В настоящее время язык будущих ценностей, которым предстоит пользоваться всему человечеству планеты, формируется на территории Бразилии и некоторых стран бывшего СССР, крепкие корни которых по-прежнему произрастают из семян Рима (Москву называют третьим Римом). Мы – на пороге гуманизма, который в большей степени соответствует нашему времени.
Целый пласт европейской культуры до XIX века являлся основой духовного развития и продолжает ею оставаться. На мой взгляд, в Европе рождается спасение мира как ряд осторожных, взвешенных мер, которые постепенно должны будут привести к взаимопониманию и предоставить всем желающим возможность прогрессивного развития человечества.
1.6. Психосоматика общества
Определение социума как организмического следует понимать так же, как индивидуальную психосоматику
[14]
: болезнь, которую субъект выявляет в самом себе, всегда обусловлена психологическими факторами, если субъекту плохо, то это значит, что он сам создает болезнь там, где ее обозначает.
Результаты онтопсихологического исследования доказывают, что болезнь вызывают ошибочные действия, пусть даже и неумышленные.
Проводя психосоматический анализ индивида, мы замечаем, что поражается та часть его организма, которая была наименее развита, и она же, как правило, оказывается наиболее чувствительной. Часть разума субъекта стремится к развитию, пробует тем или иным образом двигаться вперед, осуществляя, следовательно, постоянный рост «Я», другая же его часть, которой он пренебрегал, в конце концов отстает в развитии. В этой части обычно и прокладывает себе дорогу болезнь, которая, если ее вовремя не обнаружить и не вылечить, полностью поражает субъекта. Часть разума, которой пренебрегли, становится чуждой и отвергнутой и убивает впоследствии всю личность. То же самое происходит и в обществе.
Каждый раз, когда более ответственный и критически мыслящий индивид не видит проблему изнутри – в том числе на уровне психологических динамик и предпосылок, – именно неразвитый, непроработаный момент ситуации его впоследствии и убивает.
Применительно к системе это выглядит так: если правящий класс не проявляет внимания к той или иной форме беспокоящих его социальных проблем и не находит путей их решения, то эта масса проблем будет все больше и больше нарастать, пока не уничтожит все.
Система сохраняется до тех пор, пока ей кто-то верит и поддерживает ее. Система без поддержки в виде убежденности и эмоций людей разрушается. Она набирает силу благодаря экзистенциальным вкладам отдельных индивидов, питающих ее своими налогами (в прямом и переносном смысле слова), и в дальнейшем становится верховной, превращаясь в дамоклов меч «Сверх-Я», нависающий над своими подданными. Доказательством этому является тот факт, что при анализе краха любой великой исторической системы отмечается исчезновение веры, идеологической поддержки людей. При формировании государства (stato) вся совокупность индивидов словно проецирует вовне свою внутреннюю силу, которая впоследствии и осуществляет «огосударствление» (si statizza).
Проекция множества людей воплощается в контролирующей форме государства. Следовательно, государство образуется благодаря бессознательному движению естественной природы и жизни многих людей. Часть, ускользающая от сознания индивида, абсолютизируется, создавая пространство и форму преобразования самой жизни. Когда жизнь растрачивается и не реализуется, она не утрачивается, а регулирует свое воплощение, устраняя тех, в ком сильнее выражен бессознательный процесс смещения кванта жизни, не достигшего уровня «Я» и образующего осадок. Вытесненный квант превращается в «другого», формирует автономное от «Я» образование, которое сознание воспринимает как вину. Это чужеродное психосоматическое образование может спровоцировать такие последствия, которые вызовут тоску в неспособном «Я» субъекта, не сумевшем должным образом распорядиться дарованной ему природной интенциональностью.
Таким образом, чтобы понять определенные события, не нужно опускаться до крайностей; жизнь сама очень просто очистится, расквитавшись со своими обидчиками и восстановив свой порядок, используя при этом ошибки многих своих подопечных и спокойно созерцая их угасание. В сущности, сами индивиды порождают того монстра, от которого страдают как в личной, так и в социальной жизни. Так подтверждается тезис о возможном равенстве всех перед законом, но не перед жизнью. Как бы ни старались законы уравнять всех, каждый человек есть дитя собственного созидания и родитель всего, что с ним происходит. Поэтому необходимо постоянно пересматривать собственную жизненную позицию, не обвиняя при этом других. Однако в огромной массе критиков, журналистов, преподавателей, историков и прочих мы наблюдаем обратное: они постоянно критикуют других, никогда не вскрывая истинных причин исторического отклонения, которое обрушивается на человека под видом системы, воспринимаемой им то как антихрист, дьявол, молох, чудовище, то как божественное проклятие, варварская орда.
Историческое отклонение – это не что иное, как результат той ошибки, которая соткана многими людьми. Главное в этом отклонении – то, что человек – «существо социальное» и как таковое своим самодвижением образует совокупность, или социальный гештальт, воздействие которой впоследствии он ощущает точно так же, как испытывает на себе действие собственного комплексуального вытеснения. Всякое самодвижение субъекта, следовательно, не только оседает в его индивидуальном «Я», но и неизбежно способствует развитию социальных событий.
Социальную ошибку, с одной стороны, каждый претерпевает индивидуально, а с другой – сопереживает с обществом. Критерием здесь всегда должно служить действие, обеспечивающее личный ментальный заработок; только такая позиция с учетом «Я» может гарантировать аутентичность как индивида, так и системы, а значит, ценность общества.
Ограничиваться милосердием, подаяниями или расточать дары – значит пренебрегать ответственностью отдельного субъекта за поддержание энергетической целостности своего единства действия, устраниться от решения проблемы личностного осознания, на которое способен каждый человек, и превратиться в манипуляторов социального отчуждения.
Следовательно, самая высокая мораль соответствует эгоцентричности: мораль как постижение наиболее подходящей для некоего действия формы, исключительный способ специфического действия; предельно морален тот, кто эгоически точно выверяет собственные действия в данности своей ситуации, в ее «здесь и сейчас» и «как».
Эти утверждения могут показаться идеологией, однако в действительности они представляют собой те модальности, в которых психическая энергия передается напрямую от индивида множеству. Такой анализ обеспечивает технически рациональный доступ к «предложению жизни».
