– Отдых, – пояснил Дэвид. – Все будут есть, спать и принимать душ – и больше ничего на ближайшие восемь часов.
Соня бросила взгляд на портал.
– На сей раз стоять на часах не придется, – сообщил Дэвид. – А портал забаррикадируем. На этом бакене запасов хватает с лихвой. Сделаем второй эшелон баррикад в коридорах по обе стороны портала. Это с лихвой упредит нас, если Слоун прорвется. – Он помолчал, давая время всем уяснить его слова. – Ну ладно, расходимся. Соня, будь добра, помоги мне строить баррикады. Мило, ты тоже.
Парень улыбнулся, но тут же посерьезнел, пристроившись вслед за Соней и Дэвидом и с кряхтением помогая им перетаскивать тяжелые серебристые ящики из кладовых вверх по лестнице к порталу.
Когда баррикады были достроены и все разошлись по каютам, Дэвид положил ладонь Мило на плечо.
– Мило…
– Я знаю, я…
– Дай мне договорить. Я говорил тебе прежде: поймешь, когда повзрослеешь. Мои родители то и дело твердили мне подобное, когда я был ребенком. – Он вгляделся в выражение лица Мило. – Я знаю, что ты не ребенок, но такое взрослые всегда говорят детям, когда сами чего-то не понимают, а такое случается сплошь и рядом. Но здесь не тот случай. Никто из нас не хотел, чтобы ты шел в портал раньше нас, потому что мы ни за что не подвергли бы твою жизнь опасности прежде собственных.
– Почему?
– Потому что мы взрослые и ты нам дорог. У нас была возможность повзрослеть и стать теми, кто мы есть. У тебя же еще вся жизнь впереди, и она намного важнее наших. Это не стратегическое решение – здесь речь о добре и зле, и решениях, с которыми предстоит жить. Если бы мы поставили свои жизни выше твоей, никто из нас не смог бы с этим жить. Понимаешь?
– Да, – тихонько проронил юноша.
– Могу я на тебя положиться, Мило?
– Можете, мистер Дэвид. Во всем.
* * *
Когда Вэйл вошел в каюту, Кейт сидела за письменным столиком, чеша в затылке.
– Я знаю, что ты сердишься на меня, – сказала она.
– Вовсе нет.
Женщина удивленно приподняла брови.
– Ну ладно, сердился. Но больше нет.
– Правда?
– Вид этого поля обломков, этого места заставил меня кое-что понять.
Кейт ждала, все еще не избавившись от подозрений.
– Если этот сигнал и в самом деле от потенциального противника, который примерно представляет, где находится Земля, нам нужно сделать решительный ход, чтобы найти помощь. Конечно, если на Земле еще осталось кого спасать.
Кейт потупилась.
– Согласна. Что ты хочешь делать?
Дэвид начал стаскивать с себя одежду.
– Прямо сейчас я хочу отдохнуть. Потом составим план вместе. Я хочу перейти к атакующей игре. Все это время, начиная с минуты, когда я узнал, что ты больна, я мешкал, пытаясь не потерять тебя и оставшееся у нас время. Я был напуган. Я по-прежнему напуган, но думаю, что нам нужно пойти на риск, если у нас есть хоть шансик перебарахтаться через это.
– Ты был прав насчет одной вещи, – вставила Кейт.
– Ага?
– Мы должны насладиться тем временем, какое у нас осталось.
* * *
Пол не помнил, как уснул, – слишком уж он устал. Открыв глаза, Бреннер насторожил уши.
Выйдя из душа, Мэри небрежным жестом прикрыла грудь.
Поспешно зажмурившись, Пол попытался утихомирить вдруг засбоивший пульс.
– Душ тут просто суперчумовой.
– Угу, – пробормотал он, не открывая глаз. – Типа одноместного танцпола диско без воды.
Пол услышал, как Мэри достает одежду из корзины, натягивает ее и садится в кресло.
– Ага. А мне напомнил турбосолярий.
Сев, Бреннер с любопытством поглядел на нее.
– Посетила разок, – будто оправдываясь, развела она руками. – В колледже, как раз перед весенними каникулами. Чтобы не обгореть на солнце. И, наверное, из-за давления одноклассников, потому что другие девочки…
– Я не осуждаю. – Пол вскинул ладони. – В смысле, с точки зрения здоровья это небезопасный способ загара. Но немножко солнца каждый день вполне благоприятно для здоровья. Коротковолновый ультрафиолет преобразует холестерин кожи в прекурсор витамина Д, который на самом деле гормон, а не витамин. Причем необходимый. Сезонные аффективные расстройства, аутоиммунные заболевания, некоторые разновидности раковых – все это зависит от уровня витамина Д в организме.
– Правильно. Ну, я просто сказала, что, знаешь ли, не изменилась… Я не начала загорать или одеваться по-другому. Впрочем, это мне все равно до лампочки. Выбор кавалеров в Аресибо, Пуэрто-Рико, был отстойный.
– Да уж надо думать. Я и не думал, что ты изменилась хоть на йоту.
– В каком это смысле?
Пол кашлянул.
– Я… ты в точности такая, какой я тебя помнил.
Мэри поглядела на него с прищуром.
– В хорошем смысле, – добавил Бреннер.
Последовавшая за этим пауза показалась Полу затянувшейся часа на три-четыре.
– Ты по-прежнему пашешь как вол? – поинтересовалась Мэри.
– Все время. Особенно последние пару лет.
– Я тоже. Это единственное место, где я счастлива. – Опершись локтем о столик, женщина провела ладонью по волосам. – Но, по-моему, с каждым годом все меньше и меньше.
– Знакомое чувство. Несколько лет назад, после…
Мэри кивнула.
– Ты так и не женился?
– Я? Нет. А другой астроном, которого я встретил… он, вы двое…
– Нет. Боже, да ни за что. Я ни с кем не встречалась. – Она минутку помолчала. – В твоей жизни есть женщина?
– Вообще-то нет, – нарочито небрежным тоном бросил Пол. «Вообще-то нет?»
– О, – Мэри выглядела удивленной.
– В смысле, я живу кое с кем, но…
Мэри чуть откачнулась.
– Нет, ты не о том подумала.
– Верно.
– Она просто пришла со мною домой однажды после работы.
– Я так и предполагала, что с тобой случится что-то подобное. – Мэри отвела взгляд в сторону.
– Нет, я вовсе не то имел в виду…
Мэри принялась покусывать нижнюю губу; эту ее привычку Пол знал очень хорошо, как и многие другие. Он кашлянул.
– На самом деле все очень просто. У нас был ребенок…
Мэри только рот разинула.
– Ну, это не мое дитя. То есть теперь мое. Мой то есть. Он – не оно. Его зовут Мэтью.
– Мэтью – хорошее имя.
– Да, конечно, замечательное, замечательное имя. Но Мэтью не мой биологический отпрыск… ну, генетически мы связаны, но он…
