– Сам на себя не похож. Прямо как…
– Вылитый барон! – вставил со смехом капитан.
Вернувшийся как раз в этот момент князь утвердительно закивал головой, показывая большой палец, и стал провозглашать планы на вечер:
– Зря смеётесь, Валер. Как раз в тему. – Он ещё раз с удовлетворением осмотрел сотника с ног до головы: – Вас, господин Шавен, ожидает главный Стряпчий Его величества.
– Чем могу служить?
– Дело в том, что на южных границах освободилось несколько ленных поместий, принадлежащих лично царской семье. И в последнее время разбойников там расплодилось тьма-тьмущая. Поэтому туда планируется послать нескольких наместников с баронским титулом. Желательно людей грамотных и досконально знающих воинское дело. Такие посланники живо наведут там должный порядок и заложат основы новых титульных поместий для своих фамилий.
На каменных складках лица Дорнесса впервые появились чуть округлые линии:
– Осмелюсь доложить: я на службе и свои обязательства выполняю до конца.
– Естественно, дорогой Шавен! Никто вас и не взял бы на такое место до окончания контракта. Но ведь он заканчивается через несколько месяцев?
– Да. Но я ведь не барон.
– Всего лишь? Такой профессионал заслуживает баронский титул однозначно.
– Ну, если просто поговорить о будущем…
– Вот видите. Значит, некие предварительные переговоры вести имеете право. Зато потом, сразу же, можете переезжать на готовое место жительства. Такими кадрами как вы, разбрасываться безрассудно. Поговорите, просто обсудите эту тему с главным Стряпчим. А там и Его Величество намекал, что выберет для вас пару минут для аудиенции. Он тоже желает познакомиться с вами лично.
– Весьма польщён! – сотник склонил голову.
– Вот и отлично! – огианин повернулся к одному из слуг: – Проводите господина сотника к Его Светлости.
После ухода массивного Дорнесса, в комнате, и без того огромной, словно стало больше места. А князь обратился к капитану:
– Валер! Для вас тоже есть очень приятный сюрприз.
Капитан заулыбался:
– Мне тоже светит титул барона?
– А он вас прельщает?
– Да нет, вроде. В моём возрасте рано думать об оседлой жизни.
– И я так думаю! – судя по улыбке князя, слухи о его излишней жестокости казались явно преувеличены. – Поэтому вам будет интересно и перспективно пообщаться с нашим фельдмаршалом. Вы ведь давно добивались с ним встречи?
– И как добивался! Но с чего это он сейчас соизволил со мной общаться?
– Всё по тем же причинам. Его Величество старается предвидеть события на год вперёд. А то и больше. Талантливые военачальники нужны любому государству. Почему бы и вам, после окончания контракта не иметь на примете весьма интересное место службы?
– Ага! Понимаю. То есть мы будем лишь гипотетически обсуждать будущее?
– Не только. Фельдмаршал даже выразил согласие познакомить вас с царской сокровищницей, которая находится под его личной охраной. А там собраны все артефакты древности причастные, по мнению специалистов, к военному делу. И даже те, которые не причастны явно. Но разгадать их суть до сих пор не удаётся.
Глаза от такого предложения загорелись не только у Капитана Лессо, но и у Кремона Невменяемого. Увидеть то, что за долгие тысячелетия удалось огам выловить в ядовитых водах Гиблых Топей?! Да только одна такая возможность стоит столько же, а то и больше, чем обладать трактатом «Установки»!
Но в то же время молодой колдун чувствовал нечто странное в поведении князя. Казалось, тот специально хочет отделить от него старших командиров. Вот только для чего? Уж если для сотника и капитана предоставляют такие сюрпризы, то, что приготовят простому десятнику? Вряд ли что-то плохое. Иначе всё бы обставили по-другому.
Поэтому Кремон удержал в себе готовую вырваться просьбу об осмотре уникальных экспонатов древности. А лишь завистливо, но скромно покачал головой.
Валер, уже готовый следовать за склонившемся в поклоне слугой, всё-таки немного напрягся. И блеск подозрительности мелькнул в его умных глазах:
– А чем займётся десятник Низу?
– Его слава непревзойдённого фехтовальщика дошла и до наших лучших воинов. Поэтому ему вменяется дать несколько уроков сыновьям очень высокопоставленных людей.
Заметив явное разочарование на лице своего подчинённого, Валер облегчённо рассмеялся и ободряюще посоветовал:
– Очень лестное мнение о тебе! Постарайся его оправдать и заодно познакомиться с будущими самыми титулованными особами этого царства. Подобные знакомства всегда пригодятся.
А затем, радостно потирая руки, поспешил на встречу с фельдмаршалом. Князь тотчас стал осматривать и десятника, как совсем недавно делал с сотником. Поэтому Кремон позволил себе спросить:
– Ваша светлость, в этом…
Но тот тут же поднял обе руки ладонями вверх и потребовал:
– Впредь обращайся ко мне только на «ты» или по имени. Зовут меня Оузер. Что ты хотел спросить?
– Э…, Оузер, мне кажется, этот костюм не слишком подходит для уроков фехтования.
– А тебя так тянет в зал тренировок?
– Не особо, конечно.
– Вот и прекрасно. Поучить недорослей ты сможешь и позже. Для них и ночь подойдёт. Пусть приучаются к суровости жизни. Правильно?
– Вполне. Меньше спишь, больше двигаешься! – вспомнил Кремон одну из любимых присказок Коперрульфа.
– А мы с тобой лучше просто прогуляемся по дворцу. Авось и нам дозволят полюбоваться чем-то тайным и красивым. Не против?
– Как можно?! И руками и ногами готов ухватиться за такую возможность.
– Тогда за мной! – князь резко развернулся и дальнейшие слова уже говорил на ходу: – Может нас кто-нибудь, и накормить пожелает. Попытаюсь напроситься за стол. А там обязательно с кем-нибудь перезнакомлю. Тем более что мне после ужина отлучиться придётся по делам.
– А я? – тут же отозвался молодой колдун.
– Сдам кому-нибудь под опеку, не переживай. Со мной тебе открыты любые двери, а после моих рекомендаций никто не откажет тебе в дружбе.
Здание, в котором располагалась гостиница, длинными и запутанными переходами, оказывается, соединялась с царским дворцом. И уже через полчаса Кремон восторгался удивительными картинами, неповторимыми коврами и поражающей красоты творениями скульптуры и декоративного искусства. Князь оказался просто непревзойдённым гидом и талантливым рассказчиком. И порой мог поведать так живописно и интересно о каком-нибудь предмете, что молодой десятник замирал с отрытым ртом. И его приходилось тянуть дальше за руку.
Через час острота восприятия стала притупляться. Уж слишком большая нагрузка в виде прекрасного и уникального легла на плечи привыкшего к суровой воинской жизни наёмника. Кажется, и князь был готов окончить экскурсию, потому как часто стал поглядывать по сторонам, а порой и не замечал поклоны редких встречных придворных.
