– Он сказал, чтобы вечером я его не ждала. Еще напомнил о вашем приезде. Мы обсуждали сегодняшний обед.
– А дела? Должен же был Жерар как-то объяснить, почему он не будет ночевать дома.
– Вы издеваетесь, инспектор? – ледяным тоном промолвила Луиза.
– Прошу прощения?
Несколько мгновений она буравила его недоверчивым взглядом, но, поняв, что Антуану действительно ничего не известно, немного успокоилась.
– Я не задавала вопросов, когда Жерар не ночевал дома. Потому что слишком хорошо знала ответ.
– Простите, я не знал, – промолвил Антуан после паузы. – У него была любовница?
– Да.
– Как ее имя? Возможно, мне придется ее допросить.
– Элен Сабле, улица Сен-Франсуа. – И, ни мгновения не колеблясь, она назвала номер дома.
«Узнаю предусмотрительного Жерара, – подумал Антуан. – Улица Сен-Франсуа – это же буквально в двух шагах отсюда. Чертовски удобно, и к тому же существенно экономит время».
– Чем она занимается? – спросил инспектор.
– Ничем. Целыми днями читает журналы о моде и кормит своих попугайчиков.
– Я когда-то знал одного Сабле, – признался Антуан, – но у него не было сестры.
– Вряд ли вы ее знаете, – отрезала Луиза. – Она приехала в Кемпер несколько лет назад. Ее тетка держала здесь бакалейную лавку и надеялась, что Элен будет ей помогать, но у той было на уме совсем другое. В конце концов тетка ее выгнала. Правда, Элен не слишком печалилась по этому поводу – ведь у нее был Жерар, который мог о ней позаботиться.
И глухо добавила:
– Если она осмелится прийти на его похороны, клянусь, я выцарапаю ей глаза. Я не остановлюсь перед скандалом!
«Не сомневаюсь», – подумал Антуан, увидев выражение ее лица. Вслух, впрочем, он сказал совсем другое:
– Меня все же интересует вчерашний день. Жерар ничего не говорил о том, где именно он собирается искать Варена? Может быть, нашел каких-то его друзей, которые живут на побережье…
– Он сказал, что Варен – дурак и что долго ему не пробегать, – ответила Луиза. – Я не выдержала и напомнила Жерару, что Варен уже убил десять человек, но мой муж только расхохотался. Он сказал, что Варен от него не уйдет и что мое волнение просто нелепо.
– Он хоть как-нибудь намекнул, что было причиной его уверенности? Почему он не сомневался, что поймает Варена? Жерар точно знал, где его искать?
– Нет, он ничего такого не говорил.
– Вы уверены?
– Я еще до вашего прихода ломала голову над этим и так, и эдак. Единственное, о чем Жерар упоминал, – что, возможно, вернется в Дуарнене. Я так поняла, что из-за убийства доктора. Муж говорил, что ему надо посоветоваться с коллегами на месте.
– Скажите, мадам, а вы знали доктора Ривоаля?
– Немного. Он несколько раз приходил к нам, после того как Жерар поймал Варена.
– Для этих посещений была какая-нибудь особенная причина?
– Доктор не хотел давать показания. Но муж его переубедил.
– А почему доктор не хотел давать показания?
Луиза поджала губы.
– Он не был уверен, что видел именно Варена.
– То есть?
– Доктор говорил, что человек, которого он видел, был шире в плечах и ниже ростом. И кажется, он был гораздо старше, но тут уже доктор был не так уверен.
Антуан нахмурился.
– Но ведь на суде…
– Да, доктор Ривоаль сказал, что это был Варен. Что он оглянулся, и доктор узнал в свете фонаря его лицо.
– А что насчет свертка? Доктор показал под присягой, что в руках у того человека был сверток, в котором уместится человеческая голова. Это тоже неправда?
– Нет, по-моему, сверток был. Как раз по его поводу никаких разногласий не возникло.
– Но при этом доктор не видел лица в свете фонаря и даже не был убежден, что перед ним Варен? – допытывался Антуан.
– Очевидно, да.
Чепуха какая-то, думал инспектор. Фредерик Варен – преступник, его передвижения по северу Франции совпали с чередой жестоких убийств, и отрезанную голову последней из жертв нашли именно в его комнате. С этими свидетелями вечная морока – то они путают даты, то не могут вспомнить, где находились и что делали в интересующий следствие момент, то придумывают то, чего не было. Что уж говорить о человеке, которого доктор видел мельком возле дома последней жертвы! Может быть, Ривоаль что-то напутал и Жерар сделал ему внушение, чтобы он не сбивал с толку следствие, которое наконец-то пошло по правильному пути…
Да, скорее всего, все именно так и было.
– Благодарю вас за то, что согласились уделить мне время, – сказал Антуан. – Я намерен во что бы то ни стало отыскать убийцу Жерара и считаю это своим долгом, даже если начальство со мной не согласится. Прошу вас, если вы вдруг вспомните еще что-нибудь…
Луиза кивнула, не сводя с него взгляда.
– Я обязательно дам вам знать, мсье Молине. Можете даже не сомневаться в этом.
Глава 11
Любовница
Выйдя из дома Жерара Кервелла, Антуан завернул за угол, сделал несколько шагов по улице и оказался аккурат возле дверей дома, в котором жила Элен Сабле. Поглядев на окна, Антуан увидел тяжелые дорогие портьеры синего бархата, а в комнатах – лоснящийся бок пианино, угол шкафа и клетку с пестрым попугайчиком, стоявшую на подоконнике. Усмехнувшись про себя, Антуан дернул за звонок.
Здесь горничная была совсем другая – молодая и хорошенькая хохотушка с блестящими глазами и очаровательной улыбкой. Завидев на пороге незнакомого симпатичного мужчину, она приосанилась и поправила волосы.
– Я друг Жерара, мое имя Антуан Молине. Вашей хозяйке уже известно, что произошло?
– Да, она ужасно расстроена. – Горничная произнесла эти слова таким тоном, словно сама она не слишком в них верила. – Вы ведь инспектор, да? Из Парижа?
Антуан усмехнулся.
– Я вижу, мадемуазель, от вас ничего не скроешь… Да, я инспектор, и я хотел бы видеть мадемуазель Сабле.
Когда он вошел в гостиную, то прежде всего увидел, что она заставлена клетками с птицами, в основном волнистыми попугайчиками. Возле одной из клеток стояла молодая дама в платье цвета шампанского, белокурая, розовая и очаровательная. Этакая хорошенькая куколка лет двадцати двух или около того – но Антуан заметил, что красотка окинула его оценивающим взглядом, который больше подошел бы женщине раза в полтора старше ее.
– Мадемуазель Сабле, теперь я понимаю, почему мой друг упорно не хотел меня с вами знакомить.
Положим, Жерар вообще ни словом не обмолвился о существовании Элен Сабле, но ей-то зачем это знать?
