– А разве не МЫ все решаем? Почему, ну почему я не могу жить в Москве круглый год? Петр уже снял нам квартирку на Тверской. Ну, девочки, ну пожалуйста! – захныкала она и кинулась в колени Зиме.
– Да где угодно, – спокойно ответила ей Зима, погладив по головушке, – только не в Москве. Езжай с ним в Египет, в Кению, в Абу-Даби! Дать глобус?
– Нет. У него бизнес в Москве. И он ну никак не может уехать. А я не могу без него. И он не может без меня. Понимаете?
– Деточка, москвичи продажные! Они и меня любят в зимние каникулы. Знаешь, как сильно любят? – спросила Зима и показала на шее засосы, – уже полгода прошло, а любовь до сих пор на шее!
– И меня они очень любят. Особенно 8 марта. Все так наряжаются, так расфуфыриваются, тюльпанами на год вперед закупаются. А потом, что? Ах, поскорей бы Лето!
– Вот именно! – опять закричала Лето, – они всегда-всегда ждут и любят только меня! Кого ни спроси – все меня любят.
– Глупая девочка они любят не тебя, а отпуск.
– Нет. Я вам всем заявляю – нет. Петр любит меня!
Осень в этом споре почти не участвовала и успела собрать свой большой желтый чемодан:
– Ну все, сестренки, я пошла!
– Осень, миленькая, ну пожалуйста, ну не езжай в Москву. Езжай в Бобруйск, в Новосибирск съезди…
– В Новосибирск уже Зима меня не пустит, она завтра туда собирается. Погоди, а чего я с тобой торгуюсь? – и Осень взялась за чемодан.
Лето начала истошно кричать «Убивают», кинулась отбирать у нее желтый ящик и наступать на ноги, чтобы она сделала шаг назад.
– Эй, курицы, хватит вам! А то сейчас как возьму посох, как шарахну им по Кремлю – и обе улетите в Тунис. Не будите лихо, пока оно …тихо… – гаркнула Зима и устроилась рядом с Весной под пледом.
– Поняла? – шепотом заговорила Лето, – сейчас разозлим ее и обеим конец. Ну дай мне еще недельку, по-по-по– пожалуйста!
– Ладно, собирайся, – предложила Осень Лету. – Пойдем вместе к этому твоему Пушкину и ты сама посмотришь кого он выберет.
Лето кивнула, встала на ноги, поправила свою пышную накрахмаленную юбочку и пошла за Осенью.
Петр стоял у памятника с букетом цветов
Сестры остановились неподалеку, чтобы обсудить план.
– Вот мудак, – воскликнула Осень, – ну мудак, это же видно!
– Он просто москвич, – возвела руки к груди Лето. – И очень красивый, правда?
– Ну хорошо, красивый мудак из Москвы. Иди!
– А план? – испугалась Лето.
– По ходу разберемся! Беги к нему! – и Лето смело зашагала на встречу к Петру.
Петр увидел свою любимую и замахал букетом
– Как я по тебе соскучился, – он схватил Лето в охапку и закружил прямо у ног великого поэта.
– Познакомь нас, пожалуйста, – как гриб после дождя появилась Осень и похлопала сестру по плечу.
– Ах, да, знакомься, это моя сестра.
Петр взглянул на Осень и замер. Ее рыжая копна волос развивалась по ветру и слепила своим блеском прохожих, ее глаза – яркие и игривые, как темно синие звездочки, манили своим светом и притягивали внутренним огнем, а губы, сочные и нежные, звали и сводили с ума. На ней было ярко оранжевое платье, которое дополняли красные рябиновые бусы, обрамляющие тонкую, длинную шею.
– О, Боже, какая красавица! – воскликнул Петр.
Лето ударила его букетом в пах:
– Свинья!
Петр даже не заметил этого, он смотрел с восхищением на Осень и не мог оторвать от нее своих липких глаз.
– Иди домой, дорогуша, там Зима на год вперед пельменей налепила – поешь, успокойся, – подмигнула Осень сестре и взяла под руку Петра:
– Пойдемте в парк? Я там неприлично красива!
И Лето, бросая на землю холодные от злости слезинки и поправляя на ходу свою накрахмаленную юбочку, которая уже давно потеряла свой товарный вид, поплелась к дому. Ее грязные зеленые туфельки в мелкую белую ромашку монотонно, как гребцы в лодке, отбивали шаги в родной дом. Она шла и клялась, что больше никогда и ни за что она не останется дольше своего времени. А в Москву вообще решила, больше ни ногой. Конечно, потом, укрываясь мягким одеялом, и обнимая любимых сестер, она взяла свои слова назад. Потому что у нее еще вся жизнь впереди, и будет еще ее время, и будет опять Москва, и будет опять любовь, а может когда-то она и останется… до октября. Кто знает?
Я улыбнулась:
– Какое прекрасное осеннее утро. Замечательный рассказ.
– А критика?
– Мне все нравится. Осень получилась такой выпуклой, яркой, мне нравится.
– А Лето нет?
– Мне кажется, другим сестрам этого и не надо было. Ты сделала акцент на Осени и это правильно. – Я допила чай и направилась в комнату одеваться. – Уже почти двенадцать. Ну мы и сони с тобой!
– Мы бизнес леди. А им в воскресенье нужен отдых. Камеру не забудь. И включи ее еще в машине, договорились?
– Да, все сделаю, не волнуйся.
– Самое главное – быть правильной, нудной и рыдать.
На встречу в Эдвардом я пришла вовремя. Специально не хотела опаздывать, так как была уверена, что Таша этим точно грешила.
– Я так рад! – Эдвард преподнес мне букет прекрасных роз и поцеловал руку.
– Я просто не знал ваш любимые цветы. Поэтаму купил розы.
– Спасибо, розы очень красивые цветы. А моих любимых все равно сейчас нет. Мне очень нравится сирень.
Он закивал:
– Почему-та я так и думал. Вам идут эти цветы.
Он предложил мне сесть за столик.
– Нет, там накурено. – закапризничала я.
Он указал на столик у окна, но мне он тоже не понравился. У стеночки – тоже был мне не мил.
– У вас что-та случилось, я вижу.
Ну что? Актрису заказывали? Ах, давно я не плакала? Самое время пореветь. И я зарыдала, мы уселись за первый попавший столик и я стала жаловаться на свою жизнь.
– У меня целлюлит. Он у меня на всей попе, на ногах и даже тут, внизу, – и я указала на щиколотки.
Он поначалу пытался что-то возразить, но я его быстро останавливала и продолжала свои жалобы:
– Я его мажу-мажу всякими кремами антицеллюлитными, а он все есть и есть. Я и скраб купила с мятой и цитрусовыми, я купила себе большую щетку с натуральной щетиной, у меня даже есть ролик специальный! А еще я делала массаж! Баночный массаж. Знаете как это больно? Это берут гелевую банку, прислоняют ее к попе, высасывают из нее воздух и вот таким орудием елозят по заднему месту. Я так рыдала на этой процедуре. Двадцать раз ходила туда, а сегодня с утра встала у зеркала и вижу – ничего не помогло. И еще у меня появилась морщинка на переносице, и вот тут возле правого глаза тоже. – Я приблизилась к нему близко-близко, чтобы и он смог разглядеть мою мимическую морщину, – Вы же даже не представляете себе, что это значит ходить с морщинкой возле правого глаза! Вот если бы еще возле левого было – тогда полбеды. А получается, что только возле правого и мне постоянно приходится щуриться на левый, чтобы и там тоже была.
