Ральф не возражал, и они стали протискиваться вперёд сквозь толпу, пока не прибыли к большой, чистой рыночной площади, вымощенной камнем. По трём её сторонам поднимались прекрасные здания, с четвёртой же стоял храм, такой огромный, что по сравнению с ним высокие соседние дома сразу казались низкими. Большая часть храма была построена недавно, так как нынешний аббат, хотя и не начинал работ, а принял их от своего предшественника, взялся за дело со всем рвением, на какое был способен. Он был очень богатым и щедрым человеком. Храм тускло блестел под лучами вечернего солнца, как потемневшее в веках золото, а позолоченные изображения на его стенах сверкали, словно драгоценные камни.
– Да, – сказал монах, заметив, как удивился Ральф представшему пред ним чуду. – Это одно из самых прекрасных зданий, сотворённых человеком, и счастливы живущие в нём!
С этими словами он свернул в сторону большой площади и повёл Ральфа дальше. На площади было много народа, но места хватало всем. В самой её середине сегодня возвышалась громадная вязанка дров, украшенная цветами. Рядом с ней был возведён помост, с одной стороны затянутый богатой тканью. Ральф спросил монаха, для чего всё это. Тот ответил, что это праздничный костёр в честь солнцестояния, а помост здесь для представления, и оно скоро начнётся. Монах провёл Ральфа по улице на юг, к большим западным воротам, а затем, вдоль церковной стены, уже к воротам аббатства. Там Ральфа радушно встретили и снабдили всем, что полагалось доброму рыцарю, утомлённому дорогой, а затем отвели в помещение для гостей. В этом просторном зале уже разместилось множество людей разного звания. Ральфа проводили к месту на возвышении среди помощников настоятеля, рядом с достопочтенным лордом, служителем монастыря Пресвятой Девы Марии. Подали богатый и обильный ужин: еда и напитки, а также посуда и всё убранство комнаты были лучшими из возможных. Стены зала украшали изящные гобелены с изображением паломничества человеческой души.
Каждый, кто говорил с Ральфом, а таковых было много, были в наивысшей степени обходительны с ним. Чаще всего рассказывали о богатых землях, принадлежащих монастырю Хайема, и о том, какой большой властью обладает аббат. Он делает всё, что захочет, – помогает и одаривает по своей воле. Он счастлив, и под его властью счастлив народ. Говорили также о беспорядках и войнах в других землях и восхваляли мир, царящий в Хайеме Придорожном.
Ральф слушал все эти разговоры и улыбался. Он подумал, что для иного путешествие здесь и закончилось бы, но для него этого мира и благоденствия было недостаточно. Земли аббата, несомненно более обширные и богатые, чем Верхние Луга, не привлекали юношу. У себя дома он привык и к миру, и к покою, и пустился в путь не для того, чтобы найти местечко побогаче и поспокойнее, а для того, чтобы испытать свои силы, свою удачу, чтобы не увяли его надежды и его молодость.
Ужин заканчивался. Уже принесли вино с пряностями, и гости стали покидать зал. Монах, что привел Ральфа, появился вновь и сказал:
– Достойный лорд, было бы просто замечательно, если бы Вы, как и остальные гости, вышли наружу, на площадь, и посмотрели на празднование дня летнего солнцестояния в честь святого Иоанна. О наших в Хайеме праздниках говорят повсюду. Убедитесь сами, сын мой!
Монах указал на жёлто мерцавшие окна, освещённые с улицы огненным заревом. Свет, проникавший сквозь них в комнату, затмевал свет свечей в зале, и казалось, что за окнами рождается заря нового летнего дня. Ральф вздрогнул и взялся правой рукой за пояс, где обычно висел меч, который нынче пришлось оставить у управляющего. Монах же засмеялся:
– Вам нечего опасаться, милорд. Враг не сможет проникнуть в Хайем. Поторопитесь, иначе Вы опоздаете к началу представления.
