В начале 1970-х годов самые умные люди, обладавшие предпринимательскими способностями, начали уходить из больших общественных учреждений, крупных университетов, правительственных кабинетов, гигантских транснациональных корпораций. Живые, привыкшие побеждать личности захотели на собственном опыте испытать творческое действие человека, ощущающего себя в своей духовности существом планетарным.
Глобализация день за днем учит нас тому, что мир может быть личностью; прежде чем заниматься разумом некоего народа, нужно воспитать личность. Мы являемся свидетелями столь продвинутой стадии прогресса, которая оказалась не по силам нашим институтам, а значит, они и не могут координировать ее. Я хотел бы, чтобы лидеры научились живо чувствовать это. Лидер – это человек, умеющий реализовывать личный и социальный рост в целях глобального прогресса сообщества, а следовательно, это ум способного человека, который умеет интегральным образом, а не в идеологическом, узкопартийном, расистском смысле служить функциональности других. Лидер – это интегральный человек для интегрального мира
[99]
. Всякий человек, чтобы стать великим, должен вначале послужить другим людям; решая проблемы других, лидер сам получает внутреннее удовлетворение, делающее его свидетелем благодати творческого акта вечности. А это, очевидно, возможно, если лидер, поднявшись над своей зрелостью, увидит также и перспективу прогресса как такового.
Я особенно благодарен великому Салику
[100]
, который ищет по всему миру тех, чьи инициатива и неординарные умственные способности позволят внести свой вклад в создание сети «от человека к человеку». При этом речь идет не об управлении посредством сети, как это было однажды в США, а о контакте света, который бы мог породить информацию, упреждающую то, что представляет собой Интернет, что представляет собой системная сеть, потому что всюду, где система предшествует человеку, там в конце концов побеждает машина. Машина влечет за собою противоречия, а расплачиваться за них впоследствии всегда приходится человеку самыми слабыми сторонами своего существа. Поэтому нам следует оживить и укрепить сознательную ответственность, что невозможно осуществить с помощью ассистенциализма, околоправительственных или правительственных учреждений: гений всегда индивидуален.
Следовательно, как велики то счастье, та благодарность, тот высокий смысл, которые присущи цивилизации субъектов, идеалистически воплощающихся в названных вечных ценностях! Они важны для каждого великого человека на нашей планете, который всегда ощущал необходимость прежде всего духовного, затем морального и, конечно же, экономико-политического прогресса для всех, боролся за них и проявлял инициативу в их достижении.
4.2.
Представляя здесь общие положения своего нового анализа международной социальной проблематики, я хочу предложить инструменты для радикального разрешения тех проблем, от которых, похоже, страдает большая часть человечества, и дать некоторые рекомендации, на мой взгляд, безусловно, более эффективные, нежели применяемые сегодня системы педагогического, экономического, политического, социального вмешательства.
Эти новые положения порождены точным клиническим опытом и анализом множества внутренних факторов проблем международной жизни. Через пять лет после грандиозного конгресса, организованного ООН в Пекине, на конференции в Нью-Йорке
[101]
перед десятитысячной аудиторией были изложены все главные проблемы нашей планеты. Все выступающие останавливались в основном на двух моментах:
1) проблемы здоровья, насилия, нищеты, права на самоопределение, в том числе проблема торговли женщинами (прежде всего, проблема вынужденной проституции), детьми, человеческими органами, оружием и т. п.;
2) проблема роста преступности, прежде всего в сильных, граждански развитых странах. Все инициативы, все усилия, направленные на предупреждение и ликвидацию какого бы то ни было вида преступности, не только не привели к желаемому результату, не только повлекли за собой огромные издержки для общества – материальные, финансовые или человеческие, но и вызвали рост ее уровня.
В этой ситуации наши социальные учреждения должны признать свою неспособность к эффективной стратегии практического вмешательства.
Эта картина, характерная для всех стран мира, предполагает некоторую раздвоенность. С одной стороны, существует бюрократия учреждений, которые работают сами на себя; они не способны войти в контакт с реальностью и предложить действенное решение возникающих ситуаций. С другой стороны, существует известная форма неспособности и неопытности, не позволяющая уловить внутренние движущие причины того, что мы считаем преступностью.
Именно этот аспект я хотел бы вкратце проанализировать, чтобы дать первые практические советы тем организациям, которые во всем мире призваны создавать лучшие условия для человека. Сегодня это уже можно сделать благодаря частной инициативе влиятельных ассоциаций, таких, например, как Международная академия информатизации, которая предоставляет любому лидеру в мире возможность прямого общения с другими учеными, с другими практическими деятелями. Лучшие гении в любой сфере деятельности не сидят в учреждениях, они держатся несколько обособленно, опираясь на частную инициативу, а крупнейшие религиозные, правительственные и научные учреждения утратили присутствие творческого гения.
Для решения мировых проблем, поднимаемых ООН, необходимо отказаться от профилактики, расследований и судебно-полицейских преследований, например, путем увеличения численности полицейских или внедрения их в преступные группировки, которые затем начинают действовать еще активнее, не нужно также усиливать хронический или ситуативный ассистенциализм государства. Во всем нашем способе понимания проблемы мы слишком привыкли настаивать на неполноценности массы, растущего числа социально слабых; слишком распространена эта пауперистская
[102]
психология, в обществе чрезмерно вырос удельный вес разного рода инвалидов. Это значит, что мы сверх всякой меры акцентируем внимание на нуждах больных, чтобы обеспечить рабочие места такому множеству чиновников и при этом размыть границы институциональной ответственности.
В некоторых странах чиновников социальной и подобной ей сферы, обязанных решать проблемы безработицы, даже больше, чем самих безработных; численность институционального персонала превышает количество наркоманов или детей, которых он должен спасать. Обратите внимание на эту невероятную диспропорцию финансовых ресурсов и работников, каждый из которых постоянно ищет, кого бы полечить или перевести через дорогу. Мы сами содействуем непрерывному увеличению денежных средств, инвестируемых в укрепление бюрократического аппарата и органов полиции. Все это только облегчает жизнь разума преступного мира: чем масштабнее вмешательство, производимое нашей институциональной бюрократией, тем больше возможностей для хитрой изворотливости разума преступного мира, то есть мы сами создаем почву для его процветания.
