Ловкач продолжал стоять неподвижно. Как безмолвный манекен.
– Ты думаешь, нам удастся выстоять? – спросила Танита. – Против Шейла? Против Счастливчика? Против того Рубаки? Ты по-прежнему считаешь, что у нас есть шанс выстоять?
– Что ты предлагаешь? – медленно сказал Ловкач. – Отступить и дать Змею возможность стать еще сильнее? Отступить и дать ему собрать еще больше союзников? Позволить ему открыть дверь и впустить в нее Безликих?
– Он побеждает, разве не ясно? Змей побеждает в этой войне!
– Ошибаешься.
– Что?
– Нельзя побеждать или проигрывать. Можно только победить или проиграть. Победа или поражение. Это абсолютные величины. За все, что лежит между ними, еще можно бороться. Змей победит только в том случае, когда против него не останется никого. До этого времени можно бороться. Приливы и отливы – лишь явления природы. Они приходят и уходят.
– Ты с ума сошел…
Ловкач повернулся так резко, что Стефани показалось, что он хочет ударить Таниту.
– Я только что видел, как мой самый близкий друг превратился в статую, Танита. Мериториус и Карр, одни из немногих, кого я уважал, убиты. Ты права, наши союзники мрут как мухи, но мы и не рассчитывали, что борьба будет легкой. Жертв не избежать. Знаешь, что мы сделаем? Мы выступим против них и будем сражаться, другого выхода у нас нет. Я остановлю Змея раз и навсегда. Все, кто хочет присоединиться, могут идти со мной. Кто не хочет, их дело. Змей должен быть остановлен. Вот и все.
Ловкач сел в машину и завел двигатель. Стефани задумалась на мгновение, но открыла пассажирскую дверь и тоже залезла внутрь. Ловкач уже пристегнулся, его взгляд был пустым. Он подождал три секунды, потом включил передачу, но перед машиной выросла фигура Таниты.
– К чему этот спектакль? – пробормотала она, и Стефани удалось выдавить из себя улыбку. Ловкач быстро вывел машину на дорогу.
– Куда едем? – спросила Стефани.
– Ты что, не слышала? – ответил Ловкач своим обычным голосом. – Мы едем останавливать Змея. Я только что произнес по этому поводу блестящую речь. Просто великолепную.
Танита наклонилась вперед.
– Ты знаешь, где его найти?
– Знаю. Почему Змей охотился за Скипетром?
Танита сдвинула брови.
– Потому что Скипетр – абсолютное оружие.
– А почему он хотел им завладеть?
– Чтобы совершить ритуал и вернуть Безликих, заставив кого-то рассказать, как это сделать.
– Нет. Если Змей будет угрожать единственному человеку в мире, который знает, как совершить ритуал, то этот человек вполне может предпочесть смерть. Что тогда будет делать Змей? Он использовал Скипетр, чтобы убить Старейшин. Это единственная причина, по которой он так хотел его заполучить. Он понимал, что без Скипетра у него не хватит на это сил.
– Но как это поможет ему провести ритуал?
– Дело совсем не в ритуале. Какую выгоду можно получить, убив Старейшин?
– Шутишь?
– Валькирия…
– Не знаю.
– Ты знаешь, подумай. Что будет после того как Старшины погибнут?
– Паника? Страх? Освободятся три пустых парковочных места у Святилища?
Стефани вдруг поняла.
– Господи, – проговорила она.
– Ему нужна Книга Имен, – сказал Ловкач. – Он получил Скипетр и убил Мериториуса и Морвенну Карр, чтобы снять заклинание, защищающее Книгу. Он с самого начала хотел добраться до Книги Имен.
Глава 28
Битва в святилище
Когда они добрались до Музея восковых фигур, город уже затих, переводя дыхание после тяжелого рабочего дня. Небо застилали темные облака. Ловкач, Танита и Стефани вышли из «бентли» и побежали к черному ходу. Дождь уже зарядил основательно. Машины пробирались по улице, расплескивая лужи, а редкие пешеходы спешили домой, прикрывшись зонтиками и опустив головы. Ловкач быстро, но осторожно вошел в отрытую дверь. Танита и Стефани последовали за ним.
Стефани думала, что они попадут в Святилище в самый разгар битвы, и тщетно пыталась услышать звуки борьбы. Но в Музее восковых фигур было странно тихо. Они шли по залам к спрятанной в стене двери, но на полпути Ловкач вдруг замедлил шаги и остановился.
– Что-то не так? – прошептала Стефани. Ловкач медленно повернулся, вглядываясь в темноту.
– Не хочу вас пугать, но, по-моему, мы не одни.
И тут с едва слышным шелестом из тени стали появляться Пустотелые. В одно мгновение троица храбрецов оказалась в плотном кольце бездумных, бессердечных и бездушных существ.
Танита с трудом пробивала себе дорогу, с каждым взмахом своего меча забирая жизнь у очередной нежити. Ловкач щелкнул пальцами, и группу Пустотелых охватило пламя. Стефани лавировала между крутящимися на месте слепыми фигурами. Пламя проделывало дыры в их оболочках, газ, которым они были наполнены, воспламенялся, Пустотелые взрывались и падали.
Один из них, чудом избежав огня, бросился на Стефани. Она ударила его в лицо кулаком. Он, в свою очередь, тоже размахнулся, но Стефани поднырнула под его руку так, как это делал Ловкач, подставила подножку, и Пустотелый повалился на пол. Это было совсем не грациозно и совсем не красиво, но это работало. Стефани схватила его за запястье и воткнула его же кулак ему в грудь, громко крикнув.
Пустотелый сдулся, и Стефани вдруг поняла, что вокруг стало тихо. Она взглянула на Таниту и Ловкача и увидела, что друзья наблюдают за ней.
– Неплохо, – сказала Танита, приподняв бровь.
– А теперь займемся главным, – проговорил Ловкач.
Распахнутая дверь Святилища зияла как рана. Прямо у входа лежал Пустотелый. Стефани замешкалась, но все-таки переступила через него. Друзья стали спускаться вниз.
Основная бойня произошла именно в Святилище. Оно было усыпано мертвыми. Здесь не было раненых, не было умирающих. Некоторые тела были разрублены на куски, на некоторых вообще не было ран, на полу лежали лишь кучки пепла, оставшиеся от тех, кого сразил Скипетр. Стефани старалась не наступать на останки, но пол был покрыт ими так густо, что это не всегда удавалось.
Она прошла мимо Администратора, его тело было сведено судорогой, пальцы скрючились и застыли. Лицо хранило следы агонии. Он пал жертвой кроваво-красной руки Змея.
Ловкач подошел к двери и заглянул в коридор, там было пусто. Танита вышла, плотно прижимаясь к стене, и кивнула Ловкачу. Он шагнул вперед, остановился и кивнул ей в ответ.
«Я не хочу идти туда, где опасно», – думала про себя Стефани. От одних только знаков, которыми обменивались Ловкач и Танита, можно было сойти с ума.
Ладони стали влажными от пота, во рту пересохло. Стефани чувствовала: еще чуть-чуть и ноги перестанут ее держать. Она вспомнила о родителях, о своих любимых родителях. Если она погибнет сегодня ночью, узнают ли они об этом? Отражение будет продолжать свой бессмысленный маскарад, и родители постепенно начнут понимать, что существо, которое они считают своей дочерью, совсем не похоже на ту девочку, которую они так любили. Они решат, что все, что связывало их до сих пор, осталось в прошлом, но все-таки будут продолжать думать, что это их дочь. Они проведут оставшуюся жизнь в размышлениях, почему дочь перестала их любить.