Он вывел Ральфа из зала на площадь, туда, где было оставлено место для монастырской братии и их гостей, желающих увидеть представление. Площадь была так густо заполнена народом, что казалось, такой толпы ещё не собиралось нигде.
Рядами, подобно ограде овечьего загона, стояли воины в блестящих доспехах. Они сдерживали народ, но никто из них не грубил людям, наоборот, все были вежливы и любезны. Ветра не было, и множество факелов и светильников горело ровным светом, превращая ночь в день. На помосте уже стояли люди в ярких цветных одеждах, но кто они и как их имена, Ральф спросить не успел.
На большой церковной башне зазвонили колокола. Их звон сложился в чистую мелодию, поплывшую над площадью. И под эти звуки люди в ярких одеждах растянули в задней части помоста холст с нарисованными на нём горами, скалами и пещерами и сошли вниз. Затем на помост вышел человек в королевских одеждах. Он держал за руку милую девушку. Следом шла дама в пышном платье и с короной на голове. Король с королевой поцеловали девушку, поплакали над ней и ушли, оставив её в одиночестве. Она же села на утёс и, закрыв лицо руками, зарыдала. Пока Ральф гадал, что бы это могло значить и что её так расстроило, из расселины в скале выполз змей с гигантской головой, весь покрытый сверкавшей в свете факелов чешуёй. Ральф вскочил с места, испугавшись, что змей проглотит девушку, но монах, сидевший рядом с ним, потянул его за подол и, смеясь, сказал:
– Сидите спокойно, милорд. Защитник и без Вас найдётся.
Ральф, несколько смущённый, снова сел. Он смотрел на помост, но сердце его ещё некоторое время стучало сильнее, чем обычно. Будто окаменев, девушка замерла перед змеем, широко разинувшим пасть. Но тут из-за утёса вышел отважный рыцарь с серебряным крестом святого Георгия в руке и мечом наготове. Он набросился на змея, готовый сразиться с ним. Змей принял угрожающую позу, и между ними началась схватка. Девушка же преклонила колени с молитвенно сложенными руками.
Ральф понял, что на помосте изображают битву святого Георгия со змеем, и сидел тихо, наблюдая, как защитник отрубает змею голову. Затем отважный рыцарь подошёл к девушке, обнял её, поцеловал и показал ей страшный трофей. В этот момент множество людей вышло и встало на помост вокруг девушки и святого Георгия: король и королева, которые приходились девушке отцом и матерью, епископ в великолепном одеянии и рыцари. Вместе с ними вышли менестрели с арфами и флейтами. Они исполнили мелодичную песню в честь святого Георгия и спасённой девушки.
Когда действие закончилось, монах сказал:
– Это представление поставлено воинами нашего любимого господина аббата. Он благоговейно чтит святого Георгия. Потом будут и другие представления. Например, про диких людей и то, как они пируют в лесах на заре мира. Это разыграют писцы и художники-миниатюристы. Затем последует мистерия, посвящённая святой Агнессе. Она заказана портными и ткачами, коих много, искусных, в нашем городе. Впрочем, хотя Вы и молоды, но, кажется, проделали сегодня долгий путь и не вытерпите всех наших зрелищ. Думаю, лучше всего вывести Вас сейчас из этой толпы. Более того, мне кажется, что представления удобнее смотреть с крыши церкви или с одной из башен. Как Вы считаете?
Ральф бы с радостью остался на месте и досмотрел все пьесы до конца, потому что они показались ему очень интересными, и он предчувствовал, что получит от них большое удовольствие, но он был застенчив от природы и не знал, как отказать брату монаху. А тот, взяв принца за руку, повёл его из толпы к западному фасаду церкви, с северной стороны которого, в нише, была маленькая дверца. Они долго поднимались по лестнице, пока, наконец, не пришли к галерее над западными воротами. Ральф смотрел вдаль и думал, что днём ему открылся бы отсюда прекрасный вид, ведь башня была выше самых высоких зданий города.
