Как и планировалось, основной упор при пробах и попытках воздействия жезлами делался на некоторые различия в подаваемых древними артефактами командах. Получалось, что при совместном употреблении драконьих и ордынских жезлов итоговая команда хоть ненамного, но менялась, и тогда лишенные воли болары испытывали определенную дезориентацию. Для проб и испытаний удалось выловить в густых лесах восемь диких собратьев и, пользуясь самыми простыми пищалками, доставить в лагерь.
Сказать, что накануне Спин расстроился, узнав про похищение Мирты, – значит ничего не сказать. Потому как он сразу решил, что в этом только его вина, утверждая, что, останься он со своими наилучшими воинами на день в лагере, баронету никто не смог бы выкрасть. Сколько его ни убеждали в бессмысленности такого самобичевания, лидер боларов продолжал упорствовать, заявляя во всеуслышание:
– Не стоило нам всем лететь в горы! Особенно мне! С розыском диких собратьев могли справиться двое, максимум трое. Зато все остальные оказали бы самую существенную помощь в задержании этих ублюдков.
Затих он и задумался только после того, как Невменяемый высказался со всей твердостью:
– Послушай, дружище, не трави душу! И запомни: во всем, что случилось, виноват только командир отряда. Подобную беду следовало предвидеть именно мне и соответственно предусмотреть самые действенные варианты защиты. Так что винить следует только меня…
Но скорей всего, именно от несогласия с командиром Спин на следующий день старался вести свои исследования только поблизости от лагеря. К слову сказать, результаты их становились все более и более оптимистическими. Чередуя и совмещая самые разные сигналы от управленческих жезлов, удалось понемногу выстроить схемы влияния и выяснить закономерности. Правильнее сказать: закономерные сбои в подаче и доходимости сигналов. И уже к вечеру дело с отдачей приказов пошло к явному усовершенствованию. Так, например, если шаманский жезл заставлял летающие растения тянуть камень, то при наложении сигнала драконьего жезла «Принять вправо» бол ары просто резко садились на землю. А при усилении этого сигнала еще тремя драконьими жезлами начинали тянуть камень в обратную сторону. Четкого знания происходящих при этом процессов экспериментаторы осознать не могли. Тем более выявить верные, гарантированные закономерности. Но и начальные результаты говорили о правильности исследований и перспективности выбранного направления.
В общем, если бы не вчерашние потери, то Спин был бы совершенно счастлив и доволен. А так его весь день преследовало некоторое раздражение и нервозность. Наверняка именно поэтому он не на шутку встревожился, когда один из помощников, отвечающих за дальнее наблюдение, поздним вечером примчался к нему на всей возможной скорости.
– Что случилось? – всполошился лидер, не дожидаясь доклада.
– Все спокойно и без экстренных происшествий, – сразу же успокоил помощник своего командира. – Только вот наши наблюдатели с той стороны заметили одну немаловажную странность.
– Конкретнее! – потребовал Спин.
– Ранним утром один из наблюдателей четко отметил вынырнувший фиолетовый комочек отделенного сознания. Причем тот вынырнул прямо из толщи скал. И зигзагами, словно в разведке, отправился в сторону нашего лагеря. Через час он вернулся по прямой и совершенно неожиданно вонзился в камни в том самом месте, откуда и появился. Наш наблюдатель тогда еще не придал этому событию особого значения. Но когда к нему прилетел сменщик, они посовещались и решили на всякий случай вдвоем более пристально понаблюдать за странным участком. Через несколько часов точно с того же места вновь вынырнуло чужое отделенное сознание и уже полностью целеустремленно понеслось к лагерю. Но теперь за ним следом, на достаточном расстоянии и высоте, полетел наш второй наблюдатель. Во второй раз чужак мотался среди шатров намного дольше и, только начав тускнеть от бессилия, одним всплеском унесся на прежнее место. Момент его вонзания в камни уловил оставшийся на месте первый дозорный. Из чего мы сделали вполне естественный вывод, что там существует полость или пещера, в которой очень тщательно замаскировался вражеский наблюдатель.
Помощник умолк, и Спин уточнил:
– Что там сейчас происходит?
– Пост усилен еще одним воином, и они уже втроем ведут непрерывное наблюдение.
– Правильно, молодцы! Скорей всего, там и в самом деле находится некий скрытый пост. О наших возможностях они ни слухом ни духом, а значит, людям не составит труда выковырять этого ордынского хитромана из любой дырочки. Но тут уже Кремону решать. Летим к нему!
Командир легиона после такого известия собрал опытных ветеранов, и, отгородившись защитным контуром, они вместе со Спином и Карагом начали совещание в самом большом шатре. Мнения про неизвестного соглядатая высказывались разные. Одни предлагали вообще его оставить в покое и делать вид, что ничего не происходит. Другие ратовали за немедленное уничтожение, уповая на то, что своды неизвестной пещеры не могут быть слишком толстыми и при совместно пущенной молнии запросто можно выжечь все живое на достаточной глубине. Правда, против такого Шага первые сильно возражали, аргументируя это тем, что наверняка раз кто-то этот пост установил, то, естественно, за ним присматривает и проводит обязательную смену наблюдателя. Да и пущенная наугад молния может не произвести стопроцентного уничтожения находящегося под скалами противника.
Но при всех этих спорах сошлись на одном: следовало тщательно изучить все находящиеся в том месте пустоты и раскрыть вражеский пост. И только после конкретного обозначения численности и намерений противника принимать соответствующие меры ликвидации. Поэтому Невменяемый выделил двух колдунов с достаточным запасом магической энергии и, невзирая на всеобщую усталость, отправил их лично просмотреть то место и как можно более досконально прощупать отделенными сознаниями подозрительные пустоты.
Через два часа Эль-Митоланы вернулись и, несмотря на позднее время, поспешили на доклад к командиру. При этом выглядели слегка смущенными и не совсем осознающими то, что им удалось разведать.
– Дело в том, что там мы действительно почувствовали некоторые пустоты, – рассказывал один из них. – Прямо под тем местом, на которое указали болары. Примерно сквозь пятиметровую толщу породы. Ни единого огонька и разговора мы там не услышали, но вот женские стоны…
– Там кого-то пытают? – нахмурился Кремон.
– Скорей наоборот, – продолжил рассказ второй колдун. – Вернувшись в свои тела, мы сопоставили наши мнения и однозначно решили, что какая-то женщина там внизу занималась не чем иным, как плотским удовольствием. А судя по той страсти и некоторой несдержанности в восклицаниях, она занималась любовью именно с мужчиной. Правда, тот в ответ не сказал ни единого слова, но его тяжелое сопение мы услышали и распознали превосходно.
Оставшийся стоять на входе сотник, прибежавший послушать доклад, озадаченно покрутил головой и с некоторой фривольностью рассмеялся:
– Странные порядки в ордынской армии! Стоять в дозоре таким образом – мечта любого салаги. Да что там салаги, и ветеранам такое не снилось.
