Услышав выстрел, вниз бросились все заговорщики. Они ворвались в комнату, увидели лежащего Распутина.
Бледный Юсупов проговорил:
– Я сделал это, убил его.
Лазоверт склонился над телом и констатировал:
– Пуля прошла навылет, пробив сердце. Без сомнения, Гришка мертв.
Сухотин крикнул:
– Ура!
Но его не поддержали, хотя все испытывали облегчение и радость.
Пуришкевич предложил подняться обратно в комнату и отпраздновать данное событие.
Юсупов закрыл дверь. Заговорщики поднялись в верхнюю комнату, где пили и обсуждали акцию. Пуришкевич напомнил, что надо быстрее избавиться от трупа, а потом уже вернуться к празднованию.
Все согласились с этим. Юсупов сказал, что пойдет к трупу, а остальные пусть готовятся выносить его.
Лазоверт усмехнулся и спросил:
– Вас тянет к жертве, князь?
Юсупов гордо поднял голову:
– Да, Станислав. Ведь именно я избавил Россию от этого исчадия ада.
Лазоверт пожал плечами:
– Да, это факт. Вы вошли в историю, князь.
Юсупов спустился в комнату, встал над телом и пристально смотрел на него.
Вдруг вновь случилось невероятное, отчего у Юсупова едва не подкосились ноги.
Мнимый покойник открыл глаза, тут же приподнялся и схватил князя за горло. Юсупов дико закричал, рванулся изо всех сил и бросился наверх. За ним, хрипя, едва держа равновесие, начал карабкаться по лестнице Распутин.
Заговорщики услышали душераздирающий вопль и топот на лестнице. Пуришкевич выбежал из комнаты и столкнулся с Юсуповым.
– Стреляйте, он жив! – выкрикнул тот.
Распутин нашел в себе силы встать, пройти по коридору, открыть дверь и выбраться во двор. Он, шатаясь, направился по снегу к воротам. До них оставалось немного, когда заговорщики выскочили из дома.
Пуришкевич, считавшийся отличным стрелком, пальнул в спину уходящему Григорию и промахнулся. Он выстрелил второй раз, вновь не попал. Депутат Думы выдохнул и нажал на курок в третий раз. Пуля попала в цель. Распутин остановился. Раздался четвертый выстрел. Старец рухнул на снег.
Заговорщики подбежали к нему.
Пуришкевич взглянул на Лазоверта:
– Может быть, сейчас, доктор, вы удосужитесь убедиться, мертв или жив этот дьявол в человеческом образе?
Военный врач еще раз осмотрел жертву.
– Сейчас он мертв безо всякого сомнения. Ваша четвертая пуля, господин Пуришкевич, попала ему в голову. После таких ранений человек не может выжить.
– Но не умер же он, приняв лошадиную дозу яда! Выжил с простреленным сердцем!
Поручик Сухотин поторопил заговорщиков:
– Господа, может, хватит болтать?! Выстрелы наверняка были далеко слышны. Надо поспешить избавиться от тела. Вот когда старец окажется подо льдом, все сомнения отойдут в сторону.
Его поддержал великий князь:
– Да, надо спешить.
Юсупов пришел в себя и распорядился:
– Станислав, подгоняйте машину к дверям. Берем тело, несем в дом!
Они перетащили мертвеца во дворец и бросили в коридоре.
Юсупов сорвал с окна штору. Заговорщики завернули в нее тело. Затем князь принес веревку.
Сухотин спросил:
– А это зачем?
– Так надежнее. После того, что случилось в подвальной комнате, я не уверен, что Гришка и сейчас мертв.
– С простреленным черепом?
– Меньше болтовни, Сергей!
Тело обвязали веревками, вынесли во двор, бросили в машину. За рулем, как и прежде, был Лазоверт. В машину сели Пуришкевич и Сухотин. Юсупов и Дмитрий остались во дворце.
Лазоверт вывел автомобиль на деревянный мост. Тело, завернутое в штору, бросили с моста в полынью. Убийцам сверху было видно, как темная масса медленно ушла под лед.
Пуришкевич достал платок, вытер пот со лба:
– Ну вот и все! Теперь можно сказать, что Россия избавилась от старца.
Заговорщики приехали обратно в Юсуповский дворец. Однако продолжать празднества никто не захотел. Слишком тяжело далось убийство. Великий князь остался у Феликса, остальные разъехались по домам.
Часы показывали половину четвертого. Лазоверт, не раздеваясь, снял трубку телефона. Ему ответили сразу же. Кто-то еще не спал в эту ночь и явно ждал звонка.
– Господин Корн?
– Слушаю вас!
– Дело сделано. Получилось даже лучше, чем хотел Джордж.
– Значит, ваш план удался?
– Да.
– Больше пока не общаемся.
– Хорошо. Спокойной ночи.
Лазоверт разделся, подошел к шкафу, достал бутылку водки, выпил, не закусывая, три рюмки подряд. Потом он взял в руки небольшой пакетик и колбу и усмехнулся. Военный врач представил себе, как оцепенел Юсупов, когда увидел, что яд не действует.
Он и не мог подействовать, потому что находился здесь. А в пирожные и вино Лазоверт насыпал не цианистый калий вперемешку с другим ядом, а обычный порошок для лечения простуды, который продается в любой аптеке.
«А ведь вскоре слухи заполнят город, – подумал Лазоверт. – Все будут приписывать Распутину невосприимчивость к яду. Которого не было. Я не сомневаюсь, что Юсупов расскажет об этом чуде всем, кого знает».
Военный врач утопил в туалете смертельные препараты, принял ванну и лег спать.
Арон Симанович не находил себе места. Он ждал звонка Распутина и не знал, что делать. Секретарь не мог удержать старца и теперь ждал от него сообщения о благополучном возвращении домой.
Прошло два часа, три. Распутин не звонил.
Симанович, волнуясь, сказал своим сыновьям, не спавшим вместе с ним:
– Нет больше Распутина. Запомните этот день. Они все же убили его. Едем на Гороховую! – сказал он Сергею, своему старшему сыну.
Стук разбудил дочерей Распутина.
Дверь открыла Мария:
– Арон Самуилович?..
– Маша, зачем отец поехал к Юсупову?
– Не знаю. Может быть, Варваре это известно?
– Я слышала, как молодой мужчина сказал в прихожей, что отца хочет видеть его супруга, по-моему, Ирина, – сказала младшая дочь.
– Ирина? – воскликнул Симанович и схватился за голову. – Ваш отец убит. Он мертв, теперь надо найти его тело. Ведь жены князя Юсупова нет в Петрограде, она с его родителями в Крыму. Неужели Григорий Ефимович не знал этого?
Дочери Распутина молчали.
– Оставайтесь дома. Как все узнаю, оповещу вас. Дверь не забудьте закрыть!
