Дирижёр Сельригер. Но я – то его уже не боялся. Мне было чем крыть даже его козырные тузы. Я был победителем ещё в самом начале разговора.
