Дымор глянул на него и спросил:
– И тебе не терпится увидеть, кого притащили мои болваны?
Гена промолчал. Да и что он мог ответить злому волшебнику?
Дымор пребывал в прекрасном расположении духа: видимо, прогулка по ночному городу была удачной.
– Я и сам сгораю от нетерпения, – довольно потирая руки, сказал он. – А ты успеешь ещё с этими детишками познакомиться. На уроках, в моей школе, – пообещал старик и засмеялся.
Пираты стали выбираться из-за стола, направляясь к ёлке.
И тут случилось непоправимое.
Ниточка, которая уже сидела на заветном мешке, решила на всякий случай на время спрятаться в вату. Она побежала вниз. Но её петелька нечаянно зацепилась за булавку. Да так крепко, что, сколько мышка ни пыталась освободиться, у неё ничего не получалось.
А пираты уже приближались. И никто Ниточке не мог помочь: ни Гена, ни Светка, ни Митрофан. Они просто не видели, что с ней приключилось.
И тогда Ниточка замерла, стала неподвижной, словно плюшевая игрушка на рюкзаке школьника.
Светка же решала, как ей быть. Видя, что пираты идут за мешками, она помедлила всего несколько секунд, сорвалась с места и, расталкивая их, первой вытащила из-под ёлки чей-то подвернувшийся под руку мешок.
Дымор подошёл к ней и спросил:
– Ну что, Тринадцатый, кто там у тебя? Мальчишка? Девчонка?
Вот так вопрос! Прямо скажем, неожиданный.
Светка наморщила лоб, задумалась: наобум сказать – вдруг ошибёшься. Надо схитрить! Светка слегка прокашлялась и сказала басом:
– У меня там весьма капризная особа.
– Показывай! – потребовал Дымор.
Он заглянул в мешок и обрадовался:
– Какая вредная на вид девчонка! Небось нелегко с ней было справиться?
– Да, пришлось повозиться, – стала самозабвенно врать Светка. – Я у неё спрашиваю: «Хочешь сто жвачек?» – «Не хочу!» – отвечает. «А сто шоколадок?» – «Не хочу!» – «А сто кукол Барби?» – «Не хочу!» А у самой глаза так и горят от жадности. «А чего же ты хочешь?» – выпытываю. «Всего этого, – говорит, – но в сто раз больше!» Вот как!
– Ну-ну, – похлопал Светку по плечу Дымор и заглянул в следующий мешок. – Какой славный мальчишка! Знатный разбойник из него получится!
Он переходил от мешка к мешку, всё больше радуясь.
А напряжение у друзей всё больше и больше нарастало. Что-то будет, когда Дымор обнаружит в мешке своих подданных?
И вот наконец он заглянул в последний мешок, который достался Одноглазому.
– Что это? – удивился Дымор. – Ты кого приволок?
– Девчонку, – не моргнув глазом, сказал Одноглазый. – Самую вредную! Вредней не бывает.
– Она что, в маскарадном костюме? – допытывался волшебник.
– Какое-то нарядное платьице на ней было, – ответил пират.
– Какое платьице?! – воскликнул Дымор и вытряхнул содержимое мешка на пол.
Одноглазый тупо уставился на Тринадцатого и на Таракана, которые, зевая и потягиваясь, медленно просыпались.
– Ничего не понимаю… – пробормотал он, почёсывая затылок. – Я принёс девчонку. Может, это не мой мешок?
– А чей? – подозрительно спросил Дымор.
Одноглазый оглядел мешок и увидел висящую на нём Ниточку.
– Конечно, не мой! Вот на нём и брелок чей-то болтается, – сказал он.
Тогда Дымор решил провести расследование и обратился к коту:
– Ты кто?
– Я – Таракан. Разве не узнаёшь, хозяин?
Дымор поискал глазами белого кота и не нашёл. Митрофан благоразумно до поры до времени укрылся под диваном и оттуда с тревогой наблюдал за развитием событий, готовый по первому же зову друзей прийти на помощь.
– Так чего же ты в мешок забрался? – спросил чёрного кота чародей.
– Не помню, – жалобно промяукал Таракан, потирая лапой за ухом. – Память словно отшибло.
Дымор оглядел Тринадцатого, заставил повернуться налево, направо, кругом.
– Ну а ты кто такой? – спросил он у пирата.
– Я твой помощник, хозяин, – храбро отчеканил тот. – Тринадцатый.
– А ты как в мешке оказался? – Старик пытался понять, что произошло.
– Не знаю, хозяин. Сам понять не могу.
«Видать, это мои волшебные мешки так на память действуют, – подумал Дымор. – Те, кто в них побывал, поначалу ничего вспомнить не могут, поэтому с ними легче справиться».
– Постройтесь! – скомандовал он пиратам.
Все, включая Светку и Тринадцатого, выстроились в ряд. Злой волшебник слева направо пересчитал подопечных. Их оказалось четырнадцать. Дымор, тыкая в каждого пальцем, вновь пересчитал, но уже справа налево. Всё равно – четырнадцать.
– Измена! – завопил Таракан, бегая вдоль шеренги. – Измена!
– Всё равно узнаю, кто из вас ненастоящий. Лучше сознайтесь сами, а то хуже будет! – пригрозил старик.
Пираты загомонили, подозрительно оглядели друг друга и вытолкнули на середину комнаты Светку и Тринадцатого пирата:
– Вот, два одинаковых, а который из них наш, не знаем.
Дымор пристально рассмотрел обоих: одно лицо, одинаковая одежда. Неожиданно, видимо что-то решив для себя, старик протянул руку к одному из «близнецов» и сдёрнул с головы его красный платок.
Тут перед присутствующими предстала взлохмаченная девчонка с разноцветными заколками и бусинами в волосах.
Возглас удивления вырвался из тринадцати пиратских глоток. К нему, незамеченным, присоединился Генин вздох отчаяния. И всё это неподвижно повисло в воздухе.
Глава одиннадцатая
За пять минут до звона будильника
– Ты кто? – спросил Дымор у Светки, когда пиратское возмущение слегка улеглось.
– Света, – сказала Светка.
– Почему в таком наряде?
– А я дома, на празднике, пирата изображала, – нашлась Светка.
– А здесь как очутилась? Тебя Тринадцатый принёс?
– Нет, я сама пришла. Хотела Гену попугать-поздравить. Гляжу, а он уже с друзьями, – и она указала рукой на разбойников, – сам в пиратов играет. Видите, он у них пленник – на диване лежит связанный. Я и решила: «Дай-ка и я с ними поиграю».
– Врёшь, поди, – не поверил Дымор. – Зачем же ты мне мешок с девчонкой показывала?
– Как – зачем? – обиделась Светка. – Говорю же, я думала – игра такая. А разве вы не играете? – И она посмотрела на старика такими ясными глазами, что он подумал: «Не врёт».
