Маневр удался, и неуправляемая машина вошла точно в тыловые ворота, выбив их и продолжая движение через теплицу с розами, круша ее. Следом за «Волгой» во двор усадьбы прыгнул Николай, упав за бордюром бассейна, невидимый из дома.
Машина остановилась, врезавшись в столб освещения у противоположной стены.
В доме зажегся свет.
Николай выглянул из-за бордюра, короткой, бесшумной очередью «клина» разнес камеру тылового видеонаблюдения. После чего рванул к зданию, прикрепил «РГД-5» на растяжку к ручкам дверей второго выхода, заблокировав их. Прошел вдоль восточной стены, напротив расстрелянного сарая, пригибаясь под окнами. Замер за углом, перед фасадом. Из дома доносились голоса, но, о чем шла речь, Стариков разобрать не мог.
«Ну, давайте, выходите, ребята, посмотрите, что за тачка вломилась в ворота?» – мысленно торопил противника Николай. Хуже, если этот врач вызовет милицию. Но при наличии подпольной лечебницы это ему не в масть. Правда, он может предварительно спрятать Крюгера, а в остальном – отмажется. Итак, если через минуту из дома никто не выйдет, Стариков пойдет на штурм. Встреча с ОМОНом ему не светит. Но досчитать до шестидесяти Николай не успел. Дверь парадного входа открылась, появился парень с помповым ружьем, и дверь тут же закрылась.
Что ж, план дал сбой. Надо внести коррективы.
Николай вышел из-за угла, одиночным выстрелом сбил вторую видеокамеру. Охранник обернулся и тут же получил пулю в лоб.
Этого не могли не заметить из дома. Стариков точным броском метнул «Ф-1» к парадному входу. Раздался оглушительный взрыв. Как только визг осколков смолк, Николай рванулся к развороченному входу, прыгнул внутрь, перекатившись в сторону, стараясь в дыму и пыли рассмотреть цели. Увидел лишь труп мужчины в нескольких метрах от себя. И тут же прогремел взрыв в дальнем конце дома. «Так, – подумал Стариков, – кто-то пытался уйти запасным выходом и нарвался на растяжку. Прекрасно. Силы противника тают». Николай определил местонахождение лестницы, ведущей на второй этаж. Метнулся к ней. Держа в вытянутой правой руке пистолет-пулемет «клин», в левой зажал запасной магазин. И тут ударили по нему. На верхней площадке, под аркой, появился боец из охраны, выстреливший по Старикову из «сайги». Картечь кучно ударила в грудь. Хорошо, что дробь, не пуля. Она не страшна для бронекостюма. На выстрел охранника Николай ответил длинной очередью. Нашпигованный десятком девятимиллиметровых пуль, тот, не издав ни звука, проломив перила, свалился вниз, а Стариков занял его место. Перед ним открылся коридор, где стояли двое.
Один в возрасте, с виду типичный Айболит, с бородкой, в очках на благообразном лице, и парень, бросивший свое ружье на пол.
– Не стреляйте, – крикнул доктор, – мы без оружия. – Николай приблизился к ним.
– Где Крюгер?
Айболит, он же Герман, кивнул на одну из дверей.
– Твоя машина в гараже? – спросил Николай.
– Да, – ответил Коржевский.
– Ключи. От гаража и машины, быстро.
Герман бросился в спальню и мгновенно вернулся.
– Вот, – он показал ключи.
– Бросай.
Поймав ключи, Николай вынес приговор Айболиту:
– А теперь, бандитская подстилка, я закрываю твою клинику.
– Но…
Очередь «клина» отбросила простреленное тело доктора на ковровую дорожку.
Охранник опустился на колени:
– Не убивайте меня, прошу вас.
– Встать, – приказал Стариков. – Вперед, в палату к Крюгеру.
– А если он вооружен?
– Вперед сказал, ну?
Николай поднял «клин» на уровень лица охранника.
Парень пошел к палате.
Крюгер слышал все, что происходило вокруг дома, но был бессилен что-либо предпринять, прикованный к постели. Он понял, КТО пришел за ним. А этот Герман, как назло, только вчера сделал ему операцию, лишив возможности передвигаться самостоятельно. У Крюгера был при себе «ТТ», правда, в обойме всего четыре патрона. Но и этого хватит отбиться. Он уже позвонил Пастору, и бригада, вооруженная автоматами, с минуту на минуту должна появиться здесь, чтобы забрать его. Надо как-то продержаться, лишь бы их не опередили.
Крюгер упал на пол, переполз под кровать, выставив перед собой пистолет.
Дверь открылась, и на пороге появилась фигура в камуфлированной форме. Милютин поздно сообразил, что это один из его охранников. Нервное напряжение сделало свое дело. Инстинкт самосохранения возобладал над разумом.
Крюгер все четыре пули выпустил в того, кто первым вошел в палату, в своего охранника, умело подставленного настоящим противником.
Парень упал, а перед Милютиным ударили пули «клина».
– Брось оружие, Крюгер, – приказал Николай, меняя магазин пистолета-пулемета.
Милютин отбросил «ТТ».
– А теперь, мразь, выползай из своей норы. Да и негоже тебе, как опущенному, обретаться под шконкой. Быстрей, козел, или я вытащу тебя сам.
Крюгер, корчась от боли, выполз на середину комнаты.
– Мстить пришел, майор? – бандит взял себя в руки.
– Нет, проведать тебя.
– Знать бы, что так все сложится, всадил бы контрольный тебе в башку там, на даче.
Крюгер понял, что никакой бригады не будет, все время вышло, обманул Пастор, кинул, сука, и решил перед смертью покуражиться.
– А твои бабы, Стариков, ничего были. Особенно дочка. Ох и мычала, когда я ей плево рвал. Аж визжала, жаль, рот у нее был заклеен. Послушал бы с удовольствием. Но я ее не только туда, я ее ниже, на сухую, без подготовки. Кровь так и хлестнула.
Николай побледнел:
– Кайф, значит, поймал?
– Небесный, майор. Необыкновенный. А жена твоя…
– Заткнись, мразь. Сейчас ты, падла, другой кайф словишь.
Вдали послышался вой сирен. Кто-то из соседей или тот же Крюгер вызвал милицию. Нужно было заканчивать и уходить, как ни хотелось продлить казнь этого нелюдя. Крюгер же только подначил:
– А вот и менты, так что, майор, сдохнем вместе. Вдвоем веселее. А брать тебя мусора не будут. Проще завалить, по своему опыту знаю. Ты труп, майор.
– Ошибаешься, Крюгер. В очередной и последний раз ошибаешься. Рано мне умирать, я тебе еще кайф не доставил.
Стариков вытащил «ПМ», снял с предохранителя, почти не целясь выстрелил Крюгеру прямо в промежность, превратив его мужское достоинство в кровавое месиво.
У бандита вырвался сдавленный крик и расширились зрачки. Он схватился руками за простреленные яйца.
– Ах, ты…
Боль не дала ему договорить.
– Это тебе за дочь.
Вторая пуля вонзилась Крюгеру в солнечное сплетение.
