– Посмотрим, – ответил я. – Так вот, вы сказали, что пришли позже. Но после нашего разговора в гримерной я справился у гардеробщика. И он сказал, что вы появились именно в момент той заварушки на ступенях. Тогда я впервые заподозрил, что вы меня обманываете. Ведь вы могли идти вслед за рабочими и, воспользовавшись заминкой, быстро, под прикрытием листа фанеры нарисовать череп и проскользнуть в дверь цирка. Не так ли?
– Зачем? Ведь я сама стала жертвой!
– Ну? – тихо пророкотал Саламонский, – Объяснитесь, Гиляровский!
Я вытащил из кармана обломок лезвия.
– Это я нашел на манеже. Точно под упавшим канатом. Оказавшись внизу, вы накрыли его своим телом и постарались закопать в опилки. Потому что сами и перерезали петлю, за которую держались. Нет, Лиза, вы не были жертвой. Вы лишь изображали жертву, чтобы отвести от себя подозрения.
Лина охнула из своего угла.
– Браво! – сказал Архипов. – Сокрытие улики преступления.
– Именно! – повернулся я к нему.
– Нет-нет, Владимир Алексеевич, я говорю, что это вы сокрыли улику преступления от следствия.
– Пожалуйста, – я протянул обломок лезвия сыщику, но тот покачал головой.
– Бессмысленно. На нем уже нет отпечатков пальцев мадемуазель Макаровой. Оставьте себе на память.
Я снова положил лезвие в карман.
– Как пожелаете.
– Ты, дядя, и вправду дурак, – вдруг подал голос Левка, – что ты доказал-то?
Я взглянул на Архипова.
– Да уж, – удрученно подтвердил тот, – пока что все ваши доводы легко разобьет даже самый плохенький адвокат.
Лиза тоже хотела что-то сказать, но вдруг осунулась – вероятно, первый запал прошел, и она догадывалась, к чему я веду.
– Итак, перейдем к главному, – объявил я. – Мадам, – я повернулся к госпоже директору, – помните, вы по моей просьбе собрали всех новичков в манеже? Среди них был и этот человек, – я указал на Левку.
Лина Шварц кивнула.
– Я внимательно следил за ним, пока вы рассказывали о вреде курения. И заметил, что он время от времени поглядывал на директорскую ложу. Уже в тот момент мне в голову пришла мысль – а не туда ли будет нанесен удар? Позднее я присутствовал на вашей репетиции, Владимир Леонидович, – повернулся я уже к Дурову-старшему, – и потому так расспрашивал вас о пушке, величине заряда и прочем. Я поначалу предполагал, что убийца, – я кивнул в сторону Лизы, – каким-то образом увеличит заряд в вашей пушке и подложит вместо лент что-то посущественней. Но потом отверг это предположение – слишком сложным оно мне показалось. Однако мысль о том, что целью теперь являются именно те, кто во время представления находится в директорской ложе, не давала мне покоя. Поэтому вчера ночью мы с вашим братом Анатолием Леонидовичем вернулись в цирк и устроили засаду.
– И я не жалею, что не уехал вчера утром, – сказал Дуров-младший. – Это было по-настоящему увлекательно.
– Точно так! – кивнул я. – Около трех часов после полуночи мы имели удовольствие наблюдать, как госпожа Макарова, совершенно без каких-либо признаков хромоты, продемонстрировала нам чудеса ловкости. Почти в полной темноте она забралась по канату под купол цирка, потом, раскачавшись, уцепилась за стропила ровно над директорской ложей и прикрепила туда некий предмет. Затем спустилась по стропилам до технического балкона, проделала там какие-то манипуляции и была такова.
– Что за предмет? – спросил Архипов быстро.
Я повернулся к Дурову-младшему и кивнул.
– Бомба, – ответил тот просто. – Бомба.
– Бомба? – ахнул Саламонский.
– Ничего себе! – воскликнул Дуров-старший.
– Да, Володя, бомба была подвешена на стропила. От нее шел тонкий шнур к техническому балкону.
– Зачем? – спросила Лина.
– Очень просто, – ответил я. – Расчет был такой – как только свинья выстрелит из пушки, госпожа Макарова обрежет шнур. Бомба упадет в ложу и взорвется. А всем будет казаться, что это – результат выстрела.
– Это бомба с ударным взрывателем? – спросил Архипов. – Что вы с ней сделали?
– Аккуратно отцепили шнур от поручня балкона и спустили вниз. Правда, пришлось сбегать за веревкой – длины шнура не хватало, – ответил Анатолий Дуров.
– Ради бога! – воскликнул сыщик. – Вы могли сами взорваться?
– Ну… – сказал я. – Господа бандиты сильно не старались. Сделали взрыватель из патронного капсюля. Он не такой чувствительный, как пружинные.
– Нормально, – ответил лениво Левка. – Хоть я к этому и не имею никакого отношения, но тут скажу – такого капсюля достаточно. Взорвалось бы – мало не покажется!
– Потом мы взяли вот этот самый мешок, – Анатолий указал на узел в руке брата, – прицепили его к тросику и подняли вверх.
– Теперь я был абсолютно спокоен, – продолжил я. – Бомба была обезврежена. Оставалось только снова устроить засаду – теперь уже во время представления, и взять преступника с поличным. Об этом я попросил Анатолия Леонидовича. А потом присовокупил к нему и Захара Борисовича. Конечно, меня смутило то, что вы, Лиза, все время были на виду – даже тогда, когда, по моим представлениям, должны были уже уйти на балкон, чтобы перерезать тросик с бомбой. В какой-то момент я даже подумал, что все мои планы рухнули. И честно скажу, когда дама в зеленом платье указала на Владимира Леонидовича, я совсем растерялся. Но… Лиза, с близкого расстояния Левка, даже одетый в ваше платье, не обладает таким же изяществом фигуры. Распознать подмену было просто. Тут я понял, что в антракте вы отдали свое платье Левке, а сами, переодевшись, ушли на балкон. Все видели «даму в зеленом». Все думали, что это вы. А вы в этот момент готовились взорвать ложу. Тут-то вас и схватили. Да, господа?
– Именно так, – подтвердил Архипов, – госпожа Макарова была задержана нами в тот момент, когда перерезала трос, шедший от купола к поручню балкона.
Я подошел вплотную к Лизе. Она стояла, сгорбившись, опустив глаза.
– Но зачем, Лиза? – спросил я. – Кого вы хотели убить? Госпожу Шварц? Альберта Ивановича?
– Меня! – твердо сказал Саламонский. – Она хотела убить меня. Она хотела разбогатеть.
– Но как? – спросил я. – Вы же были ее покро… – я осекся, вспомнив, что здесь же присутствует и Лина.
– Она хотела убить меня! – твердо сказал Саламонский. Он подошел к Лизе и поднял ее голову. Потом пристально поглядел в глаза.
– Ну, говори, тварь. Я правильно тебя понял?
– Да, – тихо сказала Лиза, – Да, я хотела именно этого.
Саламонский дернулся, как будто хотел ударить девушку, но опомнился и отошел на шаг.
– Захар Борисович, – он обратился к Архипову, – представленных доказательств достаточно, чтобы арестовать и судить эту женщину?
