Он снова сел на добычу, но продолжал рычать, а я подошёл совсем близко к нему и сказал: «Кушай спокойно. Я тебя не трону».
И я протянул ему свою ладонь. Он понюхал её и, успокоившись, начал разрывать козу и есть её мясо, а я стоял рядом и дружелюбно разговаривал с ним.
Но тут я увидел блеск оружия на другой стороне площади и людей с натянутыми луками. Жёлтая грива тоже заметил их, поднялся и зарычал. Я попытался успокоить его, сказав: «Они не тронут тебя». Но тут мне крикнули, чтобы я отошёл – они собирались стрелять. Я крикнул им в ответ: «Подождите, не стреляйте пока! Лучше скажите мне, кому принадлежит этот лев?» «Он принадлежит мне, – сказал один, – и я рад, что сам не принадлежу ему». Я спросил: «Не продашь ли его мне?» «Продам, – согласился он, – если ты доживёшь до того времени, когда сможешь передать мне деньги». Я сказал: «Я укротитель диких зверей, и если ты продашь мне его, у вас больше не будет с ним проблем».
Человек согласился, но всё ещё стоял вдалеке вместе со своими товарищами, державшими наготове оружие.
Тогда я повернулся к моему новоприобретённому невольнику и сказал, чтобы он шёл за мной, и он, словно собачка, пошёл в свою клетку, что была рядом. Я запер его там и выложил деньги его владельцу. Народ, собравшийся вокруг, благодарил меня и удивлялся случившемуся, а я сказал: «Господа, не найдётся ли у вас даров для укротителя зверей и вашего освободителя?»
Все рассмеялись, но принесли мне деньги и ценные вещи, так что в итоге я получил даже больше, чем отдал за льва.
Тем не менее, на следующий день пришли чиновники городского правительства. Они попросили меня покинуть Золотой Город и дали мне ещё денег. Я не был против и ушёл из города. Сам я ехал на невысокой лошади, которую приобрёл к тому времени, а льва вёл за собой на цепи, хотя когда я был рядом с ним, цепь ему была не нужна.
Итак, больше нигде не задерживаясь, я отправился во владения лорда Аттербола. Куда бы я ни приходил, мне давали всё, что я хотел, и никто не нападал ни на меня, ни на моего льва. Разбойники, конечно, могли застрелить его издалека или убить несколькими копьями, тем не менее, страшась его, они сильнее страшились меня, считая могущественным посланцем богов.
Так я достиг Предела. Это был бедный и жалкий город (честно говоря, он и сейчас такой же, но это скоро изменится) в отличие от замка Аттербол, прекрасного и роскошного, как ты, хозяин, наверное, уже знаешь из рассказов других. Его сады, парки, поля и луга так хороши, что и не описать, – это настоящий рай! Но замок его жители сделали похожим на ад, чему я сам был свидетелем.
Кратко говоря, моя слава и слава моего зверя шли передо мной, и когда я достиг замка, меня встретили очень радушно, тем более что лорд куда-то уехал, и жизнь обитателей замка была не такой тяжёлой, как при нём. Леди была в замке, и на следующее утро после моего прихода по её просьбе я привёл льва под её окно. Я заставлял его ходить туда и сюда, бегать за палочкой, приносить её. Когда же представление закончилось, леди пригласила меня в свой будуар. Там она меня усадила за стол, угостила вином и расспросила обо всём: откуда я родом да кто мои друзья, откуда я пришёл да куда направляюсь. Я отвечал ей правдиво, насколько это было возможно. С леди в комнате находилась только одна служанка, и это была знакомая тебе Агата, достойный сэр.
