Подойдя к окну, он полюбовался городом, который они выстроили, – одним из тысяч, покрывших почти всю поверхность планеты до последнего дюйма. Они очень дотошно спланированы. В отличие от городов старого мира, где он вырос, эти метрополисы объединили природу со сталью и стеклом в этакое полотно искусства и функциональности.
Из своих апартаментов на 147‑м этаже Арес смотрел вниз на зелено-коричневые леса, поля и сады, покрывающие верхушки зданий. Ниже от здания к зданию протянулась, как паутина, сеть переходных мостиков. По мостикам двигались люди и капсулы, будто колония насекомых, пробирающихся по лабиринту из стекла и металла, искрившихся светом, и каждый огонек тщательно регулировался для оптимизации красоты и функциональности. Некоторые здания венчали громадные теплицы, пышную растительность которых по ночам освещали и культивационные огни, и свет города.
Как столь развитая цивилизация может быть столь ущербной – вплоть до самой сердцевины?
И тут город подбросило взрывами. Мостики затряслись и развалились. Здания рушились.
Целые районы охватили огонь и дым, застилая полотно света, стекла и стали.
Дверь за спиной Ареса распахнулась.
– Взрывы в секторах четыре и шесть, генерал.
Быстро одевшись, Арес выступил во главе своей новообразованной армии, не доходя до боевой зоны самую малость. Громыхнул еще взрыв, и волна вопящих, улепетывающих горожан хлынула в их сторону.
Солдат рядом с Аресом, деликатно кашлянув, негромко осведомился:
– Начинать, сэр?
– Нет. Пусть это немного продлится. Покажем миру, с какого рода людьми мы сражаемся.
Глава 39
Кейт проснулась в поту, с ощущением ломоты во всем теле, но худшая боль была отнюдь не физической. Каждое движение давалось с трудом, будто конечности налились свинцом. Кое-как выкарабкавшись из постели, она натянула одежду.
Покинув каюту, доктор Уорнер обнаружила, что настроение у остальных ненамного лучше. Впервые за все время знакомства Кейт увидела на лице Мило искреннюю печаль. Взор у него был потуплен. Пол и Мэри казались огорошенными, как после своего отчаянного бегства вверх по горе в Марокко, когда впервые увидели посадочный модуль «Альфа» всего-то пару дней назад.
Но вообще-то вид этой троицы заставил Кейт встрепенуться, укрепившись духом. Они в ней нуждаются. Ради них она должна быть сильной, и это знание дало ей новое ощущение силы.
– Это еще не конец, – начала она. – У меня есть план.
– Правда? – спросил Пол, нечаянно выдав, насколько удивлен.
– Да. – Кейт повела их из кают-компании на мостик, где активировала экран и показала панораму окружающего пейзажа с обгоревшими руинами города. – Я уже говорила, что выходить наружу нельзя. Я видела эту планету в одном из воспоминаний ученой из расы атлантов. Она приземлилась здесь на этом корабле, а потом рискнула выйти. Полагаю, она была убита здесь какой-то группой, охраняющей планету. Она могла быть воскрешена. Это может быть одной из причин того, что Янус стер воспоминание, и, может статься, как раз оно стало причиной моей…
– Болезни, – со страхом в голосе досказал Мило. – Ни в коем случае, доктор Кейт!
– Я должна. – Доктор Уорнер настроила экран так, чтобы он показывал атмосферу в месте входа бакена – полоску белизны, как единственное уцелевшее свидетельство. – Теперь, когда бакена не стало, мы здесь в ловушке. Это скверная новость. Но у нас есть несколько вариантов. Аппаратура связи этого посадочного модуля до сих пор цела и невредима. А сам он полностью работоспособен. Мы можем поднять его на орбиту.
– И насколько далеко в нем можно улететь? – полюбопытствовал Пол.
