На нулевом уровне колабы строились по десять особей в ряд и резво катились на север. Рассмотреть открывшиеся просторы запретных земель пока не было возможности. Люди еле успели подняться по ступенькам со своими лошадьми и пристроиться к самой последней шеренге. Причём наёмники, после набора скорости, с удивлением услышали впереди некое ритмичное и басистое хоровое не то пение, не то завывание, которое всё сильней перекрывало топот копыт.
Валер прокричал своим товарищам:
– Слыхал о таком, но слышать лично – первый раз доводится.
Оузер тут же полуобернулся и стал пояснять:
– Колабы вообще поют редко. И только в определённых местах. Нулевой уровень – одно из таких мест.
– И что же они поют? – выдохнул сотник Дорнесс.
– Есть у них сага о славном колабе Токилане. Который когда-то правил всем миром. И ему подчинялись все животные. И надумал Токилан создать заповедник, в котором бы все животные обрели разум и научились мыслить. И построил он Барьер, и собрал за ним самых перспективных животных. Но беда пришла в наш мир, умер Токилан в лихолетье. А его воспитанники остались за барьером и одичали окончательно.
Долгая пауза затянулась настолько, что капитан не выдержал и задал вертящийся у всех на языке вопрос:
– Вот так сага и кончается?
Князь непонятно дёрнул уголком губ:
– Да нет, там ещё всякие продолжения поют. Про гроб хрустальный с телом бальзамированного Токилана. Про его потомка, который найдёт этот гроб и завершит начатое дело. Про братьев наших меньших, о которых стоит заботиться и вести дорогой знаний и просвещения.
– Вот это сага! – воскликнул десятник, мотая головой. – Феноменальная! И кто бы мог подумать о таком! Но вот скажите, князь, у Огов тоже есть подобные истории про Гиблые Топи?
– Сколько угодно! И более правдоподобные.
– Поделитесь?
– К сожалению. Чужакам они не передаются.
– Как?! Разве такие же люди для вас чужаки? А колабы, значит – кровные братья?
– А вот и нет, и колабам наши легенды с мифами почти неизвестны. Да и вам они зачем?
– Что за вопрос?! Быть здесь, – Кремон мотнул головой направо, – И не изучить историю такого таинственного места?! Пусть даже в легендах или сказках, всё равно непростительно.
Взгляд Оузера значительно посуровел:
– Кашад, твой интерес выглядит слишком странным для простого наёмника.
– А кто вам сказал, что я простой наёмник?! – позволил себе обидеться десятник, не обращая внимания на предостерегающий жест капитана Лессо. – Может, через пару лет я уже сам стану князем? А то и правителем нескольких княжеств? Да я, где бы не бывал, всегда интересовался прошлым той местности, запоминал надписи на разрушенных зданиях и пытался рыться в основаниях фундаментов. Жалко времени на это не было. Но в последующие годы, я наверстаю упущенное.
Все три попутчика, словно сговорившись, отреагировали басовитым смехом на хвастливые заявления десятника. А у Валера непроизвольно вырвалась фраза:
– Наивный! Так далеко планируешь!
Остаток дороги они горячо спорили о пользе знания истории, но эта фраза прочно засела в памяти Невменяемого. Что-то командиры знают очень важное! Что-то такое, что даже у них вызывает сомнения в дальнейшей своей судьбе. Неужели поход к Западным островам так опасен? Или наибольшая опасность подстерегает именно его, десятника Кашада Низу? И не значит ли это, что пора уносить ноги? Тем более что возможность появилась просто уникальная: самому уйти с помощью Опоры в Топи и за светлое время суток добежать в Сорфитовые Долины. А там его встретят, приветят и доставят куда надо. Заманчиво! Но главное – выполнимо!
Вот только все остальные секреты останутся не разгаданы. А когда и кому представится шанс вновь оказаться в самом сердце грядущих и уже свершающихся событий? Стоило продолжить такое удачное и плодотворное внедрение. Да и большинство событий явно этому способствовало. И Кремон мысленно самодовольно усмехнулся:
«Теперь им меня не разоблачить. Значит, я могу продолжить работу и постараться нанести врагу своими действиями наибольший урон. Вот только, как же выяснить: что, где и когда? Иначе можно и не успеть скрыться, как говаривал Коперрульф: „За прерванной цепочкой остывающих следов… “»
Полчаса пути, полчаса на реконгсценировку местности, и вот уже две тысячи колабов сдержанно напевая очередную сагу, катятся широким клином за спиной мерно вышагивающего десятника. Некоторое время казалось, что твари и монстры вообще покинули этот район Топей, но через полчаса на Опору стали выбираться наиболее ловкие и подвижные экземпляры и устремляться к котящимся горам мяса.
Командир дивизии показал себя талантливым полководцем. Передние линии колабов прекрасно справлялись с угрозой, тогда как идущие за ними попросту отдыхали, набирались сил и готовы были в любой момент подменить уставших товарищей.
Первый заход не был продолжительным. Недалеко от берега сделали плавной разворот и вернулись на твёрдую землю без потерь. Вот только болотные твари целым сонмищем потянулись следом. И теперь болотная жижа так и вскипала чёрными гейзерами и плескала ядовитыми волнами.
Генерала это не испугало. И от него понеслись не слышимые обычному человеческому уху команды. Вверенная ему дивизия просто встала на месте, и, не разворачиваясь, покатилась назад, по уже новому, но такому же чёрному и зловонному льду. Но во второй раз уже гораздо дальше, в глубь смертельно опасных территорий. Да и бой теперь магическими силами вёлся на самом интенсивном уровне. Причём сам создатель Опоры порой находился в наибольшей опасности. И его приходилось защищать всеми надлежащими средствами.
Делалось это так. Сотник Дорнесс шагал за Кашадом чуть ли не в ногу и шумно дышал ему в затылок. Идущие сразу за его спиной Валер и Оузер держали над своей группкой самые мощные щиты, причём делали это не так против прущих навстречу монстров, сколько для предохранения от летящих по бокам молний, огненных шаров, таранных ударов и парализующих импульсов. Ведь если бы молодой колдун хоть на мгновение потерял концентрацию, вся его свита могла оказаться в болотной жиже. А на одной левитации дотянуть до берега невероятно сложно. До и плавать колабы не умели. Что в своё время Кремону наглядно доказал ещё Хлеби Избавляющий.
Силы Кремон расходовал быстро, но для колабов делал вид, что нуждается в очередной добавке в два раза раньше. Лишь только он поднимал правую руку, как из центра клина подкатывался очередной донор, сравнивал скорость и передавал половину своей магической энергии. И тут же возвращался под прикрытие остальных товарищей восстанавливать утраченное.
При помощи знака левой рукой, десятник получал четверть физической силы. Но делалось это гораздо реже, ведь и собственные запасы при спокойной ходьбе не слишком тратились.
Наибольшие трудности создавали, как ни странно, именно небольшие островки суши. Их приходилось обходить или пропускать по дальним краям Опоры. Но в последнем случае сражение с местными чудовищами сразу чуть ли не утраивались по своему накалу. Могло показаться, что дикие твари устраивают засады на островках специально, а вернее используют их преднамеренно. Словно пираты, бросающиеся на корабль своей жертвы.
