Таня вопросительно посмотрела на подругу.
– Бери! – воскликнула Картошкина. – Я бы ни за что не отказалась! – честно призналась она.
– Ладно, – нехотя согласилась Таня и понесла котёнка домой.
– Пока! – кивнула Васе Картошкина и засеменила следом.
А Сёмочкин стоял, смотрел им вслед и любовался. Не Картошкиной, разумеется, а Таней и Рыжиком или Пиратом. Интересно, как она его назовёт?
На следующий день Вася прибежал в школу первым. Хотел узнать, как его приз поживает.
Из-за угла появилась Сачкова со своей неизменной Картошкиной. Сёмочкин было ринулся им навстречу, но вовремя заметил шедшего позади Дюжева и отступил. «Ничего, – успокоил он себя, – на перемене всё узнаю».
Но школьный день закончился, а Сёмочкину так и не удалось поговорить с Сачковой. Все перемены возле неё и Картошкиной топтался Дюжев.
«Вот приду к Тане домой, там никто не помешает!» – сердито думал Вася, идя по знакомой улице.
В сильном волнении он надавил на кнопку звонка. Дверь распахнулась. Перед Сёмочкиным стояла Таня. На руках у неё сидел Рыж…
Нет, не Рыжик! Потому что тот, кого ласково трепала Сачкова, был чёрным, лохматым, с высунутым красным языком.
– Кто это? – прошептал Сёмочкин.
– Нравится? – застенчиво улыбнулась Сачкова.
– Это я подарил! – гордо пробасил из-за её спины Дюжев. – Вчера на выставке собак в конкурсе выиграл! Ничего щеночек, а?
– Где мой котёнок?! – хриплым от волнения голосом спросил Сёмочкин.
– У Картошкиной… Эля – заботливая… – начала объяснять Сачкова.
Но Сёмочкин не слушал, а, перепрыгивая через три ступеньки, мчался к Картошкиной.
Повинуясь настойчивому звонку, дверь открылась. На пороге стояла Эля.
– Где? – еле переводя дыхание, вымолвил Сёмочкин.
– На кухне. Пьёт молоко, – догадываясь, о ком речь, улыбнулась Картошкина.
В порыве гнева Вася набросился на неё:
– Как ты посмела взять мой приз?! Да разве ты знаешь, как за котятами ухаживать?
Картошкина скромно потупилась.
– Но ведь ты будешь его навещать? – с надеждой спросила она.
Сёмочкин пригляделся к Картошкиной. А что? Нормальная вроде девчонка. Кажется, любит кошек. Вон как на выставке от восторга прыгала! А глаза-то у неё… надо же, золотистые. И волосы рыжие, как у Рыж…
«И чего я этого раньше не замечал?!» – удивился Сёмочкин.
Тут из кухни сытым колобком выкатился объект Васиного беспокойства. Сёмочкин заулыбался.
– А как ты его назвала? Барсиком? Мурзиком?
– Рыжиком.
– Ладно, будем растить Рыжика вместе! – согласился Сёмочкин и смело шагнул через Элин порог.
Подарок
Витя Тарасов с утра был озабочен. Его пригласил к себе на день рождения Саша Скворцов. Хотелось подарить другу что-то особенное, чтобы угодить, поразить и обрадовать.
Тарасов долго перебирал в голове разные варианты. И вдруг его осенило: Скворцов обожает собак! Сто раз Саша твердил ему об этом! А когда на уроке литературы им читали рассказ Чехова «Каштанка», Скворцов даже плакал. Тихо так. Никто не заметил, только он, Тарасов, это видел, но промолчал.
И ещё. У Скворцова была особенность – при виде собаки застыть столбом и стоять так, пока она не скроется из виду. Об этом весь класс знал.
Отличная идея! Тарасов подарит Скворцову щенка!
Даже на примете подходящий имеется. У соседки Марьи Ивановны месяц назад ощенилась Марта. Десять забавных щенят. Тарасов иногда заходил поиграть с ними и одного приглядел для себя. Но родителей уговорить пока не удалось. Так что этого щенка он подарит другу!
Со спортивной сумкой в руках Тарасов позвонил в квартиру соседки.
– Марь Иванна, я за щенком. У друга сегодня день рождения! – выпалил Витя, когда пожилая женщина открыла дверь.
– А родители друга согласны? – первым делом поинтересовалась Марья Ивановна.
– Согласны? – Глаза Тарасова сделались круглыми. – Да они просто мечтают о собаке! – для убедительности закричал он.
– Ну, тогда проходи.
Соседка проводила Витю в комнату, где на подстилке возле Марты возился с мячиком лохматый щенок.
– Вот этот подойдёт? – спросила Марья Ивановна.
Тарасов растерянно поискал по сторонам.
– А где остальные? – залезая под диван, поинтересовался он.
– Разобрали. Вот только этот остался, сказала Марья Ивановна. – Не подойдёт, что ли? – насторожилась она.
– Подойдёт, подойдёт, – затараторил Тарасов, сажая щенка в сумку. – У вашей Марты всегда щенки самые лучшие. Спасибо, Марь Иванна. – И выскочил за дверь.
Тарасов нетерпеливо трезвонил в квартиру друга. Дверь открыла Сидорова.
– Привет! Все собрались? А где Сашка?
Сидорова ничего не ответила, а молча провела Тарасова в комнату.
Возле празднично накрытого стола переминались с ноги на ногу растерянные одноклассники. Именинник столбом застыл рядом. Взгляд его был устремлён в одну точку, словно он увидел там нечто и не может от этого «нечта» оторваться.
Не обращая ни на кого внимания, Тарасов достал из сумки щенка и протянул другу.
– Держи, Саша! С днём рождения! – захлебнулся восторгом он.
Но Скворцов не отреагировал.
– Ты чего? – испугался Тарасов. – Ты же мечтал… я знаю! – неуверенно начал он, переводя взгляд на одноклассников.
И тут позади него раздалось задорное тявканье. Тарасов обернулся.
На диване с полотенцами на головах и держась за сердце, сидели Сашины родители. По ним и по дивану бегали девять лохматых Мартиных щенков.
– Здрасте… – только и смог вымолвить Тарасов.
На букву «Л»
Петрова разбудил солнечный зайчик, настырно скакавший по лицу. Мальчишка улыбнулся тёплому весеннему лучику и стал бодро собираться в школу.
Заталкивая в портфель учебники, Петров вдруг наткнулся на тетрадь по литературе. И его словно током ударило. Настроение сразу же испортилось.
Накануне вечер он провёл на улице. Переделал кучу важных дел: сломал качели, обрызгал из лужи девчонок, покатался на отнятом у дошкольника скейтборде, нарисовал в подъезде портрет Ивановой. Затем поужинал, посмотрел боевик и, вполне довольный, лёг спать.
Ему и в голову не пришло, что завтра литература и нужно выучить стихотворение. А ведь Ольга Борисовна предупреждала, что спросит именно его, Петрова. Ведь надо же исправлять двойку!
