На что правитель ехидно усмехнулся:
– Не такой уж и бравый оказался. Со здоровьем у него явные проблемы, и еще утром я удовлетворил его прошение об отставке.
– Какой отставке? – напрягся ученый. – А кто же тогда будет…
– Как кто? – опять стал закипать Хафан. – Неужели ты думаешь, найдется кто-то лучше справляющийся с этим делом, чем я?
– Ну… лучше, конечно, нет. Но ведь у тебя и так столько дел…
– Каких дел? Да у меня масса свободного времени!
– Но ведь управление страной…
– Не понял. Что-то не так в управлении? Мои помощники под управлением Ваена плохо справляются?
– Хм! Он-то справляется прекрасно. Но как раз это меня и настораживает. Не слишком ли много власти ты передал своему первому советнику?
Фаррати встал и несколько раз прошелся по кают-компании, а затем неожиданно согласился:
– Много. Пожалуй, даже слишком много. Но могу тебе признаться, что это временное решение. Как только я приму первые капитуляции и посажу в соседних столицах своих приближенных, то вернусь домой для строительства новой столицы. И с того самого момента опять все экономическое управление взвалю на свои плечи. Его светлость гарниан Ваен Герк к тому времени будет не нужен и… В общем, что-нибудь придумаю.
– Как бы он сам чего не надумал.
– Не смеши меня. – Хафан и в самом деле изобразил грубый смех. – Этот солдафон до сих пор бы прозябал в нашем родном стане, если бы не я. Смешно: мне пришлось силой затягивать его в свое окружение и прямо-таки заставить принять пост первого советника. Ни инициативы, ни сообразительности, нерешительный, без капли фантазии, да и вообще, на что он способен, так это четко выполнять чужую волю и следовать поставленным перед ним задачам. Он даже жениться не мог без моего особого приказа. Пришлось подарить ему наложницу, чтобы он решился созвать в столицу своих детей. Слишком он, видите ли, традиции уважает! Посмотрел бы, как другие живут. Только и ловит с восторгом каждое мое слово. Бездушная, глупая марионетка. Хоть и преданная…
– М-да? А кто тогда в последние полгода руководит всем хозяйством?
– Как кто? – с неподдельной искренностью удивился правитель. – Да я в день по два часа трачу на переписку и утверждение приказов. Да без меня ни один вопрос не решается в экономике и обороне! А ты спрашиваешь «кто»?
Дымный пожал плечами и постарался ответить как можно более нейтрально:
– Мне всегда казалось, что для такого дела потратить и двадцати часов в день мало будет. Мне вот, например…
Но сразу приведение примеров было оборвано с нескрываемым сарказмом:
– Да что ты сравниваешь постоянные научные исследования с обязанностями правителя? Тебе только и надо что усидчивость да любознательность. Тогда как для управления государством и армией властелину нужен истинный талант и самые уникальные врожденные качества. И порой великие деяния свершаются по интуитивному решению, а грандиозные, исторические победы достигаются всего одним-единственным словом.
Опытный наставник постарался скрыть свое досадное удивление за одобрительными кивками, хотя опять у него в голове пронеслись совсем другие мысли: «О-о! Как погляжу, „Великий“ совсем поглупел. И это раздутое самомнение ему явно кто-то внушил. Абсурд: и армией он сам сможет командовать, и государством управлять! Отправить в отставку человека, который больше всех военных помогал ему усесться на престоле? В голове не укладывается… А эти заявления об истинной талантливости? Хм! Неужели он и в самом деле уверен, что, подписывая готовые прожекты Ваена, он и в самом деле на что-то влияет? Тот ведь не дурак. Кстати, это ведь только первый советник имел возможность в последнее время накоротке общаться с Хафаном, и, скорей всего, это он залил в дурью башку смертельный яд несносного самомнения. Да, пожалуй, именно так и есть, больше некому. Других наш правитель и слушать не станет. Он вообще в последнее время ко всем относится с пренебрежением и высокомерием. Так он совсем осторожность потеряет, если уже не потерял. Да и этому своему земляку как-то бесшабашно все управление в столице сбросил. Придется утром отправить некоторым своим друзьям срочные послания. Пусть они за этим „солдафоном“ с пышным титулом гарниана тщательно присмотрят. Хоть и не шаман, но ведь среди простых людей тоже порой такие самородки попадаются. Вполне может оказаться, что ведет двойную игру. А то и тройную… Жаль, что я раньше об этом не задумывался».
На следующий день провели торжественный запуск основного энергетического агрегата Второго. Потом до самого обеда проверяли взаимодействие узлов и механизмов. По логике вещей, Дымный поступил правильно, упрашивая правителя выделить для такого сложного и важного процесса целых два дня. Но Хафан и слушать о подобном не хотел, утверждая, что остальная притирка устройств и обучение экипажа может производиться во время выполнения стоящих перед Ордой задач.
Поэтому после обеда, соблюдая чуть ли не истерические требования Дымного об осторожности, Детище Древних качнулось и с жутким скрежетом приподнялось над полурасчищенной долиной. Причем сразу бросалось в глаза, что Второй способен приподниматься над поверхностью не на пять метров, как Титан, а на все двадцать, что вызвало у Великого Кзыра небывалое воодушевление и непомерный прилив энергии. Ему просто непереносимо захотелось немедленно провести ходовые испытания. И, несмотря на то что с верхней «палубы» часть экипажа продолжала счищать оставшиеся после подъема песок и камни, Второй медленным ходом двинулся в сторону моря.
Над водной поверхностью левитация продолжала действовать без всяких изменений, и невероятное по массе тело стали гонять разными курсами, проводя первые скоростные испытания. Продольная скорость после минутного разгона достигала максимума, чуть более двадцати километров в час. Вдобавок Второй мог смещаться всем корпусом прямо на ходу в обе стороны со скоростью пешехода. Или поворачивать в нужную сторону. Задним ходом Детище двигалось не так ретиво, но для любого маневра лучшего и желать не стоило.
Ближе к вечеру вывели далеко в море плавучие мишени и стали пристреливать орудия вначале по надводным целям, а отойдя дальше от берега, – по прибрежным ориентирам. Причем экипаж показал отличную подготовку, слаженность в действиях и вполне сносные умения канонирского дела. Все мишени уничтожались быстро считанными выстрелами. Апофеозом учения стало испытание вообще никогда и никем прежде не виданных средств уничтожения. Одни по документации проходили как глубинные бомбы. Причем глубину и время колоссального взрыва можно было регулировать особыми устройствами на корпусе бомб, перед их сбросом сквозь шахты в днище Второго. Другими оказались источники звуков, так называемые сирены. Они были направленного действия и работали как в воздушной, так и в водной среде. Причем с такими результатами, что любой завоеватель мог только мечтать о подобном чудо-оружии. Направленные волны жуткого звука практически убивали на своем пути все живое, но зато любые постройки оставались в целости и сохранности. Особенно понравилась правителю так называемая ловля, когда после воздействия сирены на глубину из морских пучин всплывали тонны оглушенной рыбы, и оставалось ее лишь подобрать сброшенными сетями.