– К сожалению, недалеко. Посадочный модуль лишен способности генерировать червоточины, не может передвигаться в гиперпространстве. Но мы можем отправить передачу, попытаться позвать на помощь. Раз бакена больше нет, эта планета как на ладони.
– И, очевидно, хорошо охраняется, – заметил Пол. – Во всяком случае, охранялась раньше.
– Вот именно, – подтвердила Кейт. – И с этого-то я и хочу начать. На этом корабле есть адаптивная исследовательская лаборатория, точно как в посадочном модуле «Альфа». Я использовала портативное ядро данных, чтобы извлечь все воспоминания, которые Янус хотел утаить от своей напарницы. Я собираюсь поискать каких-либо указаний на то, что собой представляет эта планета и как мы можем получить помощь. – Она сделала знак Полу и Мэри: – Я запрограммировала эти терминалы на обучение вас системам атлантов. Много времени обучение у вас не займет: Дэвид и Мило освоились всего за пару дней. – Это произошло не так, как хотелось Кейт, но она предпочла опустить это обстоятельство. – Когда сможете управлять кораблем, пожалуйста, начните сравнивать два сигнала – полученный Мэри на Земле и тот, что с поля Змеиной битвы. Это наша вторая надежда – выяснить, что это такое.
– А я? – спросил Мило.
– Ты поможешь мне. Последишь за моими жизненными показателями, пока я буду в камере воскрешения. Если что-нибудь пойдет неладно, позовешь Пола и поможешь ему управиться с медицинскими системами корабля.
– Не нравится мне это, – покачал головой Мило. – Дэвид это не одобрил бы.
– Мы с Дэвидом говорили как раз перед… как отправились сюда. Увидев поле Змеиной битвы, он понял, что мы в отчаянном положении, что должны рисковать, если хотим обрести надежду. Это одна из наших возможностей. А вторая – сигнал. Таков наш план.
Кейт повела Мило с мостика, и хотя подросток больше не протестовал, она видела, что его ужасает то, чем может кончиться путешествие Кейт в гигантский желтый резервуар – точь-в‑точь такой же, как тот, в котором они с Дэвидом обнаружили ее несколько дней назад. Напустив на себя бравый вид, Кейт собралась с духом, чтобы войти в резервуар снова, но как только оказалась внутри, стоя на виртуальном железнодорожном вокзале и глядя на табло, теперь заполненное полным перечнем воспоминаний ученой из расы атлантов, ощутила вздымающуюся волну страха. Что произойдет в воспоминаниях? Что это сотворит с ней вовне? Но выбора все равно нет.
Выбрав первое воспоминание – самое раннее из удаленных Янусом, – Кейт загрузила его.
Железнодорожный вокзал исчез, и она обнаружила себя стоящей в научной лаборатории. Стоящий перед нею Янус возбужденно говорил, указывая на проекцию планеты на стене. Окно во всю стену слева от нее являло взору обширный город, мерцавший в ночи огнями. Здания связывала сеть подвесных мостиков, и город бурлил жизнью. На миг Кейт была захвачена его очарованием в плен, но чувство это быстро рассеялось, уступая место пониманию. Она инстинктивно угадала, что это такое – новая родина атлантов. И сразу многое узнала о себе. Свою работу. Свои желания. Это воспоминание отличалось от прочих. В тех Кейт обладала некоторым контролем над собственными мыслями, хотя действовать могла только ученая. Но не здесь.
Здесь она обрела полный доступ к мыслям ученой из расы атлантов, мешавшимся с ее собственными и теснившими их прочь. Кейт исчезла, стала просто зрительницей – видящей, чувствующей и переживающей прошлое ученой из расы атлантов. Звали ее Изидой, и ее жизнь начала разворачиваться перед взором Кейт вне ее контроля. Напоследок, еще осознавая себя, Кейт успела задуматься, что будет с ней самой, когда Изиду в воспоминании постигнет смерть, как было на Земле тринадцать тысяч лет назад, но о грядущей смерти знала только Кейт.
