Эти слова смутили ее. Мимара всегда считала скальперов добровольцами.
– Но при чем тут Клирик? – снова спросила она. – Инкариол…
– Ты нашла его! – разразился он бесстрастным ревом. – Как монету в грязи!
Еще больше глаз устремились на них, и Мимара внезапно почувствовала себя в центре внимания, испытывая странную вину. Не считая других сумасшедших, только воры шутят с сумасшедшими, чтобы их одурачить. Даже старый колдун посмотрел на нее настороженно.
Разговор с этим человеком просто скомпрометировал ее. Теперь все знают, что она чего-то ищет… И Капитан в том числе.
– Великое испытание, – сказала она невпопад. – По всему Трехморью звучат песни о нем. Сержант, подумай об этом! Псалмы о скальперах.
У старика потекли слезы, словно его растрогало милосердие ее своекорыстных слов.
– Седжу благословит тебя, дочка, – кашляя, выговорил он, мигая мутными глазами.
Он почему-то начал хромать, словно эти слова поразили и тело тоже.
А потом вдруг улыбнулся, и по красному лицу побежали морщины, а глаза превратились в узкие щелочки.
– It’s been lonely, – прохрипел он сквозь гнилые зубы.
Они увидели белый столб пыли вскоре после того, как разбили лагерь. Он поднимался вертикально вверх, а потом призрачным потоком ветра его относило к горам. Поля на севере раскинулись широкими иссушенными полосами, одни из которых морщинились, уходя вверх, а другие клонились вниз, виднеясь лишь как пеньки или рожки. Линия горизонта поднималась и опускалась, скрывая источник пыли. Все, насторожившись, продолжили путь на север. Мимара услышала, как Поквас с Галианом бормочут что-то насчет шранков. Отряд никого еще не встречал с тех пор, как вышел в степи Истиули, поэтому стоило задуматься.
Столб пыли приближался и рассеивался, следуя невидимому рельефу, но уже сильно разросся. Но Капитан не отдавал никаких приказов, даже когда показались первые пятнышки, ползущие по склону далекого холма.
Заслоняя глаза от колючего солнца, все всмотрелись в даль.
Всадники. Человек сорок-пятьдесят, вполне достаточно, чтобы дать отпор отдельному клану кожистых. Разношерстная компания из низшей касты в грубых кольчугах поверх грязных сине-золотых туник. С бородами по пояс, они покачивались в седлах на пони, скачущих легким галопом. Над головой их развевался штандарт, который Мимара прежде не видела, хотя и узнала черные, в клетку, щиты нангаэльцев.
– Нангаэльцы, – вслух сказала она. – Тидоннийцы.
Колдун, бросив на нее сердитый взгляд, заставил замолчать.
Великий Поход, поняла Мимара. Наконец-то они приблизились к ее громадной тени…
Страшное предчувствие переполнило ее, будто она оступилась под взглядом чего-то чудовищного по своей мощи. Интересно, когда она стала бояться своего отчима, если он столько лет казался единственным разумным существом?
– Заблудший патруль? – спросил Галиан.
– Когорта с продовольствием, – авторитетно заявил Ксонгис. – Наверно, телеги бросили.
И хотя шкуродеры видели, что приближающиеся всадники обсуждают их, споря, кто же это такие, они хранили молчание. Они опередили свое время настолько давно, что уже не нуждались в бессмысленных словах, связующих их друг с другом.
Седобородый нангаэльский командир с длинным, угловатым лицом и низкими, выдающимися бровями ехал с перебитой левой рукой. Капитан жестом приказал Галиану пойти с ним. Два человека выступили вперед на несколько шагов, чтобы поприветствовать приближающегося командира.
Престарелый офицер учтиво спешился, так же как и два ближайших всадника. Но его глаза на несколько мгновений задержались на Клирике. И ему не понравились взгляды, устремленные на него.
– Тур’иль хальса брининауш вирфель? – выкрикнул офицер.
– Скажи ему, что мы не говорим на гибберийском, – приказал Капитан бывшему колумнарию.
Мимара посмотрела на старого колдуна с внезапным испугом. Он едва заметно покачал головой, словно предупреждая об опрометчивом шаге.
– Мануа’тир Шейярни? – выкрикнул Галиан в ответ.
Нангаэльцы, загоревшие, в походной одежде, были одеты в истрепанные килты, их лица покрывала потемневшая от пота пыль. Но Мимару поразил контраст между ними и ее спутниками. Одежда скальперов истлела до черных лохмотьев, лоснившихся от грязи. У Конгера от туники остались лишь полоски ткани. Вид был как у мертвецов.
Офицер подошел к двум скальперам. Высокий, как все тидоннийцы, но согнувшийся под тяжестью прожитых лет, он казался одного роста с лордом Косотером. Капитан рядом с ним выглядел скорее бесплотным духом, чем человеком.
– Кто вы? – спросил он на шейитском.
– Шкуродеры, – просто ответил Галиан.
– Скальперы? Забрели так далеко? Как вам удалось?
– Кожистые окружали. У нас не было выбора. Только бежать на северо-запад.
На мгновение офицер прищурился с житейской мудростью:
– Вряд ли.
– Да, – сказал Капитан, выхватив нож, и вонзил его тидоннийцу в глаз. – Вряд ли.
Тело с глухим стуком упало вперед. Крики взметнулись к бесплодному небу, и Мимара поняла, что командир в отряде пользовался заслуженной любовью. Люди, стоявшие возле офицера, в ужасе отступили. Лорд Косотер, оскалив зубы, посмотрел на них и привязал нож к правому бедру. Глаза его злобно сверкали на лице, заросшем спутанной бородой. Раздался звон вытащенного из ножен оружия. И среди криков ярости и боевой тревоги раздался иной голос, трогающий струны иного мира…
Это пел Клирик.
Он стоял бледный, обнаженный по пояс. Сияние исходило из всех отверстий на его лице. Он потянулся вперед, его руки сжались в кулаки. Полосы белого света пробежали по задним рядам колонны оборванцев…
Седьмая теорема Куйя или нечто похожее.
Раздались испуганные крики и ржание лошадей. В лучах солнца промелькнули тени. На людей обрушилась волна света. Лошади, взметая тучи пыли, завертелись на месте, подстегиваемые всадниками. Мимара увидела кричащего, упавшего на колени, человека. В первый момент он показался просто тенью, но каким-то чудом в завесах пыли открылся просвет, и стало видно, что его борода объята пламенем.
И битва обрушилась на Мимару.
Воинственные крики нангаэльцев огласили воздух. Ближайшие тидоннийцы, пришпорив пони, помчались вперед, сжимая щиты и размахивая над головой широкими мечами. Скальперы встретили их натиск со сверхъестественным спокойствием. Они бросились в стремительную атаку, рубя всадников и подсекая лошадей. Поквас, подпрыгнув, завертелся на месте с кривой тяжелой саблей в руке. Пони, споткнувшись, рухнул во взметнувшуюся пыль. Голова всадника с бородой, похожая на комету, крутнувшись в воздухе, упала вниз. Ксонгис, уклонившись от атаки тидоннийца, вонзил ему меч в бедро. Капитан выманил другого в полукруг скальперов и нанес удар в горло. Несчастный упал на спину, и пони потащил его по земле с застрявшей в стремени ногой.
