Но Ваен Герк вел себя неадекватно: пообещал защиту, предупредил о молчании и сказал, что его ничто не интересует. Хотя сразу дал понять, что знает о шпионской деятельности пленницы. Но при этом намекнул, что никакого значения это для него не имеет. Вместо допросов он вдруг разразился воспоминаниями о собственной жизни и прочими не относящимися к делу разговорами. А потом стал умело делать массаж. Вначале по необходимости, потом это стало каким-то священным ритуалом. Внутренним чутьем Мирта сразу уловила страстное вожделение находящегося рядом мужчины и первое время даже потворствовала этому, используя весь свой арсенал опытной искусительницы. Но потом как-то вдруг поняла, что начатая вербовка потенциального союзника вряд ли состоится вообще по той причине, что она уже сама с нетерпением ожидает его прихода. Теперь при его появлении смотрела не на сильные руки воина, а сразу заглядывала в глубину мудрых глаз, пытаясь угадать настроение и предстоящие темы разговора. При массаже так вообще расслаблялась до такой степени, что, возжелай Ваен позволить что-либо интимное, восприняла бы как само собой разумеющееся. Дошло до того, что она уже чуть ли не в открытую удивлялась его скромности, целомудрию и неуместному стеснению.
К тому моменту в их отношениях наступила наибольшая неопределенность. Особенно в разговорах. Теперь пленница в сопровождении советника выходила из своей комнаты, прогуливалась с ним под ручку по его роскошным апартаментам и уютному внутреннему дворику с несколькими садовыми деревьями. В этом дворике имелась затененная беседка, и вот именно там они однажды провели несколько часов подряд. Разговор велся сумбурный и беспорядочный и часто перескакивающий на другие, совершенно неуместные темы. То он, то она вдруг сбивались с мысли, и несколько минут порой проходило в неловком молчании. И вот именно в конце этой рваной беседы Ваен Герк сам себя стал ругать вслух:
– Да что же это со мной происходит! Сам себя не узнаю! Двух слов уже вместе связать не в силах.
Словно предчувствуя нечто важное, баронета Шиловски еле выдавила из себя улыбку:
– Порой так трудно сосредоточиться именно на отдыхе…
– Да я не об этом, дело не в отдыхе.
– А в чем?
Первый советник чуть подался вперед и уставился женщине прямо в глаза:
– Вот скажи мне, Мирта, почему ты до сих пор не замужем?
– Ну… даже не знаю, – растерялась баронета. – Может, мне еще не попался принц на белом коне.
До этого она мельком, не упоминая имен и стран, рассказала про некоторые ухаживания за ней других мужчин. Да и последнее любовное приключение в Спегото, с асдижоном Лазаном, еще не выветрилось из ее памяти. Если бы не поспешный отъезд Кремона Невменяемого по приказу короля, может быть, эта кратковременная связь переросла бы во что-то большее, но особой жалости по утраченному не было. Как и о тех коротких встречах с другими мелькнувшими в ее полной приключениями жизни мужчинами. Но сейчас сидящий перед ней в полном напряжении Ваен уловил в ответе самое для себя основное.
– То есть ты ждешь предложения не меньше чем от короля?
– Увы! На всех ни королей, ни принцев не хватит, – попыталась она отшутиться, хотя тон высказывания ясно давал понять: «А как же иначе!» Советник это осознал и немного грустно улыбнулся:
– Значит, чтобы сделать тебе предложение о супружестве, мне надо стать Фаррати?
– О!.. – захлебнулась Мирта восклицанием и, не зная, что еще сказать, надолго замолкла. Ваен тоже некоторое время думал, но потом решительно выдохнул и стал говорить:
– Понимаешь, я очень хочу видеть тебя моей супругой, но в то же время прекрасно понимаю и осознаю главную преграду на нашем пути: нынешний правитель Кремневой Орды. Ни при каких обстоятельствах он не позволит нам вступить в брак. Хотя в этом вопросе у меня имеется масса приемлемых и верных вариантов. Но тут вдруг выясняется, что за первого советника ты и сама не выйдешь замуж. Следовательно… – Заметив, что Мирта приоткрыла рот, он ласково взял ее руку в свою ладонь и успокоительно погладил: – Все вопросы и возражения – потом, а то я могу опять сбиться с мысли. Так вот, следовательно, мне придется для нашего дальнейшего счастья занять трон правителя самому. И я тебе обещаю, что приложу для этого все свои умения и силы.
Дальше Ваен совершенно неожиданно сполз со скамейки и встал на правое колено:
– Но все-таки вначале я предлагаю тебе свою руку и сердце официально. И предлагаю тебе стать моей единственной супругой. Сама понимаешь, твоего согласия я долго ждать не могу, мне надо начинать действовать немедленно. Но в том случае, если ты будешь против моего предложения, становиться Фаррати мне нет никакого смысла. Поэтому теперь все зависит от твоего ответа.
Каждая женщина всегда, в любой момент общения с приятным ей мужчиной, ожидает такого предложения. Да и с неприятным, подспудно, тоже. И, по идее, должна встречать такие минуты во всеоружии и с заранее обдуманной линией поведения. В прошлом Мирта так и поступала. И еще час назад вроде бы была готова к любому повороту в разговоре. Но сейчас она вдруг осознала себя перед необозримой и бездонной пропастью – настолько она растерялась, потеряв всю свою выработанную годами сообразительность. Вместо выверенных слов и невозмутимой мимики она с полной прострацией хлопала своими ресницами, а губами пыталась втянуть ставший вдруг густым и горячим воздух. Время то ли остановилось, то ли стремительно понеслось вскачь, и только по углубившимся печальным складкам на лице Ваена баронета поняла, что он стоит на коленях уже очень долго. И чтобы сказать хоть что-то, она вдруг напомнила о второстепенном:
– Но ведь твой первый сын и первая дочь старше меня.
Первый советник вначале с облегчением вздохнул, перецеловал заледеневшие женские пальчики и только потом ответил:
– Когда я вас познакомлю, они тебя тоже полюбят. Вот увидишь.
– А остальные дети? Внуки? Они ведь будут ревновать к погибшим матерям и бабушкам.
– Может, кто и будет. Но ведь у настоящего Фаррати всегда должна быть супруга. И во все прежние времена она была только единственной. А значит, им волей-неволей придется с тобой считаться, и со временем они обязательно поймут, что лучше тебя просто не существует.
– Постой! Но ведь тебя не поддержат твои соотечественники. Я ведь не ордынка! Значит, тебя все возненавидят.
– Ха! Как раз наоборот, – развеселился первый советник. – Во все времена правителям рекомендовалось выбирать супругу в других странах. И такие браки считаются самыми предпочтительными. Великий Олламах правил Ордой тридцать пять лет, будучи женатым на графине из Баронства Стали. А чуть позже Феллонджар Пятый навел мир и единение во всем государстве при советах и подсказках герцогини Морисы из Менсалонии. Ходят легенды об их более чем сорокалетнем правлении. Так что именно ты в подобный брак вписываешься лучше всего.
Мирта попыталась выдвинуть последний аргумент:
– Но ведь я всего лишь баронета.
