Но пока лето продолжалось, и я наслаждалась каждым днём…
Ас ушёл на плац — он упорно занимался по два-три раза в день, отрабатывая навыки обоеручного бойца. Я сбегала наверх, переоделась в длинную, почти до колен, тунику без рукавов. Попутно сняла лишние штаны — и без них жарко. Мне сейчас в кабинет — растить рубины и сапфиры, потом читать физику, затем бегать вокруг пруда, после тренировать стойки и выпады с мечом и бросать кинжал на плацу под присмотром Аса, потом — то же самое по второму кругу…
Дойдя до лестницы, ведущей на первый этаж, прищурилась на гладкие, с плавной ложбиной посередине, широкие дубовые поручни. Намедни Ри приобщила меня к замечательной забаве — показала, как съезжать по перилам. Сев боком, не держась руками и быстро скользя, но — иначе неинтересно! — не пользуясь для поддержки магией. Вот я сейчас… Интересно, поворот тут крутой — удержусь или шлёпнусь?
Поворот я прошла… и с бешеной скоростью полетела вниз — чтобы врезаться боком, как ехала, в идущего по коридору Шона. Ни он, ни я такого не ждали. Удар просто отбросил его назад, опрокидывая на спину. Я, кажется, взвизгнула и вцепилась во что попало. А потом зажмурилась, ожидая паденья и нахлобучки…
Реакцию Шона я угадала:
— Краш фэк! — выдал тот. — Что за?..
Приоткрыла глаз. Потом второй, ибо первый большого обзора не давал. Ага, мы не на полу, а подвисли в наклонном состоянии — вроде как в гамаке — под углом к полу. Шон на спине, как перевёрнутый жук, я боком у него на животе, уткнувшись носом в чуть колючую щёку. Причём рефлекторно вцепилась в Шонову шею. А тот обнял меня одной рукой за талию, а второй схватил за голую ногу повыше колена.
Шон уставился на меня. Я — на него. Расстояние от носа до носа два пальца, у обоих выпучены глаза и полуоткрыты рты. Как когда-то на Луне… Какое-то время мы таращились друг на друга. Он молчал, похоже, не находил слов. Только часто дышал. А я чувствовала, как вокруг физически сгущается напряжение — так перед грозой собирается электрический разряд. Или то напряглись его руки? Что бы ни было, казалось, в этой неподвижности что-то происходит, собирается беззвучной грозовой тучей… Ду-дух, ду-дух, ду-дух — сердце колотилось где-то промеж ушей, мешая думать…
Наконец, развеивая наваждение, Шон мотнул головой со встрёпанными влажными волосами — похоже, плавал в пруду — и произнёс:
— Сейчас я подниму нас левитацией, и ты меня отпустишь. Поняла?
Я кивнула.
Через минуту Шон рассматривал меня в уже обычном ракурсе — сверху вниз.
— Ты в кабинет? Ну, пошли туда, поговорим.
О чём? В то, что он будет меня ругать за езду по перилам, не верилось. Хотя, если б вместо Шона в коридоре возник лорд Арден или его отец, Владыка Алсинейль, неудобно было бы однозначно.
— А сейчас тебе не неудобно?
Подняла глаза, ловя Шонов взгляд. Вроде нет, нормально. Шон сам чудесить горазд. Так о чём он хотел поговорить?
Шон уселся почему-то на спинку кресла, вознёсшись на недосягаемую высоту. Уставился на меня, притулившуюся напротив на краю стула и натянувшую тунику на колени:
— Как говорится, все мы невежды, только в разных областях.
Интересная мысль. Хотя не про меня. Областей, где я была бы на уровне, пока просто не существовало. Но в чём слабое место Шона? Ведь он это о себе, да?
— Да, о себе. Я стараюсь не подходить к тебе близко лишний раз, но видишь, удается не всегда. И я совершенно не понимаю, что делать… Будешь смеяться, но тут я профан похлеще, чем леди Фрейм в порталах.
— А надо что-то делать?
— Хотел бы я знать, — поёжился Шон.
— А почему?
— Что почему?
— Сторониться меня надо почему?
— А сама не понимаешь?
— Не очень… — наморщила я лоб. Я что, настолько Шона раздражаю, что, если буду падать на голову не по делу, это станет мешать занятиям? Он поэтому, чтоб я не забывалась, каждый раз, как подойду на расстояние вытянутой руки, меня по носу щёлкает?
— Ну и ладно.
Как точку в разговоре поставил. А ещё показалось, что Шон нахохлился. Словно на что-то обиделся. Хотя, что значит «на что»? Тут я одна. Выходит, на меня.
— Шон!
— Что, воробей?
— Я тебя обидела?
— Забей! Я уже понял, что ты второй великий специалист в той же области. — Шон подмигнул и чуть грустно рассмеялся.
Почему же я чувствую, что сделала что-то не так?
* * *
Аскани сказал, что через неделю наша новая часовня будет готова. Можно предупредить Арисия и дать знать Тирнари и Россу — а то выйдет весело, если на свадьбе будут все, кроме убредших в леса жениха с невестой.
Шон исчезал на целые дни, а когда появлялся, был необщительным, потому как усталый и голодный. Заглядывал мне в глаза, кивал, что, мол, всё в порядке, и шёл спать. Я бы помогла, только не знала чем… Единственным, до чего додумалась, это готовить ему тайру с травами и ягодами. Он послушно глотал, но, кажется, даже не чувствовал вкуса. Проговорился Шон о том, что его тревожит, лишь однажды:
— Давно мы орков не беспокоили… А вот они, похоже, скоро снова попрут волной. Вы не представляете, сколько их там…
Умом я понимала, что, наверное, много. Орочьи женщины живут по нашим меркам недолго. Но замуж выходят в двенадцать-тринадцать лет и до самой смерти рожают каждый год. Получается по пятнадцать и больше детей у каждой. Пусть выживают не все, но если посчитать, что будет через три поколения, выходит нечто несусветное.
Новой войны я не хотела.
А ещё теперь прямо к герцогству Сайгирн из-за гор вёл пологий перевал. И он был пока незащищён. Ох-х…
Я попросила Шона, когда дело дойдёт до кражи алтарей, взять меня с собой. Почему-то была уверенность, что увидеть это мне стоит.
Шон задумался, почесал нос — и кивнул. Счастливым учитель не казался.
Накануне отлёта в замок Сайгирн Шон выкроил время и отдал нам амулеты, похожие на тот, который сам носил на шее.
— Я тут много чего навертел. Не снимайте их никогда. Тут и маяк, и — видите внизу выступ? — можно активировать щиты, и аварийная телепортация. Если б Аскани с таким попал к викингам — ничего бы не случилось — усвистел бы прямо из Арнегастхольма сюда на плац… Щиты постоянными делать не стал — вам надо учиться ставить и держать защиту самим. Но стратегические точки прикрыты всегда — то есть выстрела издали из арбалета в сердце можете не бояться. И да, амулеты невозможно украсть, и они не потеряются. В общем, держите!
— Спасибо, Шон. А почему на плац?
— Потому что однажды один хороший человек шлёпнулся драконьей тушей прямо в дом.
— И что? — заинтересовался Ас.
— Перестраивали почти весь второй этаж, эта махина снесла его нафиг. Хорошо ещё крыша не рухнула…
