– А поговорить? – включилась в беседу Анька.
Я пожала плечами.
– Охренеть, – выдала Инга и включила пятую передачу. – Два часа непрерывного секса? Охренеть! В следующий раз познакомишь меня с ним.
– Он тебе не понравится, – предположила я.
– С чего это ты взяла?
– Потому что он негр.
Это я, конечно, сказала зря, потому что Инга так резко вывернула руль и дала по тормозам, что мы чуть не оказались в кювете.
– Ты что, совсем дура??? – закричала она на меня.
Анька поджала коленки от страха, что сейчас и ей достанется, и зажмурилась.
Инга была в бешенстве.
– Я же тебе сказала – белые с черными не спят!
– А я не расистка.
– Да при чем тут, расистка ты или нет. Ты приехала в эту страну и должна подчиняться ее законам. Ты знаешь, что каждый третий нигер болен СПИДом?
– Ты мне об этом не говорила, – ответила я и улыбнулась.
– Да чему ты улыбаешься, дура, ты понимаешь или нет, что, может, ты уже являешься носителем этой ужасной болезни?
Анька, сидевшая как мышка, одернула вниз юбку, как будто испугалась, что эта болезнь сейчас нападет на нее, и нервно сглотнула. Говорить она точно не могла и поэтому только смотрела на нас.
– Да не заразилась я. Чего ты орешь?
– Откуда ты знаешь? Презервативы иногда рвутся.
– Да не пользовались мы презервативами, – тихо сказала я.
Анька подняла глаза вверх и, наверное, начала мысленно молиться за мою пропавшую душу.
– Что? – закричала Инга. – Что ты сказала?
– Да не ори ты так. У нас не было секса как такового. Мы… – застеснялась я, – мы… мы занимались оральным.
Инга смотрела на меня, но ее взгляд был где-то очень далеко.
Анька тоже смотрела на меня и нервно моргала.
– Все два часа? – пришла в себя Инга.
Я кивнула.
– Охренеть, – ответила за нее Анька.
Инга завела машину, и мы поехали домой.
Красота + ум
Вот он стоит передо мной.
Его крошечные глаза смотрят на меня снизу вверх. Он немного улыбается, а я стою и не могу понять, что я сейчас делаю? Зачем он мне нужен? Он, такой малюсенький, пузатенький, лысый и в очках. Это на фоне меня (высокой, длинноногой и красивой). Ну что ты на меня так смотришь? Ну ты хоть понимаешь, что мы вообще не смотримся вместе? Да то, что ты на голову меня ниже, это еще ерунда. Ты же весишь ровно в три раза больше, чем я. Мы как Штепсель и Тарапунька с тобой. Что? Очки не проблема? Купишь себе контактные линзы? А живот? Похудеешь? А лысина? Вживишь волосы по новой технологии… Прочитал где-то… Может, еще и вырастешь на тридцать сантиметров?
Ну как же ты нас вместе представляешь? Красота (моя) + ум (твой) … Говоришь, неплохое сочетание?
Да это просто смешно…
Боже, что он говорит? Нет, он точно с ума сошел. Он предлагает мне стать его девушкой. Что это? Колечко… Мне? Хочет, чтоб мы были помолвлены. Боже, я такое только в сериалах видела. Что же делать? Колечко очень красивое. Жаль отказываться… А что, ради прикола соглашусь… Это ведь только помолвка, в загс он меня не ведет пока…
Да, пара мы, конечно, с ним оригинальная. Все вслед оборачиваются. Ну и пусть оборачиваются. Им всем просто завидно. Вон та девица смотрит на меня и даже не стесняется. Колье мое рассматривает. Да, много там карат, не переживай, не фальшивка. И платье мое от-кутюр. Запах моих духов ей не нравится… Скривилась вся. Да, зависть – это страшная сила. Как и красота (моя).
Что это мой Винни Пух меня одну оставил? Где он сам? Кокетничает с другой. Ой, потеха. Такая же, как он: маленькая и толстенькая. Как они смешно вместе смотрятся. Подходят. Сусанна ее зовут. Держите меня, сейчас точно умру от хохота.
Так. Ну и что дальше? Ну накупил мне море книжек. Сиди, говорит, и читай. Нечего по магазинам шастать целыми днями. Вот сижу и читаю. Эдуард Тополь. Сказал, что очень популярный писатель сейчас. Скучно. Не буду читать. Лучше телик посмотрю. Ну вот так всегда. В самый неподходящий момент он является. Опять сумки, полные еды. Я уже и так на восемь килограммов поправилась. А он, наоборот, похудел. В спортзал каждый день ходит. Бегает. Плавает. Я тоже там была. Скукотища. Нет, пусть он лучше сам туда ходит.
Ух ты, линзы поставил. Да, без очков ему намного лучше. Подтянулся-то как. Уже можно без омерзения смотреть на него. И с прической что-то сделал. Что? Волосы вживил? Очень неплохо. Какой же у меня симпатичный мужик получается. И все я. Своими руками смастерила. Просто мастерица я.
Ну вот, все опять смотрят только на нас. Опять эта Сусанна возле него крутится. И она тоже похудела до неузнаваемости… Что? Они, оказывается, вместе в спортклуб ходят? А, ну молодцы. Что это он так смотрит на нее? Смотри, звезда нашлась. Все возле нее крутятся. Тополя обсуждают. Надо было хоть пару страниц прочитать. А то стою как дура и ничего сказать не могу. Может, сказать, что мне не понравился Тополь? Нет, не буду. Все его хвалят.
Ну и где он? Час ночи уже. О, пришел.
Что? Что он говорит? Уходит? Почему? Я красивая дура? А кто не дура? Сусанна? Да, вкуса у него никогда не было… Ну, проваливай… За квартиру спасибо… и за колечки тоже. И за книги (всем врагам назло перечитаю). И за машину, и за все, что ты, гад, сделал для меня.
Ну и что я плачу? Все пройдет. Ведь я никогда его не любила. Что же я плачу? Все пройдет. Вот посмотришь, все пройдет…
Вот он стоит передо мной. Весь такой высокий и красивый.
Его огромные глаза смотрят на меня сверху вниз. Он немного улыбается, а я стою и не могу понять, что я сейчас делаю. Зачем я ему нужна? Он, такой высокий, красивый. А я толстая и умная. Ну что ты на меня так смотришь? Ну ты хоть понимаешь, что мы вообще не смотримся вместе? Ну как же ты нас вместе представляешь? Красота (твоя) + ум (мой) … Говоришь, неплохое сочетание?
Ведь это просто смешно…
День четырнадцатый
Спала я как убитая.
Просто как младенец, которого выкупали и накормили пред сном.
Утром позвонил Денис.
– Где вы вчера были?
– Ну, сначала мы по магазинам пошатались, а когда они закрылись, пошли в какое-то кафе…
– Какое? Название помнишь?
– Да откуда? Нет конечно.
– И что, полдня вы пили кофе?
– Почему полдня? Мы туда около девяти нагрянули. И не только кофе пили. Я ела рыбу, например. А что? В чем дело-то?
Говорила я без запинки. Потому что врать я умею. И когда вру, никогда не краснею. А вот когда правду говорю, иногда краснею. Но вранье почему-то всегда звучит убедительней.
