– Вот, видишь! Так как рассказ?
– Отлично. Мне вообще нравится как ты используешь аллегорию.
– Да, мне самой нравится. – Застеснялась Таша, – а теперь скажи мне что у нас с меню? Выбрала?
– Да, в нашем супермаркете я куплю три салата и украшу их очень необычно. На горячее приготовлю мясной рулет с грибами и еще на закуску гренки с помидорами и фаршированные яйца. Думаю, хватит.
– Вполне. А что с работой? Выйдешь завтра?
– Да. До обеда поработаю. Ты сегодня идешь к Кириллу?
– Иду. Сегодня я ему устрою. Будь уверена!
А вот кто кому и что устроил это еще неизвестно.
Таша пришла вся взволнованная и молча протянула мне флешку.
Запись начиналась с того, как она вошла в квартиру.
Он с особой нежностью помог ей раздеть пальто и пригласил в комнату.
– Пусяка, а ты знаешь о том, что я летом буду поступать на литературный факультет? – спросила она, присаживаясь на диван.
– Нет, душа моя, но мне очень нравится твоя идея.
– Сейчас я уже взяла себе репетитора и вовсю готовлюсь к экзаменам. Повторяю все. Что забыла со школы… И вот мне эта училка задала написать сочинение. И я прям волнуюсь вся.
– Ну что ты, милая, я уверен, что ты справишься. – Кирилл присел рядом с Ташей.
Таша полезла в сумочку и вытащила два смятых листочка.
– Сейчас, пусик, я тебе прочитаю, что я написала, а ты скажешь, понравилось тебе сочинение или нет, хорошо?
– С огромным удовольствием! – отозвался он.
И Таша начала читать:
– Когда родился Владимир Ильич Ленин, никто не знал, что он будет предводителем коммунистов, о котором помнят и в наши дни. Ленин учился в школе. Иногда к нему приставали парни. Кончалось это разборкой на школьном дворе. Ленин не любил драться, но приходилось защищаться. Кроме школы Владимир Ильич ходил работать, так как в те времена нужны были деньги чтобы хоть как то прокормиться. Прилавки в магазине были почти пусты.
Таша оторвала глаза от листочка и посмотрела на Кирилла:
– Пока все нравится? Ты говори, не стесняйся, если что не так.
– Все отлично. Ты все излагаешь очень хорошим, я бы сказал доступным языком.
– Да, мне самой тоже нравится. Ладно, слушай дальше: Ленин очень любил детей. Hа парадах он брал ребенка и нес его на руках. Люди не возражали, что ихнего ребенка берет предводитель.
– У тебя прекрасный слог, – комментировал Кирилл.
– Когда началась Великая Октябрьская Революция, в стране началась паника. Воды нигде не было. Некоторые даже не могли дойти до машины с едой, так как, охваченные голодом, лежали на полу и погибали.
– Очень правильно! Все так и было! – закивал Кирилл.
– Щааа, я еще не закончила. Ладно, почитаю тебе концовку: Сейчас Ленин почти весь состоит из протезов. Когда на него падает свет, то кажется, что он светится изнутри. Надеюсь, что в будущем его похоронят как человека. Ведь он как манекен там лежит, и все на него смотрят. Он же тоже человек, как и мы. Пусть же его похоронят как подобает, а не как манекена.
– Какая же ты умница! Я тоже против того, чтобы над людьми так издевались. Я тоже за то, чтобы его похоронили нормально, по христиански!
– Ах, пусик, я даже не думала, что ты такой романтик.
Таша сложила руки у груди, тем самым закрыла на секундочку камеру.
– Я приготовил на ужин кролика в сметане. Пойдем на кухню? – предложил Кирилл.
– О, пупсяка, какой же ты клевый!
Они прошли на кухню, уселись друг на против друга и стали поедать какую-то коричневую, совсем не аппетитную массу.
– Вот, давай я тебе наложу еще, – за обе щеки уминала Таша и еще ухаживала за моим мужем.
– Спасибо мое солнышко. Ты такая чудесная. Ты такая хорошая. Ты самая лучшая.
Как меня не стошнило, глядя на эту запись, я не знаю. Как в самом страшном сне: эти актеры вели себя так, как самые ужасные актеры в мире. Но самое страшное было то, что они оба понимали, что играют, и эта игра им обоим нравилась. Наверное поэтому они и продолжали этот театр. Для кого? Для меня?
– Ешь с хлебушком. – Таша протянула Кириллу ломтик черного хлеба.
– Знаешь, лапочка моя, обо мне никто так никогда не заботился.
– Да? У тебя никогда не было пупсика? – спокойно спросила Таша.
Я не видела ее глаз. Но ее интонация мне говорила о том, что лапушка Таша осталась позади, а сейчас на сцену выходит Таша мегера. И не ошиблась.
– Был один пупс, – ковыряясь в тарелке, ответил Кирилл.
В этом месте я немного напряглась и даже вздохнула.
– И что? Она не готовила тебе бутербродики или кашку по утрам?
– Готовила. Но…
– Что, пусечка? Говори, я хочу о тебе знать все! Все-все-все! – капризным тоном повторяла Таша.
– Ее каша была всегда такой сладкой. Она добавляла изюм, орехи, мед. На выбор всегда были три вида варенья.
– И что? – уже другим тоном спросила Таша. Видимо, ее очень задело его недовольство моей стряпней. – Не нравится варенье – не ешь. Отодвинь его. Что не так, я не поняла? У тебя есть выбор, разве нет?
Кирилл сразу заметил, что Таша явно была недовольна его воспоминаниями о другом пупсике, но он даже бровью не повел, а спокойно объяснил:
– Нет. Мне навязывают чужой выбор.
– Как это? – не поняла Таша. Тебе дали 3 пиалы с вареньем, медом, орехами и изюмом. Ты из этих вариантов можешь выбрать один!
– Да. Из тех, что мне дали я могу выбрать. Но ни один из вариантов не является моим. А я хочу иметь свой выбор, понимаешь!
Я остановила запись и посмотрела на Ташу.
– В общем, я его поняла, конечно, – ответила она на мой вопрошающий взгляд.
– Да я, в общем-то, тоже его поняла. Просто мне кажется, что это чистой воды издевательство!
– Я с тобой абсолютно согласна. Включай и послушай, что я ему скажу.
Я включила видео дальше.
– Какой свой? – закричала Таша от возмущения, – Не хочешь жрать варенье – выброси все эти долбанные пиалки в мусорку!
– Это тоже не мой выбор! – закричал в ответ Кирилл. – Она как бы мне предлагает: хочешь – ешь варенье, не хочешь – не ешь. Понимаешь? Каша в миске, пиалки рядом. Но это ее выбор. Это ОНА так любит жрать эту кашу!
– То есть лучше намешать содержимое пиалок в кашу и так подать?
– Нет, – уже спокойным тоном ответил Кирилл, – не надо вообще никаких пиалок. Я знаю, где находится варенье, я сам могу встать и взять. И это уже будет мой выбор. Не ее навязчивое предложение, а мой выбор!