Я отметил тогда, что госпожа – красивая женщина, и мне показалось, будто она по-доброму смотрит на меня. Она тогда со вздохом сказала, что хорошо бы её барон был таким же мужчиной, как я, а не свирепым и жестоким негодяем, но Агата повернулась к ней, приласкала, как ласкают ребёнка, и произнесла: «Не надо говорить о своей любви и ненависти перед этим чужестранцем! Или мне потребуется ещё раз окропить своей кровью основание Белого столба из-за того, что Вы свободно говорите что думаете? Пойдём отсюда, житель гор!»
Она взяла меня за руку и вывела, а когда мы оказались за плотно закрытой дверью, сказала: «Эй ты, если я услышу от кого-нибудь хотя бы одно слово о том, что говорила сейчас моя госпожа, то пусть я всего лишь невольница, а с недавних пор ещё и одна из нелюбимых, всё же у меня достанет сил в Аттерболе, чтобы уничтожить тебя!».
Я тогда рассмеялся ей в лицо и отправился по своим делам. После я встречался ещё со многими людьми, показывая им льва, и вскоре чётко знал две вещи.
Во-первых, я знал, что лорд и леди были в размолвке. Незадолго до моего прихода лорд, вернувшись в замок, обнаружил, что не хватает одной из его служанок, очень красивой девушки, которую он только недавно приобрёл и к которой испытывал сильную страсть. Она сбежала. Лорд возложил вину за это на свою жену и даже угрожал ей смертью, но, будучи трусливым человеком, не осмелился ни убить её, ни пытать, а потому заставил заплатить за леди знакомую тебе Агату, под предлогом того, что из неё следовало выбить правду.
Услышав эту историю, я решил, что обязательно узнаю здесь о том, как убили моего брата. Так оно и случилось. Вскоре я нашёл человека, который рассказал мне, когда и как лорд встретил эту девушку (а я сразу понял, что это была именно ты, милая леди) и как он убил моего брата, чтобы заполучить её. Не сомневаюсь, что ты уже знаешь об этом, лорд Ральф.
Во-вторых, я узнал, что люди во владениях лорда Аттербола, мужчины и женщины, боялись возвращения тирана, и не было никого, кто бы не считал, что убить его значит совершить хорошее дело, но несмотря на это привычка, обычай, страх, что удерживает повстанцев, и сомнение, заставляющее отступать рабов, всегда спасали его. Лорда Аттербола боялись не как человека, а скорее, как воплотившегося дьявола. Честно говоря, один из обитателей замка, с которым я успел подружиться, получив сведения, что этот дикий зверь едет сюда, предупредил меня: «Друг мой, укротитель льва, поберегись! Я боюсь за твою жизнь. Как бы лорд, вернувшись домой и застав тебя здесь, не отравил твоего льва и не предал тебя позорной смерти». Спустя три дня после такого предупреждения, появился лорд с отрядом копейщиков да десятком пленных, захваченных в набеге. В то утро он, прознав обо мне, послал за мной и попросил показать чудо дружбы человека со львом. И тем солнечным утром я играл со львом под его окном так же, как играл для его жены. Понаблюдав за мной какое-то время, он подозвал меня и спросил: «Ты можешь усыпить своего льва, чтобы оставить его на какое-то время и подняться сюда?»
Я согласился. Я гладил зверя и пел ему до тех пор, пока он не заснул, как усталая гончая после охоты. Затем я поднялся в палаты лорда. Играя со львом, я не выпускал из рук короткий обнажённый меч и думал тогда, что иду к тирану, рядом с которым никого нет, только Оттер и ещё один воин. Когда же я увидел лорда Аттербола, вся кровь, переданная мне той же матерью, что передала кровь и моему брату, вскипела во мне. Я поставил ногу на подножку кресла убийцы, поднял свой короткий меч и расколол ему череп. Я стоял к нему лицом и убил его своей собственной рукой, совсем не так, как он убил моего брата.
Затем я повернулся к Оттеру (он достал меч, но было уже поздно) и стоял так, лицом к нему, пока он не смог проговорить что-то… Ха-ха, Оттер, что ты тогда сказал?
